Эпоха Мертвых. Экспедитор. Оттенки тьмы - Александр Афанасьев

– У тебя на работе гадюшник. У меня…

– Мы живы.

– Мы – да. Пока – живы.

– Саша, ты хоть и депутат…

– Да знаю я. Спать пошли…

На пороге кухни вспомнил:

– Элин.

– А?

– Могут прийти. Ты помнишь, что должны сказать?

– Помню я, помню.

– Если придут и не скажут – стреляй. И чтобы рука – не дрогнула. Кто бы это ни был, Элин. Кто бы это ни был.

Если раньше на производство состава с оружием требовалось несколько дней – мощность завода в советские времена выходила до полумиллиона единиц в год – то сейчас на это требовалось времени больше. Даже если вычистить все склады, что нельзя делать, потому что сорвешь поставки и обратно, – доверие уже не наработаешь. И пока заказ делают, надо подготовить все для его транспортировки. Безопасной желательно.

Мы шли скоростным катером. Резали волжскую волну. Шли вверх по течению Волги.

Катер был не простой, какие в «СпортЭкстриме» продают, фибергласовые – а настоящий, типа «Грачонок». Он на заводе был, его новым вооружением оснащали – так и остался. Тридцать миллиметров на корме, два Корда по бортам, плюс АГС и беспилотник. Это катера спецназа, перед Катастрофой Рыбинская верфь вошла в состав группы Калашникова, а там и катера делали, и скоростные вооруженные лодки. Да много чего делали – у нас перед Катастрофой освоили экспериментальное производство воздушных мотоциклов. Это как квадрокоптер, только большой и на нем человек сидит. Летает низенько-низенько, но по удобству – аналогов нет, думаю. Это как летающая машина. У нас эти образцы до сих пор стояли, пару раз их пытались использовать при отстреле зомби, но потом отказались – все-таки нервничаешь. А ну откажет – и что? Хотя квадрики примитивные – вооруженные пистолетом с глушителем – использовали.

Много чего делали, пока все не накрылось…

Я одно время сильно хотел узнать, а кто это все, с…а, затеял. Кто опрокинул весь мир и превратил нас по факту в каннибалов, истребляющих друг друга. У кого хватило ума это сделать и как. Говорили про американцев, говорили про наших, говорили про какого-то олигарха и про то, что есть какая-то вакцина – но слова словами…

– Слева двести двадцать – цель! Одиночная!

Глянул в бинокль – ну да, зомби. Какой-то мужик, рваный, явно свежий – топчется у воды. Хорошо, что они воды боятся, а то бы совсем нехорошо было.

– Машине самый малый. Кто там у нас по очереди?

Зомби надо пристрелить. Когда нет опасности – у нас очередь, чтобы в реальной стрельбе по реальным целям могли попрактиковаться все в равной степени.

– Я, наверное, – сказал Леха Широбоков, подпольная кличка Удмурт.

– Давай, раз, наверное.

Леха встал на колено, уцепился рукой за поручень, на руку положил бесшумную винтовку. Это сильно переделанная МН18 с глушителем и под патрон 9,3 «Ланкастер». Однозарядка – но не просто так ее многие спецы берут. Для тихой охоты – самое то. Точная, совсем бесшумная, слона с ног сшибет, при навыке перезаряжается быстро, и, главное – гильзу не надо искать после выстрела. Потом переснарядишь – намного дешевле получается. А кроме того, стволы сменные, можно несколько носить, под разные боеприпасы…

Винтовка дернулась – и зомбак упал.

– Норм…

Катер снова ускорился…

Волга – река интересная. И не только тем, что по правилам она должна называться Кама, поскольку при слиянии Волги и Камы больший водосброс все-таки у Камы. А и тем, что эта река сшивает европейскую часть России и Поволжье. Она чем-то напоминает Дунай, становой хребет Европы и единственную крупную реку в Европе, которая течет не в меридиональном, а в параллельном направлении. Волга – это, можно сказать, наш Дунай, когда славяне не смогли закрепиться на Дунае, они ушли севернее и нашли Волгу. Реку, которая раньше носила название Ра и которая была настолько огромной, что некоторые живущие на ней народы не были уверены в том, река это или такое море.

У Казани река делает резкий поворот и меняет свое направление с меридионального на параллельное, уходя в сторону Центральной России. Для нас обычная конечная точка пути – Нижний, Нижегородский торг, дальше на Ярославль и Кострому мы не ходим и даже не до конца знаем, что там, потому что это против договоренностей. Но сейчас мы шли не до Новгорода – мне надо было встретиться в нейтральном месте с представителем нижегородских и попытаться решить или хотя бы сгладить ту проблему, которая у нас возникла. Связанную с расстрелом колонны на Воткинском шоссе.

Встретиться мы решили в Кокшайске, что в Республике Марий-Эл. Это неофициальная нейтральная территория на Волге.

Если говорить про Марий-Эл и населяющих ее марийцев или черемисов, то можно сказать многое, но ничего из этого не будет правдой – или почти ничего. Попытки России присоединить их вызвали три кровопролитные Черемисские войны, о которых практически ничего не известно – но показательно, что раз за разом восставали именно черемисы, а остальные только присоединялись к ним. У них есть собственный язык, относящийся к финно-угорской группе, как и у удмуртов – но сами черемисы имеют монголоидные черты, хотя и не ярко выраженные – вероятно, это наследники Орды, смешавшиеся за много веков с местным населением. Они язычники, хотя для вида исповедуют православие. Марийцы есть даже в Узбекистане, и никто не знает, есть ли они где-то еще, и вообще, сколько их – потому что марийцы очень скрытный и тихий народ. Они учат русский, чтобы слиться с населением, но они всегда помнят, кто они. Попытки изучать их кончились провалом, потому что несколько этнографических экспедиций просто исчезли. Их поиски закончились ничем, хотя в селах встретили приветливо и помогали искать. Местные менты сказали, чтобы уезжали поскорей, потому что если тут задержаться, то потом искать придется уже вас. Болота знают ответ загадок, но никогда не заговорят.

Немало городов Поволжья, например, Самара – имеют названия, происходящие как раз из марийского языка. Ходят слухи, что марийцы сохранили какие-то древние практики, в частности умеют отводить глаз.

Во время катастрофы почти все марийцы выжили, как и мы, потому что предпочитали жить в глуши. Йошкар-Олу – это бывший Царевококшайск – они бросили, потому что там не было ничего для них интересного, и город им не был нужен. Их стихия – леса, деревни, они иногда строятся даже землянками в лесу. Поклоняются они священным местам – утесам, камням. В свое время царская власть взорвала их главную молельню – какой-то утес – но это ничего не дало, потому что духа не взорвешь. Где они молятся сейчас – я не знаю, и лучше не выяснять. Потому что, выясняя насчет их религии, – верный способ пропасть без вести.

Кокшайск был главной их пристанью, через него шла нехитрая их торговля. И у них явно были посты наблюдения по реке, потому что когда мы увидели пристань – там нас уже ждали. Несколько джипов и «буханок», вооруженные люди…