Бывшая жена драконьего военачальника - Алекс Найт

оказал бы помощь и содействие. В конце концов, она спасла мне жизнь. Вот только плата за услугу оказалась... неоднозначной. Я ведь мог пресечь всё в зачатке, попытаться договориться, припугнуть, в конце концов. Но тогда не верилось в успех, мне было всё равно, потому я не думал о возможных последствиях.

— Да, в столице, — она приподняла подбородок, словно глядя на меня сверху вниз. — Джослин рассказала мне о разводе.

— Я пытался связаться с вами именно по этой причине. Раз Джослин пожелала прекратить наше соглашение, нужно обговорить отступные.

— Это вам лучше обсудить непосредственно с ней. Если она согласится взять у вас деньги.

— Хорошо, завтра мы как раз планировали пообщаться.

Так и проще, и сложнее одновременно. Пообщаться нам стоило, но сегодняшний короткий разговор всего за пару минут взбудоражил и следом опустошил. Наверное, всё дело в разлуке, но сегодня она была слишком красива, и слишком вкусно пахла. Я не представлял, как остаться с ней завтра в одном помещении и при этом держать себя в руках. А ведь нам предстояло обсудить многое. Теперь и вопрос отступных. Джослин с трудом брала у меня деньги, как бы я ни убеждал в том, что для меня материальное обеспечение супруги является обязательным. Скорее всего, и на этот раз мне предстоит натолкнуться на жёсткий отказ.

— Я слышала про дуэль, — продолжила Роксана.

— Да, тоже завтра.

— Я дала вам на хранение своё сокровище, мистер Вилдбэрн, а вы его не уберегли. Надеюсь, хоть завтра вы не оплошаете и избавите Джослин от внимания Гранта.

— Что она рассказывала вам на его счёт? — а вот ей удалось вывести меня на эмоции, голос дрогнул.

Я с жадностью ожидал ответа, хотел услышать подтверждение догадок, убедиться в том, что Джослин меня не обманывала, что всё дело в интригах Гранта. И, кажется, в глубине души всё ещё надеялся ощутить вкус Морошки на губах.

— До встречи, мистер Вилдбэрн, — коротко и, как мне почудилось, довольно улыбнулась Роксана. — Удачи в дуэли.

Сеанс связи завершился. Подлокотники кресла заледенели под моими руками, и я резко поднялся на ноги. Несколько раз прошёлся по кабинету, смиряя ярость. Завтра предстоит разговор с Джослин. Он всё и решит.

***

— Может, мне тебя арестовать? — предложил Картер, стоило ответить на вызов по артефакту.

— За что на этот раз? — уточнил я, гипнотизируя взглядом дверь своего кабинета.

Привык к подобным выпадам друга, и сейчас меня больше интересовал предстоящий визит Джослин. Мы впервые останемся по-настоящему наедине после развода. И пусть не хотел себе признаваться, но я немного волновался, а ещё злился из-за того, что волнуюсь. Я прошёл через множество опасных ситуаций, выживал тогда, когда не мог выжить никто, хоронил друзей. А тут мучил себя мысленными предположениями из-за единственного разговора. Эта дикая морошка забралась глубоко под кожу. Я ей это позволил. Обманывала она или нет, но за мои переживания она не в ответе. Нужно помнить об этом, чтобы не сорваться.

— За твердолобость. Посидишь в камере, подумаешь и остынешь.

— Моё решение вполне взвешенное.

— Шейн предлагал тебе приемлемые условия. Ты мог их принять без дуэли.

— Они не были приемлемыми в отношении Джослин.

— Просто признайся, что хочешь набить морду Шейну, и я перестану тебя донимать.

— Не перестанешь, — фыркнул я, заметив лукавство в глубине глаз друга.

Хотя больше он всё же злился. Само собой, переживал, ведь Шейн опытный жнец и потому опасный противник. А ещё это не студенческие годы, дуэль в реальном мире допускала смерть участника поединка.

— Просто разреши мне поговорить с Джослин. У меня опыт допросов побольше.

— Увидимся позже, Картер, — бросил я, когда в дверь постучались. — Войдите.

В кабинет неуверенно заглянула Джослин, убедилась в том, что я один и вошла.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась, прикрывая за своей спиной дверь.

— Добрый. На замок, чтобы никто не помешал, — попросил я ровным тоном.

Чёрная форма шла Джослин, придавала ей строгость, недоступность. Волосы она сегодня собрала в хвост, подвязав их изумрудной лентой. Под зелёными глазами девушки обозначились тёмные круги от недосыпа.

— Хорошо, — она послушно заперла дверь и развернулась ко мне, вопросительно глядя в мои глаза.

— Проходи и садись, — я указал ей на кресло напротив письменного стола.

А раньше мы размещались на диване. Хотя в последний раз на полу… С Джослин мне отказывало самообладание, на передний план выходили эмоции. Это плохо, учитывая, какой я избрал путь. Наше расставание закономерно и правильно, но как же сложно его принять…

— Артефакты, — она положила на стол передо мной небольшой тряпичный мешочек. — И кольцо, — следом сняла с пальца украшение.

— Сразу надень это, — я протянул ей через стол другое кольцо, заказанная специально для неё защита.

— Может, не надо? Оно наверняка дорогое. И я принесла деньги, которые ты мне давал. Немного ушло на артефакты и новый шаблон, — затараторила она, выкладывая передо мной кошельки с монетами. И очень старалась не смотреть в мои глаза. — Если надо вернуть…

— Прекрати, — оборвал я её, не сумев сдержать гнев в голосе. — Ты пытаешься меня оскорбить?

— Нет, — вскинулась она. — Я понимаю, что виновата перед тобой и…

— Решила так уменьшить чувство вины? Вернёшь деньги, мои вещи, и можно решить, что ничего не было? — предположил я иронично.

— Мне так было бы проще, — признала она со вздохом, отведя взгляд.

— Но не мне, — я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, приглядываясь к её пылающим щекам, потом поднялся и обошёл стол.

Остановился рядом с ней и навис сверху. Запах морошки болезненно впился в мысли.

— Вчера мы общались с твоей тётей по поводу развода и отступных с моей стороны. Она оставила этот вопрос на нас.

— Какие ещё отступные? — Джослин подняла к моему лицу озадаченный взгляд зелёных глаз.

— Денежные. Наш брак завершился раньше срока.

— По моей инициативе.

— Испытываешь чувство вины, значит? — я подкинул в ладони новый защитный артефакт и протянул его ей. — Что ж, если чувствуешь себя виноватой, то заберёшь кольцо, деньги и примешь отступные. Иначе оскорбишь меня.

Джослин громко вздохнула, нахмурив тёмные брови.

— Ты мной манипулируешь. Я не могу…

— Можешь. Не устраивай споры из-за того,