📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураДневники: 1925–1930 - Вирджиния Вулф

Дневники: 1925–1930 - Вирджиния Вулф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 155
Перейти на страницу:
странно, по утрам. Я пока еще не заставляла свой мозг напрягаться и преодолевать препятствия, но в Родмелле придется. Когда меня одолевает послеобеденная сонливость, я всегда иду по магазинам, сажусь печатать или разбираю шрифты; потом чай и, видит бог, у нас достаточно посетителей. Иногда я сижу без дела и задаюсь вопросом, сколько людей свалится мне на голову, если я и пальцем не пошевелю; уже на этой неделе без приглашения и до выходных у нас были Мэри, Гвен, Джулиан и Квентин [Беллы], Джеффри Кейнс[202] и Роджер. Тем временем мы разбираемся с памфлетом Мейнарда. Весь понедельник мы с Мерфи работали как рабы до шести вечера, пока я не выдохлась как грузчик угля. Приходят телеграммы и телефонные звонки; смею надеяться, что мы продадим свои 10 000 экземпляров. Во вторник в 12:30 Мейнард с Лидией и Дунканом в качестве свидетеля (против его воли) идут в регистрационное бюро Сент-Панкрас[203]. Так что эта часть истории подходит к концу. Но, боже мой, я слишком устала писать, поэтому надо пойти и прочесть роман мистера Добри[204]. Сколько же всего еще я не рассказала. Думаю, в романе «На маяк» я смогу сильнее отделить чувства друг от друга. По крайней мере, я над этим работаю.

В среду 5 августа, после обеда, Вулфы поехали в Монкс-хаус. В воскресенье 16 августа они отправились с новобрачными Кейнсами в Айфорд, где сняли дом. В среду 19 августа, в пятнадцатый день рождения Квентина, Вулфы поехали на велосипедах в Чарльстон на чай и праздничный ужин. Кейнсы тоже были там. Во время ужина Вирджиния упала в обморок, ее отвезли домой на машине, и еще какое-то время она чувствовала себя плохо.

5 сентября, суббота.

Почему я не заметила или не почувствовала, что все это время выбивалась из сил и как будто ехала с проколотыми шинами? Но случилось то, что случилось: я упала в обморок в Чарльстоне – прямо в разгар вечеринки по поводу дня рождения К., – а потом две недели отлеживалась здесь с головной болью, словно рыба, выброшенная на берег. Это проделало огромную дыру в моих восьми неделях, которые были до отказа наполнены разными планами. Неважно. Бери и делай, что можешь. Меня не выбьет из седла эта неуправляемая и ненадежная скотина-жизнь, заезженная моей же собственной странной и сложной нервной системой. Даже в свои 43 года я не понимаю, как она работает, ведь все лето я твердила себе: «Теперь я совершенно несгибаема. Я и сама могу спокойно справиться с бурей эмоций, которая еще два года назад прожевала бы меня и выплюнула».

Я совершила небольшую, но успешную попытку наскоком взять «На маяк», и все же 22 страницы – меньше, чем за две недели. Я до сих пор еле ползаю и быстро устаю, но если бы мне опять удалось разогнаться, то уверена, что с бесконечным наслаждением писала бы на всех парах. Подумать только, каких усилий мне стоили первые страницы «Миссис Дэллоуэй»! Каждое слово безжалостно отфильтровывалось моим мозгом.

Я взялась за перо с намерением писать на тему «Разочарование». Еще ни одна иллюзия так раз и навсегда не разбивалась в пух и прах, как мое заблуждение относительно Ричмондов. Это произошло вчера, между четырьмя и шестью часами вечера. У Елены[205] нет ни красоты, ни шарма, ни даже маломальской миловидности! Ей под стать лишь жены сельских священников. Нос красный, щеки надутые, глаза никакие. Ее прежде очаровательные голос и движения, ее утонченность и обаяние – все исчезло; она толстая, неряшливая и потерявшая облик женщина, у которой нет ни чувств, ни симпатий; все сглажено и плоско. Я всерьез сомневаюсь в ее умственной полноценности. Разговор был практически имбецильным. Например:

Е.: Думаю, я бы могла сильно привязаться к дому. Но мне очень повезло. По соседству живут восхитительные люди. Им нравятся те же вещи, что и нам.

Б.: Нам очень повезло. В радиусе четырех миль живут два парня, которые учились со мной в Винчестере. Один уехал на Цейлон выращивать чай. Сейчас они оба фермеры. А вам повезло со священником? В деревне все зависит от него.

Если честно, больше я не помню никаких ее слов. Думаю, все было в том же духе: Елена хочет иметь дом с пианино, и после выхода на пенсию они собираются купить дом с пианино. На цветы, собак, дома и людей она смотрит с тем же спокойным, флегматичным, почти грубым или, во всяком случае, тупым безразличием. У нее толстые руки. Двойной подбородок. На ней было длинное голубоватое пальто американского покроя, невзрачный безвкусный шарф, белая блузка с брошью в виде бриллиантовой ящерицы. Ох, какая же бесцветность, серость и холодность ее личности – той, которую я раньше считала выдающейся, женственной и успокаивающей! А еще она поседела. Брюс весь круглый: голова, глаза, нос, брюхо и даже ум. Его не остановить, когда он перекатывается с одной темы на другую. Он не останавливается, а просто плавно скользит. Его бы шокировало обсуждение писательства, денег или людей. Все должно быть туманно, иносказательно и по-доброму.

Самое любопытное, что эти качества заразили нас обоих до такой степени, что мы были ужасно несчастны. Иногда я чувствую то же самое во время прогулок по пригороду. Как-то раз меня похожим образом разозлил Кастелло-авеню [переулок в Патни][206]. А Л. и вовсе был возмущен тем, что люди, как он сказал, способны пасть так низко и вести настолько бесцельную и порочную жизнь – самую презренную, какую он только мог себе представить. Они лишили все красок, эмоций и индивидуальности. Подумать только, я ведь когда-то тратила время на размышления о том, что обо мне и моих произведениях подумает этот добродушный приземленный мелкий торгаш! А вот Е. – это великое разочарование. Отчасти из-за Тоби, отчасти из-за моей собственной восприимчивости к некоторым оттенкам женского обаяния меня до сих пор грели мысли о ней. Теперь ее свеча потухла. И сегодня утром я, будучи не в силах встать с кровати, чувствовала себя измученной, физически вымотанной, психически истощенной; застиранной, прополощенной и отжатой.

14 сентября, понедельник.

Позорный факт – я пишу это в 10 утра, лежа в постели в маленькой комнате с видом на сад; вовсю светит солнце; виноградные листья прозрачно-зеленые, а листья яблони сверкают так, что за завтраком я придумала небольшую историю о человеке, который написал стихотворение, сравнив их, по-моему, с бриллиантами, а паутину (то вдруг вспыхивающую в лучах света, то вновь исчезающую) с чем-то еще; это, в свою очередь, навело меня на мысль о Марвелле[207] и его

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 155
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?