Жизнь и еда - Раиса Алибекова

Очнулась уже в травмпункте. Девочка из моего университета по счастливой случайности проходила рядом с местом происшествия и узнала меня. Она отвезла меня к врачам, позвонила с моего телефона Абдуле и невесте брата Марьям. Сокурсница знала, что у меня с собой крупная сумма денег, поэтому для подстраховки поехала со мной, чтоб их не украли. Помню, я открыла глаза, увидела расстроенные лица Абдулы и Марьям и поняла, что снова произошло что-то нехорошее. Но спросила только одно: «Деньги на месте?» и сразу отключилась.

После я уже проснулась в отделении нейрохирургии. Голова дико болела и кружилась. Врачи, глядя на меня, только разводили руками от удивления: «Да она в рубашке родилась! Удар в висок считается смертельным, а она жива, радуйтесь!» В той аварии больше всего пострадала левая половина моего тела — она была сплошь покрыта синяками. Швы на лице не разошлись, но глаза от ушибов сильно отекли.

Конечно, авария была жуткая, но я увидела в ней и нечто хорошее для себя. Я окончательно убедилась: Абдула — тот мужчина, с которым я хочу провести всю свою жизнь. Он приходил в больницу каждый день, приносил фрукты-овощи, уделял мне много внимания, поддерживал, заботился, и я поняла, что сделала правильный выбор. Это действительно мой человек, и он никогда меня не оставит.

Мне диагностировали сильное сотрясение головного мозга, и врачи опасались, что мое состояние может ухудшиться. Но все прошло за три-четыре недели. Врачи просили остаться в больнице, но я требовала меня отпустить — мне надо было учиться, да и свадьба брата должна была состояться скоро, 25 декабря.

Домой в село я все же не поехала — там все готовились к празднеству, собралось много людей, а врачи настаивали на полном покое. Поэтому после выписки меня отвезли в квартиру в Махачкале, которую я снимала с невесткой. Я практически не могла ходить — голова постоянно кружилась. И на помощь вновь пришел мой замечательный Абдула. Он регулярно приходил ко мне, приносил из кафе готовые блюда (тогда он готовить не умел абсолютно и даже не подходил к плите). Он прекрасно ухаживал за мной, и благодаря его заботе я довольно быстро окрепла. За день до торжества я уже встала на ноги, потихоньку ходила — думаю, я спешила поскорее прийти в себя, желая непременно попасть на свадьбу брата.

Несмотря на наше сватовство с Абдулой, я не торопилась становиться женой, так как понимала, что мне нужно учиться. Размышляла так: мне в жизни придется сложнее, чем людям без физических недостатков, а потому я должна быть уверена в своих знаниях и силах. Меня привлекала идея стать полноценной и независимой женщиной.

Я решительно сказала Абдуле: «Никакой свадьбы, пока я не закончу учебу! Будем пока женихом и невестой». После окончания физического факультета я планировала еще поступить на факультет математики и компьютерных наук. Как выяснилось, после окончания ДГУ в дипломе у меня будет написано не «программист», а «физик», а такая специальность меня не устраивала. Я хотела получить хорошую профессию, чтобы найти интересную для себя работу. А после этого, уже уверенная в завтрашнем дне, могла и замуж выйти.

Мы оба понимали, что это растянется надолго. Абдуле, как мужчине, наверное, это было сложно принять. Но он согласился и все эти годы ждал. Я не боялась его потерять, ведь я точно знала: если это мой человек, то все будет хорошо. Хотя, признаюсь честно: в то время особой любви я к нему не испытывала — может, поэтому и не боялась? Я ценила его, уважала и не сомневалась: Абдула меня любит. Любая девушка хочет, чтобы ее любили. И мне было приятно чувствовать себя желанной. Я знала, что он хороший человек, и с каждым днем наши отношения становились все лучше и лучше. Любовь во мне зарождалась постепенно, чувства со временем развивались, крепчали, и мне кажется, что это был идеальный вариант.

