Скиталец. Часть 2 - Алексей Байкалов

моя голова. Но увидел только тень, растворившуюся в ночи. — ответил Скит. — Боги не действуют так тонко, на нас бы спустили армию, как это было с пиратами. Кто это мог быть ещё?

— А вы вообще слушали, что говорили вчера? — подал голос Ву, но видев непонимание в глазах друзей, монах начал пояснять. — Вчера вспоминали опозоренного нами Владетеля земель Артэ. — при названии родной земли, Фестиций поднял глаза на монаха. — О нашем приключения уже песни в тавернах поют. Считается, что он продал нам свой зад за несколько килограмм кристаллов зверей. — Бьёрн заржал на весь зал так громко, что на них начали оборачиваться. Ву подождал, пока северянин успокоится и продолжил. — Да, именно так поют. А вы вчера после того как услышали эту песню начали кричать, что это мы сделали, что поют про нас.

— Ужас! — воскликнул Фестиций. — Как вы могли?! Мы опозорили нашего Владетеля, а теперь ещё и кичитесь тем, что мы совершили такой недостойный воинов поступок?

— Это ты кричал. — остановил обличительную речь Фестиция монах.

После этого вновь раздался смех северянина, а на них стало смотреть ещё больше людей. Фест покраснел, и опустил голову.

— Не суть, дело в том, что теперь всем известны имена тех, кто залез в сокровищницу и спальню Владетеля. А ещё разнес ему половину замка. — продолжил Ву как единственный, кто помнил прошлый вечер.

— Но мы не разносили замок! — воскликнул Фест, которого мучила совесть за произошедшее.

— Вчера ты утверждал обратное, — припечатал монах, — и даже доказывал, что это лично твоих рук дело. В общем, Владетель не выдержал позора и нанял наёмных убийц, дав за наши головы хорошую цену. Так что нас хотят убить все, кто может это сделать.

— Почему ты один все помнишь? — с подозрением спросил Бьёрн.

— Потому что, здоровяк, я никогда не позволяю себе опьянеть. Тело, разум и душа, — монах поочерёдно коснулся своих живота, лба и сердца, — все это можно контролировать, и на твоём уровне развития ты тоже не должен пьянеть.

После слов Ву, все замолчали. Скит задумчиво дымил, что-то обдумывая только что услышанное. Будущие покушения на его голову Скита не пугали. Скорее это было лишней головной болью, на фоне объявленой на них охоты богов. Остальные тоже погрузилась в размышления, но каждый в свои.

— Нечего тут размышлять. — выпустив сизый дым, сказал Скит. — Мы не можем остановить течение реки в которую вошли, а значит поплывем по течению. — Скит вновь выдохнул табачный дым. — С наемными убийцами будем разбираться при встрече, а сейчас предлагаю погулять по городу, три недели сидеть в таверне я не собираюсь.

— Вы не совсем понимаете, господин Скит. — подал голос расстроенный Фестиций. — Владетель заплатил Многоликому Такеми. Его последователи меняют личины, как эта красавица свои платья. — парень кивком головы показал на проходящую мимо окна девушку в свободных тёмных одеждах. — Удар может нанести любой человек которого вы встретите на своём пути. А в следующее мгновение рядом совсем другой человек, и он делает вид, что пытается вас спасти. Говорят, что никто не выжил после того, как безликие взяли контракт на убийство.

Как и всегда только Скит не знал настолько важную информацию. Но менять свое решение он не собирался.

— Это все усложняет, но сидеть тут и пить три недели я не могу. — ответил Скит парню. — Убить нас может любая случайность. Бояться нет смысла. Бьёрн, что бы ты хотел посмотреть в главной земле бога воинов?

— Оружейные лавки. — не задумываясь пробасил северянин, — Всегда было интересно, чьи оружейники лучше. Наши или местные.

— А ты, Мор? — Скит повернулся к смертопоклоннику.

— Мне тут ничего не интересно. — отведя глаза ответил Мор.

— Ву? — перевёл взгляд Скит.

— Хочу провести проповедь заблудшим душам в борделе. — мечтательно произнес самый неправильный монах всех земель этого мира.

— Значит у всех есть свои цели, предлагаю выйти в город, и заняться своими делами. — подвёл итоги Скит, и убрал свою трубку в кольцо.

Бьёрн допил эль, и все поднялись из-за стола. На выходе из таверны от них отделился монах и направился в сторону борделя. Друзья же пошли в самую шумную часть каждого города — базар. Базары одинаковы во всех мирах и городах. Аккуратные ряды лавок и кричащих торговцев, пытающихся перекричать своих конкурентов. Люди толпящиеся и торгующиеся за каждый медяк. Не из жадности, а ради удовольствия. Снизить цену у жадного торговца на одну монету считалось победой и было поводом для весёлых рассказов под кружку крепкого напитка. Только не всем было известно, что цена уже называлась с учётом того, что покупатель будет торговаться. И даже после того как торговец делал скидку, цена оставалась слишком завышенной, а торговец оставался с хорошей прибылью. Все же последователи Тажира самые хитрые и не брезгующие обманом торговцы.

Бьёрн сразу пошёл к оружейный домам, игнорируя мелких лавочников. Друзья пошли следом, но пройдя три оружейный дома, Скит понял, что ничего интересного для него там нет. Оружием он не пользовался, а лунное серебро купить не так просто из-за сложного способа его добычи. Юный Фест прилипал к блестящему оружию, но такие клинки не имели никакого смысла кроме сомнительной красоты и эстетики. Мор просто шёл туда, куда шли и остальные.

После очередного оружейного дома Фестиций заметил художника торгующего своими картинами. Люди проходили мимо него, даже не смотря на холсты стоящие вокруг уличного художника.

— Господин Скит, пойдёмте посмотрим на картины! Я давно не разговаривал с последователями Артэ, хотелось бы посмотреть на искусство этого художника. — начал просить Фестиций, чтобы с ним пошли до точки его интереса.

Немного подумав, Скит решил, что в том чтобы ходить по всем оружейный домам нет ничего интересного, друзья оставили Бьёрна одного, а сами отправились до художника. Приблизившись Скит не смог сдержать удивленного восклицания, художник был слеп! Его белые, невидящие глаза смотрели в пустоту перед собой. Картины художника были не менее странными. Мазня одного или двух цветов, не имела никакого смысла.

— Господин Скит, смотрите как это прекрасно! — восхищенно воскликнул Фестиций, разглядывая картины слепца.

— Я не понимаю, что на них изображено. — обескуражено ответил Скит.

— Вы не умеете смотреть, уважаемый. — подал голос художник, его голос был сиплый и спокойный. Его совершенно не оскорблял тот факт, что его искусство кому-то не понравилось. — Посмотрите на эту картину, мне кажется, что рисовал я её именно для вас.

Скит проследил за пальцем на мозолистой руке былого воина. Картина на которую указал слепец была такой же не понятной, как и все остальные. Мазня из белого и чёрного цвета, не имеющих