Железная хватка: Как развить в себе качества, необходимые для достижения успеха - Робин Коваль

«Мой эксперимент, – сказал Цзян в своем выступлении на TED, – научил меня смотреть отвержению прямо в глаза и воспринимать его спокойно, как есть. Это не чудовищных размеров мешок, полный боли и ужаса, каким он виделся мне раньше. Это не глобальная истина о том, что я за человек. Это просто чье-то мнение, и оно столько же говорит об этом человеке, сколько обо мне».

Ему еще предстоит услышать ответ на свою сотую просьбу – интервью с президентом США Бараком Обамой, – но Цзян уже получил «да», о котором не мог и помыслить в тот вечер, когда получил сообщение, разбившее его мечты: издатели согласились опубликовать его книгу о силе отвержения.

Постоянные отказы могут сломить волю и заставить опустить руки. С другой стороны, они способны стать стимулом, необходимым, чтобы начать работать лучше и больше, чем вы когда-либо считали возможным.

Чтобы продать карикатуру в журнал The New Yorker, требуется титаническое усердие, выносливость, самоотверженность и железная хватка. В начале своей карьеры художник-карикатурист Боб Манкофф отправил в The New Yorker тысячи рисунков, прежде чем один из них наконец приняли к публикации. Почти 30 лет спустя, создав около 950 рисунков для New Yorker, Манкофф стал редактором отдела карикатур в этом журнале. Вместе со своей командой он кропотливо просматривает около 2000 заявок в неделю, зная, что только 17 или 18 пройдут отбор. Это притом, что многие работы присылают постоянные авторы, талантливые карикатуристы, знающие, что удача ждет только 10 % счастливчиков. Тем не менее они не сдаются и творят, вновь и вновь обращаясь к внутренней сокровищнице воображения и юмора, которая кажется неисчерпаемой. Манкофф уверен, что высокая вероятность отказов в The New Yorker на самом деле подстегивает творческие способности. Как азартный игрок, художник никогда не знает, какой из его рисунков в какой момент победит. «Это происходит довольно часто, – сказал нам Манкофф. – И заряд одобрения дает силы выдерживать жесткую конкуренцию». Во многих случаях именно мотивация необходима художнику, чтобы разбудить воображение и проявить железную хватку.

Высококонкурентная среда технологических компаний, в которой компромисс принято считать слабостью, порождает множество самонаблюдений по поводу железной хватки. Одна из немногих женщин-инженеров в управляемой тестостероном Кремниевой долине, топ-менеджер компании Google Сабрина Фармер часто сталкивалась с неверием в себя и жесткой самокритикой. Она осознала, что привычка сомневаться и принижать собственные способности стала ее второй натурой. Когда знакомый поделился планами принять участие в триатлоне, Фармер мгновенно отреагировала: «Ой, я бы не смогла!» Позже она поймала себя на мысли: «Почему нет, собственно? Почему я сказала, что не смогу?» Она собралась с духом, подала заявку, прошла тренировки и отбор и закончила марафон. Позже она призналась, что это не доставило ей особой радости, но открытие, которое она сделала, стоило всех усилий и мышечной боли. Она осознала, что привычка умалять свои достоинства служила ей своеобразной подушкой безопасности во время болезненных ударов неудач. Но защитный механизм психики одновременно мешал ей двигаться вперед.

Фармер объясняет свою нерешительность известным в психологии синдромом самозванца. Бизнес-эксперт Валери Янг в книге «Тайные мысли успешных женщин» (The Secret Thoughts of Successful Women) пишет, что люди с этим синдромом склонны игнорировать собственные достижения и навыки, объясняя их «просто везением, удачным стечением обстоятельств, посторонней помощью, умением производить впечатление, даже компьютерной ошибкой… Они убеждены, что им каким-то образом удалось проскользнуть незамеченными и не сегодня завтра их изобличат». Сильнее всего синдром самозванца бьет по успешным женщинам. Из-за него актриса Джоди Фостер призналась в ток-шоу 60 Minutes, что считала свой «Оскар» счастливой случайностью и была уверена, что «обман» вскроется и награду заберут обратно: «Они придут к моему дому, постучат в дверь и скажут: "Извините, но мы собирались присудить этот «Оскар» другому человеку. Он предназначался Мэрил Стрип"».

Отныне, если Сабрина ловит себя на том, что теряет веру в собственные силы – цепляется за свою страховочную сетку безопасности, – она останавливается, чтобы задать себе три вопроса:

1. В чем заключается проблема?

2. Каков наихудший сценарий развития событий?

3. Этот сценарий реален или просто я так воспринимаю проблему в данный момент?

Затем она точно определяет, что нужно сделать, чтобы устранить проблему. Если требуется инструмент или навык, которым она пока не обладает, Сабрина обдумывает, как обойти препятствие. С таким подходом пугающая неизвестность нового дела из унизительной неудачи, которая вот-вот случится, превращается в конкретную задачу, которую можно решить.

Любимая история Линды о синдроме самозванца случилась однажды в Рождество: в предпраздничной кутерьме она получила совершенно неожиданное предложение.

Двадцатипятилетняя Линда пробивала себе путь в искусство, перебиваясь случайными заработками: давала уроки игры на фортепиано, преподавала теорию музыки в Городском колледже Нью-Йорка, играла в малоизвестных постановках в крошечных театрах на окраине. Когда баснословно богатый глава династии производителей йогуртов предложил $50 – более половины стоимости аренды ее квартиры! – за то, чтобы Линда исполнила рождественские песнопения во время ежегодного семейного празднества, девушка ухватилась за подработку. Правда, имелось одно препятствие.

«Я выросла в бедной еврейской семье, где слова "Иисус", "Спаситель", "Христос" или "Вифлеем" использовались, мягко говоря, редко, – вспоминает Линда. – Но я хорошо умела читать ноты с листа, и к тому же мне нужны были эти $50, поэтому согласилась и отважно вошла в дом – такой огромный, что у него даже был собственный почтовый индекс».

Патриарх йогуртового семейства, внушительного вида мужчина лет 50, встретил ее с дирижерской палочкой в одной руке и стаканом виски в другой. Он требовательно спросил, знает ли Линда все 37 рождественских гимнов – ноты к ним он положил на великолепный концертный рояль фирмы Steinway, за которым ей предстояло играть.

«Вообще-то не все, – ответила девушка, проявив излишнюю честность. – Но я быстро учусь».

Скрудж Мак-Йогурт побагровел, в такой он был ярости. «Он наклонился ко мне – я и сейчас помню запах виски у него изо рта – и предупредил, что, если я возьму неверно хотя бы одну ноту, он собственными руками вышвырнет меня за дверь».

В ту минуту Линда могла бы поддаться синдрому самозванца и сбежать. Но девушку так возмутило подобное обращение, что она решила доказать свою компетентность, вместо того чтобы сомневаться в себе. И железная хватка сослужила ей хорошую службу. Она играла не просто хорошо, а блестяще. Мало того что каждая нота звучала идеально, Линда начала импровизировать, покорив гостей вечера своим страстным исполнением всех мелодий. «К тому времени, когда мы добрались до "Тихой ночи", весь дом плакал. Члены семьи столпились вокруг меня у рояля, подпевая и уговаривая остаться дольше назначенного времени. Что было самым приятным? Скрудж Мак-Йогурт заплатил мне лишних $50!»