Покушение на Сталина. Дело Таврина-Шило - Игорь Ландер

Не вызывает доверия и утверждение Михайлова о том, что после первого побега из-под стражи в Саратове Шило якобы обжег верхнюю часть собственного паспорта и получил взамен него новый на фамилию Гаврин, а затем дорисовал первую букву до известного нам варианта. Эта история абсолютно нереальна и выдает игнорирование ее автором техники паспортного учета в СССР (подробнее анализируется далее). Судя по всему, Михайлов просто некритически отнесся к фантазиям подследственного, а потом и творчески развил их. Он утверждал также, что Таврин был послан в разведку с двумя рядовыми бойцами. Совершенно невозможная ситуация, поскольку если бы даже командира пулеметной роты и отправили в зафронтовую разведку, то только как прикомандированного к полноценной разведгруппе со штатными разведчиками.

Автор обращал внимание на то, что немцы закрывали глаза на многие нечистоплотные поступки Шило-Таврина, и объяснял это практикой спецслужбы, существенно облегчающей управление агентом, если тот подвержен различным порокам. С таким доводом, хотя и с некоторой натяжкой, можно согласиться. Однако очень странно звучит утверждение о том, что Тавриным заинтересовалось гестапо, после чего его зачислили в школу, готовившую агентуру для разведки. Как правило, различные ведомства передавали друг другу своих агентов лишь в исключительных случаях.

Есть у автора и ошибки бытового плана. В частности, он писал: «Скрывался в Иркутске, потом в Воронежской области, у жены, которая работала учительницей в тихой станице»[34]. На самом деле в описываемый период времени станиц в области не было.

Рассматриваемое произведение вообще пестрит массой различных ошибок. К примеру, автор рассказывает о том, что в лагере Лётцен Таврин использовался немцами в отделе пропаганды, где занимался разбором захваченных писем для использования их в целях пропаганды. Между тем эта работа проводилась не в Лётцене и не силами военнопленных, а в восточнопрусском городе Ангербурге, и вели ее вовсе не пленные, а кадровые офицеры вермахта в Отделе регистрации военной добычи при ОКХ, позднее переформированном в Группу III 12-го отдела ОКХ «Иностранные армии — Восток» (ФХО). Автор утверждает, что в период пребывания в Воронеже Таврин работал старшим следователем в прокуратуре города — и одновременно то, что он служил в местных органах НКВД. И таких ошибок, беспочвенных утверждений и нестыковок в тексте очень много.

В целом относиться к данному произведению как к документальному материалу вообще не стоит, по степени достоверности оно ближе к художественной литературе.

Следующим автором, исследовавшим рассматриваемую операцию, стал Вадим Абрамов, изложивший результаты своей работы на страницах книги «”СМЕРШ”. Советская военная контрразведка против разведки Третьего рейха»[35]. Он обильно цитировал уже упомянутую нами статью А. Шлаена «Волчья охота» и во многом соглашался с высказанными в ней сомнениями относительно правдивости канонических версий. Вслед за автором «Волчьей охоты» Абрамов не верит в подлинность снимка с немецким офицером и уже самостоятельно фиксирует ряд нестыковок в канонической версии о срыве покушения. Он отмечает непонятный разнобой вариантов повода для задержания агентов, в качестве которого фигурируют как упомянутая выше сухая одежда, так и добытая советской агентурой в рейхе разведывательная информация. Абрамов вслед за Шлаеном резонно недоумевает: почему ни «фрау Зейферт», ни ее источник никогда и нигде не фигурировали в литературе по истории нелегальных операций НКВД/НКГБ или ГРУ? Если они существовали на самом деле и не рассекречивались по причине строгой законспирированности, то совершенно непонятно выглядит их «засветка» на страницах книг, посвященных только одной теме, и нигде более. Серьезные сомнения вызывает у автора возможность увезти на мотоцикле три чемодана с учетом того, что в коляске ехала Шилова. Он также обращает внимание на отсутствие награждений лиц, причастных к поимке опасных агентов противника, совершенно не характерное для аналогичных ситуаций.