Физический факультет я в итоге окончила с отличием и затем поступила на факультет математики и компьютерных наук на специализацию «программирование», который так же окончила с красным дипломом. По сей день на стенде отличников ДГУ висит моя фотография. С завершением учебы пришел конец и моей холостой жизни.

Свадьбу мы справляли 6 апреля, немного не дождавшись даты выдачи дипломов. Праздник устроили в Махачкале и решили сделать его общим, хотя, согласно нашим обычаям, в первый день принято проводить свадьбу у невесты, а во второй — у жениха.

На тот момент я уже работала в Дагестанской медицинской академии специалистом учебно-методического отдела статистики и контроля качества обучения. Занята была с 9 до 18 часов вечера. После трудового дня у меня было единственное желание — поскорее очутиться дома, а туда нужно было еще добираться около часа. Выходные мне не выдали, занятость была огромная. В пятницу, 4 апреля, я осознала, что послезавтра у меня свадьба, а платья еще нет. В обеденный перерыв я попросила свою коллегу Кумсият сбегать со мной в свадебный салон, расположенный неподалеку от работы. У нас на это был час, я волновалась, что не успеем. Консультант в магазине предложил мне платья нужного размера, рассчитывая на долгие примерки. Я начала с первого, на которое упал взгляд. И сразу влюбилась в него! Только взглянув на свое отражение, я поняла: это то, что нужно. Вечером я уже пошла в салон с сестрой, она одобрила мой выбор, мы заплатили за него и оставили на подгонку.

День свадьбы был суматошный и начался рано — около трех часов утра мы уже отправились с родной сестрой и двоюродной сестрой Суйкум к визажистам. Однако даже с макияжем и праздничной прической я не ощущала себя невестой. Наверное, поэтому и не волновалась. Зато суетились все вокруг. Я была очень худая, и оказалось проблематичным затянуть платье так, чтобы оно не спадало. Человек десять решали эту сложную задачу, а я находилась в странном настроении, словно все происходило не со мной.

Мама старалась не показывать, что переживает. В ее глазах я видела радость, перемешанную с печалью. Она понимала, что я ухожу в другую семью и теперь уже точно не буду жить с ними, в родном доме. Все быстро кружилось, словно в танце. Много фотографий, постоянные комплименты, всеобщее оживление… Папина сестра не сдержала слез, а я крепилась из последних сил, чтобы не разреветься.

За мной приехали пятнадцать — двадцать машин. Они громко сигналили у нашего дома, сообщая, что жених прибыл! Меня по традиции закрыли в комнате, а Абдуле перекрыли дорогу — пока не заплатит выкуп, невесту не получит. Мне показалось, что выкуп длился бесконечно. Торговались очень серьезно, и когда будущий муж — взволнованный, счастливый, с горящими глазами — вошел в комнату, я услышала, как стучит мое сердце. Абдула светился от счастья.

По традиции, три раза мы поднимались со стула и садились снова, прежде чем отправиться в путь. Провожали нас из родительского дома, посыпая дорогу рисом и мукой, чтобы мы жили зажиточно. Машина у нас была красная, красиво украшенная. Пока выезжали из села, нам перекрывали проезд десять раз, чтобы мы подарили всем подарки — так принято. Пока ехали до Махачкалы, все обращали внимание на нас, радостно сигналили.

В банкетном зале нас ждали много-много гостей. По дагестанскому обычаю, я долго не снимала фату. Мне под ней было тяжело дышать. Наконец, ее сняла мама Абдулы, заплатила (по правилам) денег, и я вздохнула с облегчением. Несколько раз меня приглашали на танец. Каждый мужчина, который пришел со стороны жениха, должен станцевать с невестой и осыпать ее деньгами. Во время танца один из друзей Абдулы не заметил, как наступил мне на платье, и какое-то время танцевал на подоле, в итоге порвав мой наряд. Я не расстроилась, а рассмеялась, ведь каждая деталь — это память на всю жизнь. К вечеру, когда мы уже собирались уезжать, нас пригласили на медленный танец. Тамада забыла включить свет, романтичной атмосферы не получилось — мы смеялись, шутили. Затем всех гостей угостили вкусным тортом.