«Веселая» неделька - Александр Воронецкий

«Об этом – никому ни слова! Жене в первую очередь!»

«Конечно, конечно!» – Андрей уже собрался осенить себя крестным знамением, в подтверждении, что так и сделает, но не рискнул. А всезнающий гость попросил:

«Расскажи, что в комнате соседа тебе в глаза бросилось».

Андрей и рассказал, что при первом посещении удивился чистоте, которой при втором уже не было. И ручке от ведра, которая, по словам канавщика, выскочила и ведро на пол упало. Хотя ручка тогда была на месте, и хозяин – как Андрей вспомнил – постарался собой ведро загородить. А при втором посещении она показушно лежала отдельно, и никто ее не загораживал.

Юрий Васильевич выслушал, еще раз предупредил:

«Смотри, никому! – и даже погрозил пальцем. После чего они вернулись к дамам.

Почти все выпили, половину приготовленного съели, и обо всем возможном поговорили. После чего гости Инну и Андрея поблагодарили, и довольные ушли домой. А хозяева, переодевшись, занялось наведением порядка. И, когда его навели, очень рано залезли в кровать. Андрей хотел уже подкатиться к Инне поближе, потому что момент был подходящим, но она, глядя в потолок, почему-то заулыбалась, и заговорила:

«Света мне сказала, что у них каждое воскресенье гости бывают, и Юрий Васильевич шашлык делает. А мы все одни и одни!» В последнем она, положим, не совсем права, до сих пор одним в доме сидел Андрей, а Инночка обычно отсутствовала. Но напоминать об этом Андрею не хотелось, и он промолчал.

«И, что бы ты знал», – мельком на Андрея глянула, – на следующее воскресенье она нас в гости пригласила!»

«На шашлык?» – непонятно с какого перепуга сорвалось у Андрея с языка.

«Может и на шашлык!» – Инночка чуть-чуть к нему подвинулась.

«Ружье себе куплю», – Андрей уже представил, как он делает шашлык, из самолично добытой сайги, – «а Юрий Васильевич охотиться научит!»

«Купи, купи», – поддержала его …соблазнительница, и подвинулась к нему поближе. Остальное Андрей сотворял уже на автомате, ничего не соображая.

Когда отдышались, успокоились, и Инночка как это было раньше от него не отвернулась, Андрей наконец решился. Спросить то, о чем думал все последние дни, одновременно с надеждой и страхом:

«Инночка, скажи пожалуйста… только не обижайся..», – никак не мог перейти к главному!

«Что сказать?» – улыбнулась мадам, поощрительно.

«Ты так изменилась!» – и продолжить никак не мог!

«Как»? – теперь мадам к нему повернулась лицом.

«Ну…раньше ты одна к подругам бегала. Гости к нам не приходили. И…», долго молчал, никак не мог решиться – «всего два раза в неделю у нас было!»

Инночка подвинулась к нему еще ближе, руку свою положила ему на спину и пошевелила пальчиками. От чего по телу прокатилась волна блаженства. И начала объяснять:

«И ты не обижайся!» – пальчиками второй руки пошевелила у него на груди, – «раньше ты букой был. Все работа и работа, книжки какие-то читал, со всякими чертежами и формулами. И друзей у тебя я не видела. И со мной никогда не ругался! А потом…», – немножечко помолчала, и уже тише и ласково продолжила, – «я подруг послушала, что их мужья вытворяют дома и какие они козлы, и поняла, что ты лучше всех! И на работе тебя уважают! И… даже в постели с тобой каждый день приятно…баловаться!»

Дальше, когда Инночка лежала рядом и лицом к нему, столь приятные слова слушать Андрей не смог. Руки сделали заложенное природой движение, и она – без возражения! – оказалась на спине, а он на ней, и оба сегодня уже второй раз, спеша и помогая друг другу, полетели в миг блаженства.

Вернувшись из гостей, Света быстренько переоделась и плюхнулась на кровать, предупредив:

«Час дай мне отдохнуть – не лезь, не приставай, не вздумай разбудить!»

