Мой муж - Сальвадор Дали - Юлия Бекичева
Шрифт:
Интервал:
«О поступке Сальвадора мы узнали из статьи Эухенио Д'Орса. Ее опубликовала сначала мадридская „Ла Гасета Литерариа“, а чуть позже, в самом конце 1929 года, барселонская „Ла Вангуардиа“. Так мы узнали, что время, проведенное Сальвадором в Париже с теми людьми, наложило на него свой отпечаток и он публично растоптал самое дорогое осквернил память о матери», – вспоминала Анна Мария Дали.
На пороге дома Сальвадор столкнулся с университетским товарищем Луисом Бунюэлем, приехавшим погостить и обсудить с Дали съемки их совместного фильма. Впоследствии кинорежиссер вспоминал, что никогда еще ему не приходилось присутствовать при такой бурной семейной сцене.
– Все эти годы ты говорил мне, что я предал семью, – кричал отец Дали. – Нет! Ее предал ты!!! Ты оставил совесть в постели этой женщины, перезрелой шлюхи, которая платит тебе деньги за то, что ты доставляешь ей удовольствие. Ради нее ты забыл дом, забыл семью. Ради нее ты осквернил память матери, которая души в тебе не чаяла. Причина позора, который вошел в наш дом – эта русская дрянь.
Не чувствуя себя виноватым, Дали все-таки мог понять негодование отца и его претензии к нему. Но допустить оскорбления в адрес своей Галючки, русской девочки, воплощенной мечты. Никогда!
– Тогда я проклинаю тебя! Я не желаю видеть тебя в своем доме. У тебя больше нет сестры, нет родителей, нет ни-че-го!
С этих пор Дали часто обращался к портрету отца сделанному им за 4 года до ссоры.
«Я очень много думал над этим портретом и много работал – почти всю зиму. Около тридцати предварительных рисунков, если не больше… Бесчисленное количество сеансов».
Он разговаривал с изображенным на полотне мрачным человеком, напоминающим пастора с упрямо сжатыми губами, сведенными бровями и как будто высеченным из камня лицом. Дали высказывал ему накопившиеся обиды, делился успехами, договаривался. Договориться с живым человеком возможности не представлялось.
«Я был изгнан потому, что слишком прилежно изучил и буквально следовал тем атеистским, анархическим наставлениям, которые нашел в книгах своего отца. К тому же он не мог перенести, что я уже превзошел его во всем и даже в богохульстве», – писал Сальвадор в своем дневнике.
Отец Дали был уверен, что столкнувшись с первыми же трудностями, его избалованный, блудный сын бросит свою «ля мадам» и вернется каяться. Для того, чтобы ускорить желаемое, Дон Сальвадор Дали Кузи употребил все свое влияние.
Теперь и он узнает, что такое одиночество. Звенящее, монотонное, оглушающее, когда все вокруг чужды, а служившие тебе пристанищем и опорой родственные связи, любовь, доверие рухнули в одночасье. По твоей ли вине или по вине кого-то другого – все равно. Но у него есть она и она не может оставить его в таком положении.
Гала размышляла об этом, перечитывая письмо своего маленького каталонца. В присущем ему патетическом тоне, Дали сообщал Галючке о том, что обрил голову, живет у приятеля, много пишет и хочет забрать ее себе. Навсегда.
А как же Поль? Впрочем, что Поль? Он был богат, доволен жизнью, снова писал стихи, развлекался в компании Арагона, Бретона и еще черт знает кого, торговал недвижимостью. Их кровать из мореного дуба уже не стонала и не прогибалась с той силой, с какой случалось это в первые годы совместной жизни. Русская девочка могла продолжать быть в окружении Поля, но ее могло бы здесь и не быть. Жизнь Элюара мало изменилась бы от этого. А вот Сальвадору она действительно была нужна… Как и он – ей.
Продав одну из своих картин, Дали снова приехал к Элюарам. Представляя Дали состоятельным знакомым, Гала демонстрировала им полотна каталонца, читала вслух его прозу, стихи.
– Почему ты не пользуешься ножом, когда ешь? Это же так удобно.
Русская девочка учила его хорошим манерам и смеялась, когда видела, какой животный страх выходец из Кадакеса испытывает при виде метро.
«Гала, которая раскрыла мне принципы удовольствия и научила меня реалиям. Она научила меня одеваться, спускаться по лестнице, не падая тридцать шесть раз, не терять денег, есть, не бросая на пол куриные кости, и различать наших врагов.»
С брезгливым изумлением наблюдали за Дали друзья Поля, некогда переболевшие дадаизмом, а ныне обратившиеся в сюрреалистическую веру.
«Где вы нашли этого идиота? Он ведет себя, как дикарь. То шарахается от благ цивилизации, то беспричинно хохочет, как умалишенный». Мнение богемы о Сальвадоре менялось сразу же, как только они видели его творения. Талантливому человеку позволено все. Очень может быть, что он – гений, а значит, немного не в себе.
Позже сестра Сальвадора Анна Мария, явившаяся свидетельницей знакомства Дали с новыми друзьями, писала:
«Своими отравленными стрелами, все заранее обдумав, сюрреалисты хотели поразить вечные ценности: любовь, добро, семью, веру. Им было ненавистно все, что способно пробудить в душе нежность и одарить счастьем. Они посягнули на основы бытия. Но ты, Сальвадор… Я не могу поверить, что сердцем ты с ними. Когда-нибудь ты отряхнешь прах этих черных лет и из этой грязи вырастет новое дерево – новый росток твоей жизни. Не дай грязи похоронить себя. Ведь Небо, как и прежде, над нами. И к нему тянется все живое, всякая завязь – тянется и становится цветком, веткой, шумящим деревом. И солнце оберегает его, а грязь остается там, где ей и полагается быть, – внизу, – и уже не опасна.»
Год в Париже минул, как сон. Год ее прощания со всем, что было и оставалось дорого, но уже не могло вдохновлять и удерживать. Поль не мог поверить в происходящее.
– Я хочу этого мальчика.
– Но послушай… Ты ведь и Макса хотела когда-то.
Зачем же ломать наши отношения, нашу многолетнюю любовь, нашу семью?
– Макс – другое. Ты знаешь это. Я хочу этого мальчика и больше никого и ничего.
– Он беден, как церковная мышь, – кричал Поль.
– Это не имеет для меня никакого значения.
Обретенная свобода, проповедуемая дадаистами, совсем не радовала Поля. Он признавался друзьям, что теперь не может пройти мимо Сены без желания утопиться. А что же Сальвадор?
В 1930 году сон художника длинной в 25 лет стал явью. Дали обрел Гала. Русская девочка теперь принадлежит ему, вы слышите, господин Трайтер?
Удаляясь от пристани, где осталось их прошлое, Гала и Сальвадор начинали свою историю с чистого листа. Ни беспечная Елена Дьяконова, до этого момента ведущая беззаботную жизнь, ни юноша из Кадакеса, только недавно выбравшийся из-под отцовского крыла, не задумывались о том, что ожидает их впереди. Подобно двум парусникам, вошли они в бескрайнюю акваторию и, подгоняемые ветром поплыли навстречу своему будущему.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!