Лунная радуга. Волшебный локон Ампары - Сергей Павлов

— Вы тоже считаете, что дигейцы дальше от обезьян, чем коренные земляне?

— Меня принимают здесь за спеца по вопросам сравнительной антропологии?

— Не знаю, за кого вам хотелось бы здесь сойти, но лично мне достаточно будет услышать мнение честного человека.

Кир-Кор оглядел Марсану сверху донизу — от синевато сверкающих в свете луны алмазных блесток в прическе до голых ступней.

— Это как спуск в пропасть, эвгина, — сказал он.

— Опять аналогия?

— Притча. На Дигее те, кто спускается в пропасть, всегда уверены в тех, кто держит канат. По-другому там не бывает.

— И это вся ваша притча? Или только ее дигейская половина?

— А у нас на Земле, — вставил Матис, — чаще всего по-другому. Те, кто держит канат, считают вполне допустимым по ходу дела бороться друг с другом за власть. И это даже не притча.

— О небо! — ужаснулась Марсана. — Неужели в глазах дигейцев мы выглядим такими идиотами!..

— Если взглянуть на земную историю непредвзято, — нехотя обронил Матис, — именно так мы и выглядим.

В каюте вспыхнул розовый свет. Матис вынес на палубу пляжные сандалии. По размеру — мужские. Это была имитация обезьяньих ладоней с красными ремешками.

— Лучше, чем ничего, — пробормотал Матис.

«Если она их наденет — я прыгну за борт», — дал себе клятву Кир-Кор.

— Спасибо, Матис, — ровным голосом сказала Марсана. — Спасибо, мой благодетель… Модель под девизом «Назад, к обезьяне»! — Она принялась хохотать.

Благодетель беспомощно развел руками и зашвырнул кошмарное творение обувного дизайна обратно в каюту.

— Победил девиз «Вперед, к совершенствам Дигеи»! — Марсана развеселилась окончательно. — А под каким девизом предпочитает плыть сегодня наш уважаемый гость?

— Под девизом «Я в отпуске», — ответил Кир-Кор, неотрывно глядя в сторону острова.

Смех оборвался. Нависло молчание.

— Виноват… Разве это предосудительно — быть в отпуске?

— О небо! — проговорила она. — Сколько угодно.

Акватория Театрального вдруг осветилась — оттуда поплыло в открытое море, расширяясь неудержимо, голубое кольцо. За ним — второе, третье, четвертое, пятое, словно это был не остров, а вздрагивающий на воде поплавок.

— Началось, смотрите, началось! — предупредил Матис.

Первая кольцевая волна голубого сияния достигла катамарана, отразившись блеском воды за бортом. Кир-Кор ощутил теменем колкий импульс упорядоченного излучения и посмотрел на Луну: в районе северной окраины Моря Дождей (вероятно, в Заливе Радуг) вспыхивала и гасла яркая, острая, как игла, голубая точка.

С той стороны, где на рейде плоского острова бросила якорь «Синяя птица», долетел ликующий многоголосый вопль. Мгновением позже ликующий, вопль долетел со стороны Театрального — от флотилии знатоков.

— Всегда почему-то кричат, — прокомментировала Марсана. — У вас, Кирилл, нет желания покричать? Если есть — не стесняйтесь, я подхвачу. Иногда полезно разрядить неутоленные страсти.

— Если можно, эвгина, я воздержусь.

— Не смею настаивать. — Она обернулась. — А чего вы хотите? Чего вы хотели бы в этом своем отпуске?

— Как можно ближе взглянуть на островной фестиваль.

— Сколько угодно! Сейчас все увидите. Представление начинается! Первым номером — Вината Эспартеро. Прекрасный, кстати, образец расорга.

Кир-Кор не поверил ушам.

— Вината — расорг? — переспросил он. — Не может быть!..

— Почему это вас взволновало?

Он не ответил.

Пока от Театрального разбегались светлые кольца, Марсана поделилась местным секретом:

— Голубоглазая, беловолосая девица скандинавского происхождения Биргитта Эдельстам. Обладая сильным, «атакующим» голосом, она… Понимаете ли, ей просто необходим был облик гордой испанки. Бывает, расоргами становятся из любви к искусству.

Он молча смотрел, как над верхушкой острова развертывается голубое крыло. Грани архитектурной диадемы вспыхивали лучами холодного света.

— Помню, Биргитта пела и танцевала фанданго, встряхивая беленькими волосенками, — продолжала Марсана. — Это было смешно, ее никто не принимал всерьез. А теперь Вината Эспартеро вполне могла бы соперничать с легендарной Кармен. Властная, порывистая, резкая… Изменился даже характер.

— Эспартеро очень талантлива, — вставил Матис.

— Эспартеро безумно талантлива, — уточнила Марсана.

«Это я, увы, уже испытал на себе», — подумал Кир-Кор.

Луна окатила остров ливнем фиолетовых лучей. Розовое крыло декоративной светопластической скульптуры с внезапностью взрыва развернулось во весь небосвод. Посветлело над морем, ясно обозначилась граница между воздухом и водой. Свечение длилось недолго, и, пока оно длилось, Кир-Кор чувствовал на своем лице взгляд Марсаны. Зарево угасло. Под куполом ночного неба возникло пурпурное сияние, вода отразила густой и протяжный, сразу проникший в грудь колокольный удар.

Производителем красочных фантасмагорий такого масштаба была, конечно, Луна. Кир-Кор с прищуром взглянул на многоцветный букет колких точек, пылающих в Заливе Радуг. Батарея дальнобойных динаклазеров работала в «мягком», конечно, режиме, но плавать под ее прицелом — удовольствие сомнительное. Это как прогулка в тени деревьев, под одним из которых дремлет лев. Кстати, по новастринскому календарю после дня стерха наступает ночь тигра. На Финшелах ночь тигра обещала быть ночью разочарований…

Театральный — словно дымчато-сизая с красными сколами глыба стекла. Синей зарницей полыхнула его роскошная диадема — и над сценическим центром главного фестивального действа возник на большой высоте зеркальный мираж: атмосферное зеркало отразило внутренность многолюдного амфитеатра.

Отлакированное пурпуром море стало наполняться химерами светопластики. В бушующей пене декоративно-зеленых волн с трубным ревом мчалась на рыбохвостных конях яркая, сумасшедше-крикливая кавалькада Нептуна. Кир-Кор опять посмотрел на зеркало миража. Знатоки правы, амфитеатр забит людьми до отказа.

— Пора, — непонятно кому сказала Марсана.

Третий удар невидимого колокола — и в красном пространстве подлунного мира устрашающе вспухло облако черных и пепельно-серых дымов. Как вулканический выброс. В дымных локонах тонули светляки Приземелья — орбитальные станции, космодромы, терминалы, зеркала орбитальных платформ, — и Кир-Кор уж было решил, что устроители спецэффектов в чем-то здорово промахнулись. Облако громоздко поворачивалось под аккомпанемент какого-то невнятного дребезжания с очень слабой претензией на музыкальность (источником звука была, несомненно, вода). И чем дальше, тем больше оно, это странное облако, походило на колоссальный парик из темных волос. Кир-Кор осознал вдруг, что видит перед собой сотворенное в атмосферном объеме изображение головы. Профиль Винаты… Черные дуги бровей, идеально прямой нос расорга, приоткрытые пухлые губы. В завершающей стадии поворота — знакомый колдовской взгляд сумеречно-глубоких карих глаз. Тех самых, которые, говорят, отливали когда-то голубизной…