Я улыбнулся, поцеловал ее в щечку, и ущел в другую комнату. Что бы заняться срочным делом. Достал лист бумаги, с расписанными по дням событиями прошлой недели, и прежде всего кое о чем над ним повспоминал.

По словам Андрея, в «Понедельник», у соседа что-то грюкнуло. Но точно не шкаф упал, потому что того не было, и с большой степенью вероятности не ведро. А если был выстрел?

Я еще подумал, другого объяснения не нашел, и на бумаге под «Понедельником» с правой стороны нарисовал человечка с ружьем, вылетающим из нее дымком и пулей. Тоненько нарисовал, что б легко стереть. Еще подумал, и ниже ружья нарисовал мокрую тряпку на доске – это в комнате наводилась чистота, после выстрела. На которую Андрей обратил внимание во «Вторник», когда слегка под шофе (приходил ко мне с бутылкой вина) вздумал проверить, не застрелился ли сосед случайно. Но наводилась она раньше, по крайней мере ночью. Днем то канавщик был в поле, махал лопатой.

И что получается? Да никогда ни у одного канавщика не возникнет желание ночью делать уборку, тем более мыть пол! Значит, была причина. А если выстрел реален, то реальна и кровь после него. И эту кровь сосед Андрея ночью и замывал!

Я тут же ружье с дымком и пулей на бумажке жирно обвел, что б уже невозможно было стереть. И посчитал, что выстрел – был! А после нее была кровь, которая и замывалась! Подрисовал человечка, которому пуля летит в голову.

Теперь пойдем дальше: во «Вторник» мы с Игорем Георгиевичем ездили рано утром на рудное гнездо выставлять скважины, и видели дымок. Вчера до обеда мы с Докой место костерка нашли, а в нем остатки сожженной не рабочей одежды. И что получается? А то, что в ночь на этот же «Вторник» из партии вынесли труп в разобранном виде, бросили его в глухом месте в старую скважину ( к которой в этом году никто на машине не подъезжал), а одежду в сторонке на костерке сожгли. Потом, наверное, этой же ночью, или утром, сосед Андрея и сделал у себя капитальную уборку.

Я еще подумал над бумажкой: все сходится! Даже момент появления запашка из скважины: расчлененный труп появился в ней ночью на «Вторник», пролежал этот день, потом «Среду», и проявил себя запашком в «Четверг».

У меня последние сомнения отпали: убийца Ивана Лопатина – сосед Андрея! Он же и ювелирный обчистил, по другому не получается. Но как все умно организовал, как решился на убийство невинного человека, только ради того, что бы отвести следствие в сторону?

Бог шельму метит – еще раз убедился в этом. Ну кто, если не он, свел убийцу, который наверняка знал о старой скважине в глухом месте, и нас, геологов, которым это место срочно понадобилось для бурения скважин? Мы же с Игорем Георгиевичем можно сказать, чуть ли не нос к носу с убийцем встретились рядом с рудным гнездом, куда поддонок перенес из партии расчлененный труп, костерок не успел потухнуть, на котором он сжигал его одежду!

Я даже руки потер, от удовольствия, что все у меня так хорошо сходится. И… вспомнил о пробном мешке, который заметил возле дорожки, при возвращении с рудного гнезда в партию пехом. Его то куда приклеить? Никуда не получалась, пришлось придумать фантазию: когда я и главный геолог ехали на рудное гнездо выставлять скважины, подонок только от костерка в партию возвращался! И нес с собой этот мешок, для чего-то он был еще нужен. Нас заметил, мешок бросил, и возвращаться за ним побоялся! Нестыковочка? Да нет, получается, что в партии у него еще что-то осталось, для этого пробный мешок он и нес. Но что? Память еще раз подсказала: кисть руки, которая преступнику пока была нужна. По большому, ради этой кисти, что бы наследить ею в ювелирном, он человека и грохнул, без всякой жалости.