Скрипичный ключ к счастью - Дарья Калинина

– И зачем же Ане понадобилось избавляться от скрипки своего деда?

– Нет, это ее собственная была скрипка. Аня в свое время брала уроки, и на том инструменте дочка и играла. Никифор где-то эту скрипку для внучки раздобыл. Проявил внимание. Впрочем, особого таланта у Ани не обнаружилось. И старик все время ворчал, что инструмент оказался способней своего исполнителя. А после исчезновения Ани эта скрипка у него целых пять лет в шкафу пылилась. Аня стала уборкой заниматься в своей комнате и скрипку нашла. Играть на ней она не собиралась, вот и продала какой-то девчонке через «Авито». Та должна была за ней приехать, Аня уходила, и меня попросила, чтобы я эту скрипку отдал.

– Так… Очень интересно. И ты хочешь, чтобы я поверил, что спустя пять лет к тебе вернулась бы твоя дочь?

– Аня – моя дочь. И она вернулась.

– Ну, допустим, Никифора вам удалось обмануть. У него в голове вата. Но я прекрасно знаю, эта мошенница, которая втерлась в доверие к моему другу, она никакая не Аня.

– Это Аня, – угрюмо и однообразно пробубнил Сергей. – Она вернулась. Это моя дочь.

– Ладно, предположим. И где же она?

– Не знаю. Не видел ее сегодня.

– Нет? А Никифор сказал, что она пошла сюда в больницу, чтобы тебя проведать.

Сергей выглядел изумленным.

– Не видел ее. Она сюда не приходила.

И странное дело, голос его прозвучал вроде как даже искренне.

– А по голове тебя кто вчера ударил? Тоже Аня?

– Зачем ей кого-то по голове бить? Да и не было ее рядом.

– Сегодня нет, вчера тоже не было. Неуловимая какая-то Аня получается.

– Уж какая есть. Детей не выбирают.

Добиться от Сергея какой-то внятной информации не получалось. Сидеть возле него просто так было пустой тратой времени.

Но уже в дверях Петр Карлович о чем-то вспомнил и вернулся назад:

– А водку, которую ты Никифору для его поездки на кладбище дал, где покупал?

– Понравилась?

– Старик от выпивки был в полной отключке. Говорит, в жизни такой отравы не пробовал.

И хотя Петр Карлович не сказал ничего приятного, но Сергей почему-то заулыбался.

– Отличное пойло! Сам такую пью! Недешевая штука, между прочим. Но для родного деда Анечке ничего не жалко.

– Так эту водку Аня покупала?

– Она или я, какая разница? Ну да, она ее принесла, а я уж старику передал.

Сашенька тоже решилась задать вопрос:

– Анечка знала, для кого предназначается сей напиток?

– Ну, если она специально ради деда расстаралась, конечно, она знала!

– Просто, возможно, она бутылку вам в подарок притаранила, а вы решили ее Никифору передарить.

– От меня Никифор коньяк с тортом получил. А водка – это уже Анечкина забота.

– А почему сама Анечка не поехала с дедом на кладбище? Неужели ей не хотелось посетить могилку горячо любимой бабушки?

– Не смогла она. Дела у нее были. И Мишеньку одного оставить нельзя было.

– А вы на что?

– Я на работе был. И потом, я с маленькими детьми не умею обращаться. Сказал дочери, если в чем другом помочь, то пожалуйста. А с мальцом возиться – это уж ты сама. Вот она и попросила меня к Никифору домой подъехать и скрипку покупательнице передать. Меня это устраивало, тем более что Никифор сам меня приглашал к себе. Записку даже в почтовый ящик опустил. Хотел отметить возвращение Ани.

– Может, это и не к месту, но должна спросить, почему Никифор все время обвинял вас в исчезновении Ани?

– Он так говорил?

– Да.

– Наверное, ему нужно было сделать кого-то виноватым в том, что случилось. Но я за собой вины не чувствую. Наоборот! В тот вечер накануне исчезновения дочери я к ним приехал. Анька была какая-то заторможенная, я указал на это матери и деду, они обиделись, потом стали на меня ругаться, что я лезу не в свое дело. Анька психанула, разревелась, в общем, я плюнул на эту истерику и ушел, а на следующий день Анька пропала.

– И это все?

– Не желал я дочери плохого. Рад был, что она нашлась. А уж Никифор на седьмом небе от счастья был. На радостях все мне простил и к себе в гости позвал. Он должен был к шести часам вернуться, но я раньше приехал. Никифора еще не было, а к половине седьмого покупательница пришла. Я скрипку ей отдал, остался Никифора ждать.

– А что было потом? Кто на вас напал? Может быть, это был господин Ларионов П. П.? Чью визитку вы носите у себя в кармане?

– Ларионов-то тут при чем?

– А что это за человек? Он мормон?

– Никакой он не мормон, – отмахнулся Сергей.

– А кто?

– Начальник это наш. У нас на Первое мая тусовка была в коллективе. Наш новый директор тот самый Ларионов Дмитрий Иванович решил, что в целях сплочения коллектива нужно устроить мероприятие. Решил, что будет типа костюмированной вечеринки, только каждому нужно было самостоятельно придумать себе образ. Максимально комичный, если удастся. Сам он изображал этого мормона. Пан Панович его звали. А фамилию он себе свою собственную оставил. Ходил по залу и всем свои визитки раздавал. Специально по такому случаю заморочился человек, вот это я понимаю, подход к делу. Наши бабы его обожают.

– Но по голове не он вас ударил?

– Понятное дело, что не он.

– А кто?

– Не помню.

Конечно, он врал! В этом у Сашеньки не было никакого сомнения. Но как выдавишь правду из человека, голова которого так живописно обмотана бинтами?

Поэтому она была даже благодарна Петру Карловичу, который заговорил совсем на другую тему:

– А где сейчас находится муж Анечки? Его родители? Они почему с ребенком Анечке не помогли?

– Они все в другом городе живут.

– В каком?

– В Пскове.

– Что же они Анечку с ребенком к вам одну отпустили? И никто из ее новых родственников не пожелал сопровождать?

– А зачем? Не к чужим людям ехала, к своим кровным родственничкам, к деду и отцу с матерью! Если бы не этот дурацкий случай, когда мне по голове прилетело, мы бы сегодня уже к Хеленке поехали. Анечка мечтала увидеть свою маму. Глядишь, Хеленка бы на радостях и выздоровела. Никифор на это прямо уповал.

– Как получилось, что Анечка нашлась?

– Память к ней вернулась, она нас с Никифором разыскала.

– Как именно разыскала?

– Позвонила Никифору, у него домашний номер телефона прежним оставался все эти годы. Как будто бы ждал, что когда-нибудь ему Анечка позвонит. И она позвонила. Никифор сразу мне. Я к нему. Встретились с Анечкой, ее сынка расцеловали. Никифор на седьмом небе от радости был, еще бы столько лет один куковал, а тут сразу и внучка, и правнук нарисовались.