Имя для Лис - Ли Виксен

– В замках не живет вера. Тут обитают лишь интриги и предательства. Вера – сущность свободолюбивая, она может жить только под открытым небом, тебе ли не знать, – сказала я так тихо, что крайниец почти наверняка не услышал.

Неужели всюду, куда бы я ни пришла, меня ждали одни обломки? Заброшенная Белая башня, руины святилища в Волчьем саду, теперь вот замок Ярвелла. На душе стало тревожно, ведь Мама-Ока предсказала в моем будущем массу пугающих вещей. Что, если тьма, которая ожидала меня впереди, не исчерпала себя в Сиазовой лощине? И все эти развалины – предзнаменование грядущего? Бр-р, кажется, я становилась не просто старой занудой, а суеверной и мнительной бабкой. Не успела порадоваться встрече с давно потерянным другом, а уже выискиваю новые дурные предзнаменования.

Меж тем мы дошли до кухни. Королева не повела нас в столовый зал, а пригласила в не очень чистую, наполненную дымом и чадом поварскую. Здесь заправляла высокая и сухопарая женщина лет сорока. Ее мышиного цвета волосы были забраны в высокий пучок – настолько тугой, что, казалось, он натягивал кожу на лбу. Сощуренные и недоверчивые, или же просто подслеповатые глаза соседствовали на лице с тонкими, но удивительно вытянутыми вперед губами, словно повариха силилась поцеловать кого-то невидимого. Королева представила нам хозяйку кухни:

– Это Глэйда. Она у меня и за портниху, и за повара, и за горничную…

– И за сиделку, когда эта старая карга набегается, натрудит свою ногу и упадет без сил. Вот тогда и начинается: «Глэйда, сделай припарку. Глэйда, принеси мне чаю!» – разворчалась прислужница, снимая вымазанный в саже передник.

Я, может, и удивилась бы, если б еще во дворе не уяснила одну простую истину – леди Крианна была очень своеобразной королевой. Ничего подобного до нее королевский двор Ярвелла не видел многие десятки, а то и сотни лет.

– Она придуривается, – неожиданно ласково произнесла ее величество. – Мы с Глэйдой последние двадцать лет – не разлей вода. Можно даже назвать нас подругами.

– Только одна подруга сидит на троне и срет в золотой горшок, а другая этот горшок выносит. Ну, что встали? Садитесь давайте, сосиски сами себя не съедят.

Несмотря на обещание немногим большего, чем жареные яйца и свиные сосиски, кухонный стол, накрытый слишком уж вычурной ажурной скатертью, едва не ломился от разнообразной снеди. Тут был только что испеченный ржаной хлеб с хрустящей корочкой. В большой фарфоровой бульоннице дымилась ароматная похлебка с лесными грибами и травами. Толстыми ломтями был нарезан деревенский сыр, политый прозрачным медом. А на сладкое нас ожидали самые настоящие шиколоне – пирожные из шоколадных коржей с шоколадным же кремом, пропитанные таким количеством патоки, что зубы сводит от сладости.

Мы уселись за стол, и хотя в голове продолжали тесниться вопросы, я начала набивать рот горячими булочками и сосисками. Несмотря на простоту рецептов, это было поистине королевское разнообразие.

– Хде Ижвель? – пробурчала я с набитым ртом.

– В библиотеке, наверное. Увидишь ее после завтрака, – отмахнулся Атос.

– Как ты…

«Выжил», – хотела спросить я, но королева бросила на меня выразительный взгляд.

– Когда я пищу принимаю, язык я в клетку запираю! Разве в ваших токанах не учат есть без болтовни?

