Красавец для чудовища - Евгения Кретова

Инга сбросила с плеч пиджак, повесила на спинку стула. Сбросила туфли.

– Так, Василий, наша с вами задача – найти пятнадцатую папку.

– А если ее здесь нет? – молодой человек посмотрел с интересом.

Начальница шумно выпустила из груди воздух, пробормотала, подворачивая рукава блузки:

– Тогда дело дрянь. Совсем дрянь. Значит, ее отсюда вынесли. Значит, вся эта ерунда – четко и заранее спланированная операция, в которой участвует кто-то из своих. А учитывая, что тут околачивается весь коллектив, крыса может быть кто угодно.

Василий кивнул:

– Ясно. С чего начнем? Я предлагаю проверить все пломбы еще раз, включая в пластиковых контейнерах текущего года. Возможно, папка попала по ошибке в другую коробку.

Инга угукнула:

– Я начинаю с этого стеллажа, – она дотронулась до коробок справа, – тогда вы слева.

Через три часа они перерыли весь архив. Пыльные, с исцарапанными бумагой пальцами – Инга еще и со сломанным ногтем – они вышли из архива. От идеальной прически Швецова не осталось и следа. Переглянулись озадаченно: документов не обнаружилось.

Василий сообщил:

– Час до обеда. Пузанков придет за документами. Что будем делать?

Инга задумчиво прищурилась, закусила губу.

– А давай-ка заварим кофе. Да покрепче.

– Кофе? – Швецов поперхнулся. – Сейчас, сварю.

Инга дотронулась до его руки: пальцы оказались горячими.

– Нет, вы не поняли. Нам нужно кофе, – она выразительно посмотрела на помощника и подмигнула.

В голове Василия словно лампочку зажгли – так ясно и светло стало. Через пару минут на весь офис распространялся божественный аромат свежемолотого кофе. Василий, сварив в комнате отдыха полный кофейник, расхаживал по кабинетам:

– Полина Артемовна, Тамара Кирилловна, – заговорщицки заглядывал в бухгалтерию, – сестра из Франции привезла потрясающий Lavazza. Новый урожай, глубокая обжарка, тончайший вкус, – с видом знатока и ценителя он зажмурился.

Дамы из бухгалтерии зачарованно следили, как прекрасно сложенный новый помощник «акулы» разливает густой напиток по чашкам.

А через несколько минут с новой порцией кофе в кофейнике он заглянул в кабинет к юристам…

– Лариса Витальевна, девушки, угощайтесь – сестра из Франции привезла потрясающий Lavazza. Новый урожай, глубокая обжарка, тончайший вкус.

Из кабинета, освобожденного для инспектора, выглянуло пожелтевшее лицо проверяющего: Пузанков с видом муки и страдания округлил глаза и захлопнул за собой дверь. Василий бросил взгляд на часы – до начала обеда оставалось пятнадцать минут. Бросив юристов отдела арбитражной практики, он направился в кабинет кадровика. Заглянул осторожно:

– Павел Игнатьевич! Я вас угостить пришел. Сестра из Франции привезла потрясающий Lavazza. Новый урожай, глубокая обжарка, тончайший вкус…

Ему было откровенно жаль смотреть на налоговика – блеклый вид, покачивающаяся походка. Заметив в руках молодого человека кофейник, он оторопел, потом рванул в сторону галстук, освобождая тощее горло. Шумно сглотнул, явно борясь со рвотным позывом. Швецов шагнул через порог кабинета.

Побелев, Пузанков зыркнул на кофейник в его руках, торопливо сгреб в охапку портфель и, пробормотав нечто нечленораздельное, рванул из помещения. Швецов плотоядно оскалился ему в спину: ароматы в коридоре были ничем не слабее тех, которые уже витали в кабинете. Узкая спина инспектора мелькнула и исчезла в холле.

Василий приосанился, тронул бок еще горячего кофейника и направился в приемную – пока единственное место, не охваченное густым ароматом свежемолотого напитка.

Инга оказалась в кабинете, на диване в зоне отдыха. Она устало откинулась на спинку, прикрыла глаза. У ног пристроились небрежно сброшенные туфли на тонкой и головокружительно неудобной шпильке. Услышав движение в дверях, лениво оглянулась. Посмотрела вопрошающе.

– Все сделано, Ваше коварное высочество, – Швецов широко улыбался. – Пузанков повержен и покинул поле боя. Но, вероятно, вернется.

Инга покачала головой:

– СМС прислал, – Инга улыбнулась уголками губ, – попросил привезти документы в налоговую, в понедельник.

Василий присвистнул:

– Так это у нас еще все выходные впереди!

Инга пожала плечами и кивнула одновременно:

– Как бы особо и искать нечего. Оригиналы утеряны. Это, конечно, плохо. Но Полина Артемовна все сканирует, при передаче в банк все заверяется электронными подписями. Платежки тоже через банк, кассы, слава Богу, не ведем. Даже не очень понятно, на что Князев рассчитывает, там дел-то на пять минут – распечатать три платежки, несколько приказов да расчеты по зарплаты и выходному пособию.

– А что тогда? – он прислонился плечом к косяку.

Инга молчала, прокручивала в голове снова и снова, словно накручивая липкую паутину на веретено: все так очевидно, что очевидно – что-то не так. ЧТО?

– Вся эта история нацелена, чтобы отвлечь меня от чего-то, – наконец, проговорила. – Но от чего?

Она встала, узкие ступни нырнули в бежевые «лодочки».

– Вы свой козырный кофе только в качестве газовой атаки намерены использовать или меня угостите? – посмотрела с любопытством.

– Для вас, Инга, – все только самое лучшее, – получилось двусмысленно. Плевать. Что делать, если эта женщина его восхищает? – Заварю новый, этот совсем остыл.

Пока Василий колдовал с кофе, Инга переговорила с главбухом, попросила не тратить время на поиски оригиналов и выкатывать все из программы с протоколами о цифровых подписях. Облегченно выдохнула и нырнула в исковое по «Мерилл Консалтинг». В висках пульсировал вопрос: какое из текущих дел могло стать причиной такой рискованной многоходовочки?

Она открыла ежедневник, расчертила лист на четыре сектора. Первый подписала «юристы», второй «финансисты и экспертиза», третий «итальянский мачо» и четвертый «личное».

Текущие дела – два верхних блока – банкротство «Мерилл Консалтинг», иск Магринычева, оспаривание включение в реестр недобросовестных поставщиков питерской строительной фирмы. У финансистов ничего существенного сейчас нет, кроме экспертизы по госконтракту. В третьем квадратике поместился большой знак вопроса – князь Каравалли вряд ли бы смог забраться так глубоко в ее хозяйственную деятельность. И потом – он претендует на бизнес с европейскими партнерами, неприятности с архивом и с налоговой – это репутационный удар, если он станет известен партнерам. Итальянский хитрец вряд ли бы на это пошел.

Квадратик с пометкой «личное» можно было уложить кирпичиками возможных неприятелей, как мостовую. Самым крупным все равно был бы Хромов. Этому все не сидится, не живется, не естся и, судя по всему, не пьется. У него и связей достаточно и денег он не пожалеет, чтобы досадить сопернице, обидчице и конкурентке. Если не достаточно, ради такого дела он и кредит возьмет.