Что мы знаем друг о друге - Джеймс Гулд-Борн

— Очень похоже на мой первый день, — вздохнул Тим.

— Серьезно?

— Ага. Ну извращенцем меня не обзывали. Но я слышал много других обидных слов. Бомж. Студентишка. Мудикантик, что бы это ни значило.

Он лизнул палец и постучал по сигарете, чтобы горела ровно.

— Погоди-ка, а почему тебя обозвали извращенцем?

— Я схватил маленькую девочку. — Дэнни пожал плечами. — Подумаешь.

Тим ответил не сразу.

— Понятно.

— Да не в том смысле! — спохватился Дэнни. — Она стащила у меня деньги, я поймал ее за руку, а все раздули из мухи слона.

— С такими вещами надо быть поосторожнее. Можно и лицензию потерять.

— Лицензию?

— Лицензию уличного артиста, — пояснил Тим. Дэнни нахмурился. — У тебя же есть лицензия? Так ведь?

— Естественно.

— Нет у тебя никакой лицензии, да?

— Нету.

— Тогда лучше обзаведись ею, пока копы не заявились. Они обожают ловить незаконных уличных артистов. Для них мы немногим лучше попрошаек.

— Разве есть разница?

— Слушай, получи-ка ты лицензию. Без нее ты просто чудак в костюме.

— А с ней?

— Чудак в костюме, но с лицензией, — пожал плечами Тим.

— Это долго?

— Недель пять-шесть.

— Пять-шесть недель! — ахнул Дэнни.

— Месяц, если повезет.

— Я не могу ждать так долго.

— Выбора у тебя особо нет, — заметил Тим. — Ну разве что ты знаешь кого-нибудь, кто может достать поддельную лицензию.

Он выпустил колечко дыма размером больше пончика. Милтон проводил его таким взглядом, будто хотел съесть.

— Куда ты так торопишься?

— Я уже два месяца не плачу за квартиру, и, если не отдам долг в ближайшие шесть недель, мой домовладелец — а я начинаю думать, что он дьявол во плоти или по крайней мере его близкий родственник, — отметелит меня и выселит нас.

— Вас?

— Нас с сыном.

— И ты решил стать… — Тим указал на костюм Дэнни, но не сумел подобрать нужных слов.

— Пандой.

— Точно, — кивнул Тим, хотя явно сомневался. — И ты хотел решить проблему, нарядившись пандой?

— Нет, я хотел решить проблему, вкалывая на стройке сверхурочно. Но меня уволили, и тогда я попытался найти новую работу. Но не смог. А потом увидел, сколько вы, ребята, зарабатываете, и подумал: к черту все, терять-то мне нечего!

— Некоторые артисты неплохо зарабатывают, но — с помощью таланта и трудолюбия. Если хочешь преуспеть, нужно хорошее шоу.

— Шоу?

— Ну да. Что ты умеешь делать?

— А этого недостаточно? — Дэнни указал на свой костюм.

— Ага, достаточно, чтобы тебя выселили. Ты умеешь играть?

— Например, в бадминтон? — уточнил Дэнни.

— Я имел в виду музыкальные инструменты.

— А, тогда нет.

— Танцуешь?

— Примерно так же, как и владею кунг-фу.

— Ты владеешь кунг-фу?

— Не-а.

— Тогда заведи кота, — посоветовал Том. — Мой приятель так и притягивает деньги. Все его обожают. Ну, кроме Эль-Магнифико. Ему кот не очень нравится.

— Эль-Магнифико? — не понял Дэнни.

Тим указал на фокусника.

— Вон тот парень. Редкостный чудак. Считает себя настоящим волшебником, вроде Гэндальфа какого-нибудь. На прошлой неделе пытался поджечь Милтона.

— Каким образом? — удивился Дэнни.

— Силой мысли. — Тим постучал по виску. — На твоем месте я бы держался от него подальше. В голове у него больше тараканов, чем в грязном чулане.

— Спасибо, что предупредил.

— Не за что. Возьми себя в руки. И придумай шоу.

Тим отбросил сигарету щелчком пальцев.

— И последнее, — добавил он, вставая. — Никогда не оставляй вещи без присмотра. Тут народ такой — всё сопрут, и глазом не успеешь моргнуть.

— Понял, — кивнул Дэнни. — Еще раз спасибо.

Он проводил музыканта взглядом, снова удивляясь тому, как спокойно сидит у него на плече кот, а потом вдруг вспомнил про оставленную в сторонке одежду. Подскочив, он бросился туда, где ее положил, но было слишком поздно. Сумка пропала.

Как-то раз Дэнни наблюдал такую картину: мужчина лет шестидесяти проскакал на «кузнечике» по всей Риджент-стрит в одних мешковатых трусах, опасно сползавших по мере приближения к площади Пикадилли. Его видели тысячи людей, но никто не задерживал на нем взгляд. Дэнни это очень нравилось в жителях Лондона. Их не могла смутить никакая странность — наоборот: чем чуднее, тем меньше их это волновало. Во всяком случае так Дэнни думал. Но когда за ним закрылись двери и автобус тронулся, стало ясно: сложившийся у него в голове образ лондонцев был не вполне точен.

Дэнни старался вести себя нормально — насколько это возможно, когда едешь в общественном транспорте в костюме панды. Однако поддерживать иллюзию нормальности мешали другие пассажиры, особенно подростки, снимавшие его на телефон, и одетая в непомерно огромный пуховик старушка, которая уставилась на Дэнни, как только он сел. Может быть, стоило снять маску — из-за нее он потел, а главное, чувствовал себя совсем глупо. Но из опасения, что его узнает кто-нибудь со стройки (или, еще хуже, из школы Уилла), Дэнни оставил маску на месте и старательно игнорировал взгляды окружающих.

Кряхтя, автобус подъехал к остановке, и в салон зашла темноволосая девушка, высокая и достаточно стройная, чтобы протискиваться через толпу, никому не мешая. Но она все равно всем мешала: отпихивала на своем пути даже тех, кто не перегораживал проход. Ее здоровенные серьги были крупнее, чем петли, висевшие на поручнях автобуса, а жвачку она жевала так громко, что Дэнни услышал ее гораздо раньше, чем почувствовал удар по голове.

— Осторожнее, — бросил Дэнни.

— Что? — Девушка уселась напротив. Ее и без того крошечная мини-юбка задралась еще выше.

— Вы стукнули меня сумочкой по голове.

— Ну и? Ты стукнул головой по моей сумочке, а я не возмущаюсь!

— У вас там кирпич, что ли? — спросил Дэнни, потирая голову.

— Кастеты, — буркнула она. — Хочешь взглянуть?

Дэнни изучал ее пальцы с кислотно-розовыми ногтями. Их украшало столько колец, что он засомневался, нужны ли этой дамочке кастеты. На зажатом в руке мобильнике стразами было выложено имя — «Кристаль».

Дэнни покачал головой и посмотрел в окно. Компания подростков смеялась над ним и показывала неприличные жесты. Он уставился в пол, пытаясь подсчитать, сколько остановок осталось проехать.