Я замолчала. У меня еще будет время узнать об Атосе, Алайле, этой загадочной Секире, а сейчас можно было просто наслаждаться стряпней Глэйды. Слэйто, похоже, тоже восторгался завтраком. Учитывая, что все последние недели для того, чтобы маг поел, мне приходилось ему чуть ли не ложку в руку вкладывать, видеть, как он с аппетитом уминает хлеб и мясо, было радостно. Слэйто искоса посматривал на Атоса и с каким-то остервенением вгрызался в сосиски. Крайниец же с довольной улыбкой наблюдал за мной. Как жаль, что это была не восторженная улыбка из разряда «Какое счастье узнать, что ты жива». Ему кто-то рассказал обо мне, предупредил, что я иду. Разве что Извель, узнавшая об этом от Мамы-Ока? Но, Войя подери, это было нечестно. Атос уже успел обрадоваться и пережить все эмоции, меня же лихорадило от радостного возбуждения. Мы снова не были равны – теперь уже в счастье. Что за злая судьба не могла уравнять нас хотя бы на миг этой встречи?

Я быстро заглотила шиколоне целиком, даже не почувствовав вкуса шоколада, и вытерла рот полотняной салфеткой, подложенной мне под тарелку заботливой Глэйдой.

– Все! Я поела! И я хочу знать все! С того самого момента, как мы попрощались в Сиазовой лощине.

Атос застыл, так и не донеся кусок хлеба до рта.

– Тогда тебе придется отложить встречу с Извель, ведь история выйдет не из коротких, – ответил он.

– Как-нибудь переживу. – Я нахмурилась. – Видеться с ней мне не к спеху. Ведь я не думала, что Извель мертва, и не оплакивала ее два проклятых года.

– Что ж. – Атос поднялся из-за стола. – Пойдем прогуляемся вдвоем. Я не хочу делиться этим рассказом с кем-то, кроме тебя.

Последние слова предназначались Слэйто, который приподнялся над стулом, чтобы последовать за нами, да так и оцепенел.

– Ничего… – пробормотала я. – Пообщайся пока с Королевой, Слэйто. Это и вправду очень личное.

– Ну разумеется, – холодно произнес маг и уселся обратно.

Мы с Атосом покинули кухню через другую дверь и спустились по пологому крутому коридору в сад, который располагался во внутреннем дворе крепости. Как и сам дворец, сад был заброшен и неухожен, но, в отличие от замка, ему это придавало шарма. Громадные клумбы заросли буроцветом. Декоративные сосенки, которые не подстригали вот уже много лет, топорщили ветви, будто мохнатые лапы. Дорожки, когда-то посыпанные белым песком, что угадывалось по их контуру, теперь заросли местами выгоревшей, местами вытоптанной травой. И над всем этим буйством природы возвышались огромные столетние ели. Я запрокинула голову, рассматривая солнце, запутавшееся в их ветвях.

– С чего бы начать… – растерянно сказал Атос.

– С извинений, – неожиданно для себя самой ответила я. – Прости, что оставила тебя в лощине. Что не приложила чуть больше усилий, чтобы спасти тебя. И хотя, похоже, я все-таки сделала верный выбор, но он дался мне непросто и стал причиной многих бессонных ночей.

– Думаю, извиняться должен я, – медленно произнес Атос. – Мне всегда твердили: «Слушай свое сердце!», но тот единственный раз, когда я пошел у него на поводу, едва не стоил мне жизни. Я не поверил тебе, оттолкнул тебя и вляпался в дерьмо небывалых размеров.

Казалось, я должна была испытывать чуть больше радости. Вот он, тот волшебный миг, знакомый любой женщине, когда можно воскликнуть в одно слово: «Я-же-тебе-говорила!». Но, увы, не почувствовала почти ничего. Атос взглянул на меня из-под взлохмаченной челки, как делал раньше, явно ожидая ответа.

– Твои слова много значили для меня. – Я старалась говорить так, чтобы не обидеть друга. – Но они были бы ценны именно тогда, в Сиазовой лощине, когда ты был Волком, а я – Лисенком. А сейчас я и сама не знаю, кто я. Но рада, что мы с тобой сошлись во мнении, что Алайла была сукой.