Целительница - Надежда Волгина

— Ты кто ж такая будешь? Что-то я тебя раньше не видел.

Чай сделал свое дело, и мышцы на лице Веры вернули чувствительность. Она смогла выдавить улыбку и ответить:

— Вероника Ветрова — внучка покойной Антонины, — протянула она руку.

— Ух ты! Уважаю… У такой бабки не может быть плохой внучки. Да и с виду ты ничего.

— А вы Василий Самоделкин?

— Василий Петрович Ростропович, — подбоченился он и снял очки, отчего глаза сразу стали обычными человеческими — натруженными и с хитрецой. — Наградил же бог фамилией.

Они обменялись рукопожатием. Внутри жилище ученого (Вера так его окрестила про себя) выглядело под стать внешнему убранству — кругом валялись микросхемы, пахло паяльником и много книг в шкафах разной масти вдоль стен. В таком доме Вере еще не доводилось бывать.

— Дядь Вась, мне сказали, что у вас есть интернет. Вы моя последняя надежда, — взмолилась она и разве что руки не сложила перед собой в соответствующем жесте.

— Ну, во-первых, какой я тебе дядя Вася. Мне лет-то всего сорок. А во-вторых, интернет-то есть, но вот захочет ли он бегать сегодня?

— Мне очень нужно. Очень, очень!

— Ну я же не царь бог. Пойдем, посмотрим, в каком он настроении.

Вера прошла за Самоделкиным в соседнюю комнату, не менее захламленную, и даже не удивилась, увидев допотопных времен компьютер, с вытянутой задней частью и выпуклым монитором. А глядя на клавиатуру, казалось, что Василий сам ее собирал из подручных материалов.

— Ну, красавчик, — он любовно смахнул пыль с поверхности агрегата, нажимая на кнопку процессора.

Загудел компьютер, как маленький трактор. Даже завибрировал слегка. Вера с нетерпением смотрела на экран. Когда он нежно засветился, незаметно перевела дух. Она даже самой себе боялась признаться, как не надеется на удачу. Осталось, чтобы Самоделкину удалось настроить интернет.

Все еще боясь дышать, Вера наблюдала, как Василий уселся в крутящееся кресло, по всей видимости, тоже самодельной конструкции и как заправский хакер застучал по клавиатуре, набирая замысловатые комбинации из кнопок. Несколько раз он зависал и пристально вглядывался в экран, потом чертыхался и снова стучал по кнопкам, пока не появилась заставка браузера.

— Аллилуйя! — вскричал он и резко крутанулся, отчего кресло пронзительно взвизгнуло, словно заявляя, что подобного обращения не потерпит. — Добро пожаловать во всемирную паутину!

Вера с опаской заняла освободившееся место. Впрочем, кресло оказалось очень даже удобным, хоть и капризным, потому что все время жалобно вякало.

— Ну, ты тут работай, а я пойду дальше мастерить. Световой день нынче короткий. Ежели что, зови.

Оставшись одна, Вера первым делом зашла в почту. Непросмотренных уведомлений скопилось прилично. Удалив «мусор», она ответила на несколько важных писем из редакции. Потом написала маме, от которой тоже было два письма. Успокоила, что с ней все в порядке, что уехала в командировку, а роуминг подключить забыла. Одно сообщение она оставила напоследок, как самое важное. Даже не удивилась, прочитав его. Примерно такого и ожидала. «Смолькина, куда тебя леший погнал? Какое еще важное дело?!» Макс не изменяет себе — ни слова о ссоре, пишет как ни в чем не бывало. Только вот он даже представить не может, насколько прав. Вере и самой сейчас казалось, что она, как в той сказке — пошла туда — не знаю куда, взять то — не знаю что. Но как в этом признаться лучшему другу, если даже перед самой собой стыдно? Да и некогда сейчас ломать голову над философской проблемой, когда есть более насущные дела.

«Макс, срочно выходи на связь! Знаю, что ты за компом. Дело жизни и смерти!» За неимением современных средств быстрой связи, пришлось воспользоваться почтой. Оставалось надеяться, что у Макса сейчас окно, и он не втолковывает с профессорским видом прописные истины нерадивым студентам.

Ответ пришел сразу же — Вера чуть не расцеловала пыльный экран.

«Почему-то я не удивлен. Во что ты уже вляпалась?»

Немного покоробил пренебрежительный тон, но Вера отбросила лишние мысли и сосредоточилась на главном.

«Что ты делаешь, когда у тебя проблемы с… — она задумалась. Как же это обозвать-то получше? Что б и не напрямую, и понятно было, о чем речь? — … Мужским достоинством?»

«Смолькина, ты чего мелешь? Каким еще мужским достоинством???!!!»

«Когда ты с девушкой не можешь… ну ты понимаешь».

Положение становилось все более щекотливым. Не привыкла Вера вести настолько откровенные беседы с другом, но и выхода не было.

«Не могу, что?»

«Макс, ну не прикидывайся, очень прошу. Мне правда важно, как ты справляешься с мужской немощностью?»

«Извини, тут я пас, с этим делом у меня, к сожалению, порядок. А теперь быстро говори, во что ввязалась!»

Вера чуть не заплакала, сообразив, что друг иронизирует, и что помощи от него ждать не приходится.

«Прости, что побеспокоила. Сама разберусь со своими проблемами».

Настроение портилось стремительно, но поддаваться нельзя. Вера опасалась, что вот-вот интернет Василия закапризничает, а она так и не успеет найти решение проблемы. Оставалась поисковая система. «Импотенция мужское бессилие народные методы лечения», набрала она в поисковой строке. Такого вала рецептов на первом же сайте под таинственным названием «Рецепты бабушки Агрипины» Вера не ожидала. Даже голова закружилась от изобилия информации. Она принялась их перечитывать, выбирая самый подходящий. Чувствовала себя при этом настоящей шарлатанкой, если не сказать мошенницей. Ну как могут рисовая мука или тыквенные семечки помочь при проблеме, которая считается социальной? Не только мужчина виноват в собственном бессилии, а время и возраст. Когда человек вынужден с молодости пахать физически, чтобы прокормить семью, то чего можно ждать от организма. Постепенно он надрывается и сил на удовольствие уже не остается. И она бы всей душой хотела помочь, зная, как это важно для гармоничной жизни. Но что она может? К сожалению, бабка Антонина умерла, и второй такой уже не будет. Только сейчас Вера осознала, насколько важна была роль знахарки на селе, где и врачей-то нет. Не удивительно, что провожать ее вышли все и плакали.

Записав рецепт в блокнот, Вера с тяжелым сердцем закрыла сайт и заглянула в почту напоследок. Как и думала, там висело письмо от Макса: «Верка, да что случилось?! Что за странные вопросы ты задаешь? И где ты вообще?» Отвечать на него не стала. В двух словах не расскажешь, а на подробности нет ни времени, ни желания. Возможно, как вернется, постарается все объяснить. И то вряд ли…

Самоделкин пыхтел над какой-то микросхемой, едва не дотрагиваясь до нее носом. Как он еще не припаял нос к ней? Вера поблагодарила за помощь, получила разрешение приходить в любое светлое время суток и отправилась восвояси.

На обратном пути зашла в магазин, вспомнив, что дома ни крошки, и появился дополнительный рот. В магазине ее ждало разочарование с примесью возмущения. На просьбу продать молоко, дородная продавщица округлила глаза и просветила, что такого отродясь не бывает, что молоко можно взять в любом дворе, где есть корова. Сахар у них продавался только пятидесяти килограммовыми мешками. А хлеб был таким черствым, что им убить можно.