Дело молодых - Александр Горский

– Вот прям так и все, – усмехнулась Крылова.

– Ну, про одаренного следователя это точно он мне рассказывал, – заверил Шаров, – а то, что ты красавица, – это мы с Геной и так видим. Гена, я правильно говорю?

– Так точно! – громогласно отозвался Михеев.

– Да что ж ты мне на ухо так орешь! – поморщился криминалист. – Ладно, я вас, молодежь, оставлю. Мне еще несколько фотографий сделать надо, а вы тут воркуйте.

Продолжая бубнить себе под нос, криминалист удалился. Виктория и Геннадий смущенно смотрели друг на друга, не зная, с чего начать разговор.

– Я так поняла, никаких следов преступник нам не оставил.

– Если не считать сгоревшей машины, то, похоже, так и есть, – развел руками Михеев. – Когда мы приехали, пожарных уже не было, тут только из каршеринговой компании да со страховой пара менеджеров покрутились, но они минут десять назад как уехали.

– Под камеру машина не попадает? – Крылова в тщетной надежде огляделась по сторонам.

– Нет, я уже все осмотрел, сюда ничего не бьет, – покачал головой оперативник, – улицу отсматривать, скорее всего, тоже особого смысла не имеет. Вряд ли он так глуп, что прямо здесь пересел на другую машину. Скорее всего, немного прошелся лесочком. Тепло, погода хорошая. Вышел где-нибудь в Коньково или Чертаново, а там уже взял транспорт.

– Ну да, в лесу и переодеться можно незаметно, – согласилась Крылова, – но вы на всякий случай запросите записи с ближайших камер. Выясним точное время. Когда он здесь оказался, ну и мало ли, вдруг так окажется, что приехала сюда одна машина, а уехала другая.

– Я понял. Сделаю, – кивнул капитан.

* * *

– Больно ведь, идиот! – возмущенно пожаловался Жора.

– В следующий раз я тебя вообще прибью, – в тон ему отозвался Фишман, пряча пистолет, рукояткой которого он со всей силы и врезал Мясоедову, – лежи тихо и радуйся, что я так быстро стреляю.

– Я радуюсь, не то слово как радуюсь. – Жора осторожно потрогал стремительно багровеющее ухо. – По голове-то зачем бить?

– А ты скажи мне, Жорик, – Фишман присел на корточки рядом с оперативником, – я разве в твою работу лезу? Ты говоришь – в эту квартиру входим, мы входим. Я ведь не лезу к тебе с советами, не говорю, а давай еще соседнюю дверь вышибем, она тоже симпатичная. Чего молчишь? Так ведь?

– Ну, так, – уныло согласился Мясоедов.

– А раз так, то с какого перепуга ты всегда впереди меня пролезть норовишь? Нет, ты, если очень хочешь, можешь к нам из оперов перейти, я тебя даже возьму. Нам как раз такого лося надо, двери ломать будешь.

– Ладно уж, разошелся.

– Ладно? Ладно, если бы этот ушлепок тебя пристрелил. Вот это было бы ладно. Кроме Вики, никто бы и не расстроился. А ведь могло так выйти, что я бы его грохнул. Что тогда? Ты представляешь, сколько потом бумажек заполнять надо? А ты знаешь, как я это не люблю?

Фишман подошел к лежащему на полу Герасимову и присел рядом с ним на корточки.

– О, попал как удачно, в плечо. Слышишь, Жорик, теперь наверно поощрят меня.

– Наверняка. – Мясоедов с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как гул в голове понемногу начинает ослабевать. – Ты прям снайпер!

– Так-то я в голову целился, сплоховал, – признался Леня. – Но удачно!

Мясоедов подошел к раненому, наклонился и рывком поставил того на ноги. Герасимов застонал, ухватившись левой рукой за простреленное правое плечо.

– Что, больно? – ехидно осведомился Мясоедов. – А я тебе говорил, что нельзя оружием в людей тыкать. Ты, кстати, где ствол взял, уродец?

Раненый вновь протяжно застонал и еле слышно произнес:

– Что-то… что-то плохо мне… совсем плохо.

– Это хорошо, что тебе плохо, – без всякого сочувствия отозвался Жора, защелкивая на руках Герасимова наручники, – сейчас ты мне на все вопросики ответишь, тебе сразу лучше станет.

– Кровью изойду сейчас, перевязать надо, – испуганно забормотал Герасимов, – скорую вызовите!

– Обойдешься, – отрезал Жора. – Пошли-ка в комнату, пообщаемся. На все ответишь, будет тебе скорая. Долго будешь думать, есть риск, что она тебе не понадобится. Вперед!

Жора втолкнул парня в комнату и, обернувшись к Фишману, прошептал:

– Вызови ему скорую, только так, чтобы он не слышал.

Оказавшись с Герасимовым наедине в гостиной, Мясоедов с силой швырнул раненого на диван. Оглядевшись по сторонам и не найдя стула, Жора подтащил к дивану стоявшее в углу кресло и устроился в нем, закинув ногу на ногу.

– Итак, дорогуша. Действуем по схеме: я задаю вопросы, ты быстро на них отвечаешь, потом я вызываю тебе скорую.

Раненый мотнул головой из стороны в сторону.

– Что, не устраивает? – удивился Жора. – Какой пункт, третий? Так я ведь могу скорую вообще не вызывать.

– Воды дай, – хрипло попросил Герасимов.

– Воды? Это можно, – благосклонно кивнул Жора и заорал во весь голос: – Люди! Есть тут кто живой?

Послышался топот тяжелых ботинок, и через мгновение в комнату ворвался один из автоматчиков.

– Слушай, не в службу, а в дружбу, – посмотри там на кухне воды этому инвалиду, – как ни в чем не бывало попросил Мясоедов, – и мне тоже стаканчик.

Возмущенно чертыхнувшись, спецназовец удалился, но вскоре вернулся опять, неся в каждой руке по кружке с водой. Вскочив с кресла, Жора забрал обе кружки у автоматчика и залпом опустошил одну из них, после чего сделал пару больших глотков из второй и только после этого передал ее Герасимову. Тот жадно допил оставшуюся воду и обессиленно откинул голову на спинку дивана.

– Вопрос первый, – Жора забрал у него кружку и поставил на пол сбоку от кресла, – откуда у тебя ствол?

* * *

Секундная стрелка описала полный круг и, не снижая скорости, помчалась дальше, вскоре в очередной раз обогнав минутную, вяло подбирающуюся к цифре три, и уже завидев спину часовой стрелки, застывшей на подступах к девяти. «Восемь пятнадцать», – отметил про себя Реваев время, когда дверь за капитаном Михеевым, последним входившим в кабинет, закрылась.

– Господи, Георгий, что с твоим ухом? – не смог сдержать удивления полковник.

– Да так, с Фишманом на задержании в дверях столкнулись, – не стал рассказывать подробности Жора, – проемы узкие, вот и не разошлись.

– Надеюсь, Леонид при этом столкновении не пострадал, – поправив очки, уточнил Юрий Дмитриевич.

– Что ему будет, – отмахнулся Мясоедов, – вы что, Фиша не знаете, он же, как бультерьер, бронебойный.

– Ну хорошо, – не стал выпытывать у оперативника детали происшествия Реваев. – Я так понимаю, вас можно поздравить?

– Да уж, – Жора покачал головой так, словно сам не мог поверить в свою удачу, – считай, двадцать лет служу, но первый раз такое, чтобы в адрес поехать и случайно такое дело размотать. По мелочи, конечно, кое-что бывало, но чтоб так глобально.