Эликсир жизни - Энджи Сэйдж

А вот сапоги у Люси были все те же, большие и обшарпанные. Она дотопала до большой двери в сарай для лодок, где ее брат Руперт держал свои катамаранчики, которые сдавал напрокат летом, их еще прозвали «рупертами». Со знанием дела Люси повернула ключ в замке, толкнула дверь и исчезла. Септимус ринулся за ней.

Внутри было темно. Септимус надел на палец кольцо дракона, и вскоре сарай озарился тусклым желтым светом. Мальчик увидел, как Люси пытается затащить катамаран на маленькую тележку.

– Уходи, – прошипела Люси, заметив, что Септимус вошел в сарай.

– Ты к Саймону идешь? – снова спросил он.

– Не лезь не в свое дело, а? – ответила Люси, силясь втолкнуть тяжелую лодку на тележку.

Септимус взялся за другой конец лодки, и вместе им удалось ее поднять.

– Спасибо, – фыркнула Люси, когда Септимус ухватил тележку за ручку и помог девушке вывезти катамаранчик из сарая.

Вместе они покатили лодку, выкрашенную в кричаще-розовый цвет, вдоль по улочке, туда, где плескалась во рву вода. Стоя в тени, за их потугами с неодобрением наблюдал призрак с длинным острым носом, но ребята ничего не заметили. Когда Септимус столкнул катамаранчик в реку, королева Этельдредда беззвучно топнула ногой от возмущения.

Септимус вручил Люси веревку от лодки и покатил тележку обратно в сарай. Когда он проходил мимо призрака, королева, сверля его недобрым взглядом, прошипела:

– Пунктуальность – добродетель, юноша. Опоздание – порок.

Но из-за скрипа тележки Септимус ничего не услышал.

Он вернулся ко рву и придержал лодку, чтобы Люси могла спокойно забраться в нее. Оба неловко молчали. Девушка уселась и вдруг угрюмо улыбнулась Септимусу.

– Вообще-то, ты неплохой парень, – неохотно сказала она, взявшись за ручки, которые поворачивали причудливые лопасти «руперта».

Септимус ничего не ответил. Люси чем-то напоминала ему тетушку Зельду, от которой он научился тому, что, если хочешь от кого-то что-то услышать, нужно быть терпеливым. Тетушка Зельда была такая же упрямая, как Люси. И Септимус просто ждал, чувствуя, что девушка явно хочет ему что-то сказать.

– Мы с Саймоном чуть не поженились, – вдруг выпалила Люси.

– Знаю, – вздохнул Септимус, – мне папа сказал.

– Никто не хотел, чтобы мы поженились, – добавила она. – Не знаю почему. Это несправедливо!

Септимус не нашелся что ответить.

– А теперь все ненавидят Саймона, и он не может вернуться домой. И это тоже несправедливо!

– Ну так он же похитил Дженну! – напомнил Септимус. – А потом пытался убить ее, меня и Нико. И он чуть не разрушил лодку-дракона. Не говоря уже о Марсии. Он чуть не погубил ее этим внедрением. А еще он…

– Ладно, ладно, – перебила его Люси. – Совсем не обязательно все так занудно перечислять.

И снова повисло неловкое молчание. Септимус решил, что больше ничего от Люси не добьется. Он отпустил веревку и оттолкнул «руперт» от берега.

– Если все же увидишь Саймона, – сказал он, – передай, что его здесь не ждут.

Люси показала ему язык, поставила ноги на педали и начала их вращать. Септимусу было странно это видеть: на таких лодках катались летом для забавы, а посреди темной осенней ночи Люси на катамаранчике выглядела более чем необычно.

– Счастливо добраться, – сказал Септимус, – куда бы ты ни собиралась.

Люси обернулась:

– Я не знаю, где Саймон. Но он прислал мне записку, и я буду искать его. Где-нибудь.

Септимус дождался, пока Люси на ярко-розовом катамаране не завернула за излучину и не скрылась из виду. Он еще немного постоял на берегу, слушая, как в отдалении Люси упорно крутит педали, стремясь к своей цели.

И только когда Септимус наконец повернулся, чтобы пойти домой, он увидел пламя под водой.

Это было немыслимо. Как огонь может гореть под водой?

Вода была темная, и пламя мерцало в подводном течении, точно свеча на ветерке. Прямо на глазах у Септимуса оно удалялось прочь от устья улочки, двигаясь вдоль стены Замка. Выглядело это так, будто кто-то идет по дну с фонарем или факелом в руке. Ров был глубиной почти шесть метров, а пламя горело, как показалось Септимусу, где-то на уровне четырех метров. Огонь под водой… Это было так необычно, что Септимус, забыв обо всем на свете, зачарованно опустился на колени и начал всматриваться в глубь.

Пламя медленно, но верно удалялось от него. Септимус даже расстроился, ему казалось, что он теряет нечто очень ценное. Он наклонился, чтобы посмотреть на это в последний раз.

А за его спиной из тени вышел призрак королевы Этельдредды. Королева недобро улыбалась. Септимус так пристально следил за происходящим под водой, что никогда бы не заметил призрака, даже если бы королева решила явиться ему, чего она делать не собиралась. Мальчик подошел к самому краю рва и свесился вниз. Если он наклонится еще чуть-чуть, то увидит…

Этельдредда со всей силы толкнула Септимуса.

Он с громким всплеском свалился в воду и камнем пошел на дно. От внезапного холода у него перехватило дыхание. Был отлив, и ледяная вода стремилась назад, в сторону реки и моря. Септимус хорошо плавал, но мощное течение мгновенно утащило его на середину рва.

Когда Септимусу наконец удалось вынырнуть на поверхность, его трясло от холода. Руки и ноги начинали слабеть, а бороться приходилось не только с быстриной. Он чувствовал внизу сильное глубинное течение, как будто кто-то резко выдернул пробку и вода устремилась в водосток.

В следующий миг голова Септимуса снова исчезла под чернильной водой. Глубинное течение стремительно затягивало, и в считаные секунды ноги мальчика коснулись дна. Стараясь держать глаза открытыми в мутной воде, Септимус из последних сил оттолкнулся от илистого дна. Ему казалось, что его легкие вот-вот взорвутся, но на свою беду, пытаясь всплыть, он очутился прямо в густых зарослях липких водорослей. В один миг щупальца обвились вокруг Септимуса, силы начали покидать его. На глаза упала густая пелена, и сознание стало меркнуть… И вдруг мальчик почувствовал нечто странное: будто чьи-то ледяные руки тащат его вверх… вверх… вверх сквозь черный туннель навстречу яркому свету…

– Ой, Сеп! Тебе больно! – послышался голос Дженны с другого конца туннеля.

Кашляя и отплевываясь, Септимус лихорадочно хватал ртом воздух.

– Да перестань ты суетиться, юноша! – рассерженно проворчал призрак. – Давай, внучка, теперь держи его сама, у меня нет совершенно никакого желания, чтобы он снова прошел сквозь меня! Нынешние ученики совершенно распоясались.

– Сеп, Сеп, успокойся, все уже хорошо! – принялась шептать ему на ухо Дженна, и Септимусу казалось, будто она ведет его сквозь мрак навстречу свету.