Довольно кратко, но взвешенно освещается «дело Таврина» в книгах Вячеслава Звягинцева: «Война на весах Фемиды»[36] и «Трибунал для героев»[37]. Во второй из них впервые опубликован крайне полезный для исследователей документ — заключение Главной военной прокуратуры РФ по делу Шило (Таврина) и Шиловой (Адамчик). К сожалению, вопреки всем канонам юридических публикаций, это заключение почему-то оказалось никак не датированным, а ссылка на надзорное производство ГВП, в отличие от большинства подобных ссылок в той же книге, не содержит номера этого производства. Однако автору настоящего издания удалось получить ответ ГВП, в котором сообщается дата документа — 11 мая 2002 года[38]. В этом же письме уточняется название опубликованного Звягинцевым документа: «Заключение об отказе в реабилитации по уголовному делу в отношении Шило (он же Таврин) П. И. и Шиловой (она же Адамчик) Л. Я.», а также подтверждается аутентичность опубликованного в книге текста.

В номере 13 (248) газеты «Военно-промышленный курьер» за 13–19 августа 2008 года появился очерк Владимира Макарова и Андрея Тюрина «”Дело Таврина” и радиоигра “Туман”». Как явствует из заголовка, он был посвящен в основном аспектам радиоигры. Материал интересный, ценный в информативном отношении, но не лишен некоторых недостатков и фактических ошибок. В частности, в нем старший лейтенант милиции Ветров ошибочно назван начальником Гжатского РО НКВД, а не Кармановского, кем он был в действительности на момент ареста Таврина и Шиловой. Эта же ошибка повторена авторами и в их следующей публикации на данную тему.

Таковой является представляющая немалый интерес и вышедшая в 2009 году книга «Лучшие спецоперации СМЕРШа: война в эфире»[39], в которой впервые в открытых источниках приведены материалы из судебно-следственного дела Таврина, касающиеся периода его пребывания у немцев. К сожалению, авторы не подвергли этот источник критике, что существенно снизило ценность их работы. В книге также допущен ряд искажений первоисточников и другие неточности. В частности, они с ошибкой цитируют сообщение НКВД СССР, НКГБ СССР и ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР № 4126/М в Государственный Комитет Обороны о задержании немецких агентов, заброшенных в советский тыл с целью совершения террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства, и почему-то именуют Шилову Лидией Петровной (вместо Лидии Яковлевны). Сообщнице Таврина не повезло в данной книге еще как минимум трижды. Помимо уже указанной ошибки, в биографической справке на стр. 373 она именуется Лидией Васильевной. Авторы писали также о ее документах прикрытия, якобы выданных на имя Тавриной Лидии Яковлевны, чего в действительности не было, в них везде фигурировала фамилия Шилова. Ошибочно также и утверждение о том, что настоящая фамилия женщины была Адамчик. Это была девичья фамилия Лидии, но после выхода замуж еще до войны она официально сменила ее на Шилову. Сильным преувеличением авторов является утверждение о том, что российские читатели узнали о деле Таврина только из книги Д. П. Тарасова «Большая игра» и сборника «Лубянка, 2». Как видно из материалов настоящей главы, знакомство широкой общественности с этим делом произошло приблизительно на три десятка лет раньше. Снова, как и в газетной статье, неверно указывается райотделение НКВД, которое возглавлял старший лейтенант Ветров. Довольно парадоксально звучит неизвестно на чем основывающееся и не встречающееся более нигде утверждение о том, что агенты после высадки ехали на мотоцикле экзотической марки «Харлей». Авторы также ошиблись в идентификации конкретной модели пистолета «Веблей-Скотт», использовавшегося террористом, и вместо модели 1906 года со свободным затвором подробно описали устройство совершенно иной модели 1915 года с подвижным стволом. Безусловно, никакого принципиального значения данная ошибка не имеет. Зато существенное значение имеет ошибочное утверждение об изъятии у террориста при аресте гранатомета, тогда как в действительности это оружие было брошено им на месте приземления самолета.