Темные Фейри - Каролайн Пекхам

школе гребаный поручень для скольжения вниз? О да, я хорошо знала эту сучку, мы с ней с моей вампирской скоростью спускались и поднимались по лестнице в шесть прыжков, но комната двенадцать — один? Нет, этой задницы здесь не было.

Гребаный Лев — перевертыш.

В следующий раз, когда я столкнусь с Леоном Найтом, я устрою ему экскурсию по своему кулаку.

Со стоном разочарования я опустилась на пол в почти пустом коридоре и сделала спокойный вдох, закрыв глаза и сосредоточившись на своем усиленном чувстве слуха. Я прослушала бессмысленные разговоры, спор о том, что мантикора съела чью-то помаду, девушку, выходящую из себя из-за того, что она купила тампоны не той марки и, наконец, слишком бодрый голос. «Доброе утро, профессор Титан!»

Джекпот.

Так звали моего профессора и голос доносился откуда-то с этажа ниже моего. Достаточно близко, чтобы мне показалось, что он находится у меня под ногами.

Я добралась до самого лучшего, мать его, перила в академии, бегло огляделась, обхватила его ладонями и со скоростью вампира — ринулась вниз по ступенькам.

Куриное дерьмо.

Я пыталась убедить себя, что дело в скорости, а не в отсутствии яиц, но расстояние между моими бедрами было откровенно издевательским. В следующий раз. Может быть.

Я стремительно обогнула лестницу, заметила дверь, скрытую в тени за ней и вздохнула с облегчением, обнаружив на двери блестящие латунные цифры 1201.

Открыв дверь, я обнаружила еще одну лестницу, по которой быстро спустилась и попала в лабораторию зелий.

Белая плитка блестела повсюду: стены, пол, потолок, заставляя меня думать, что это место было оборудовано для того, чтобы мыть его из шланга и я задалась вопросом, зачем в Солярии это нужно. Мои школьные опыты по приготовлению зелий были, конечно, скромными, но, оглядывая склянки, пробирки, флуоресцентные жидкости и банки, наполненные всякими темными и отвратительными вещами, я сомневалась в том, на что себя обрекаю в этом месте.

— Мисс Каллисто, я полагаю? — раздался хриплый мужской голос из передней части комнаты и я подняла подбородок, чтобы окинуть взглядом море студентов в огромной аудитории и увидела, что профессор Титан смотрит прямо на меня.

На его грубоватом красивом лице сияла теплая улыбка, а кустистые бакенбарды с серебром стекали по щекам. Голубые глаза внимательно наблюдали за мной, когда он пригласил меня вперед и у меня возникло внезапное видение одного из тех отстойных школьных фильмов, где учитель тащит новенького перед классом и заставляет его произнести речь о том, кто он такой и насколько отстойная его жизнь, а все смотрят и смеются.

Привет всем, я Элис, но вы можете звать меня Элла, как мой брат — ну, знаете, тот мертвый, который умер и за которого я здесь, чтобы отомстить. Я смотрю на нескольких придурков в частности, не хотите ли встать и поклониться?

Да, я так не думаю.

Я приложила два пальца ко лбу и отсалютовала профессору, а затем, не глядя ни на кого, двинулась сквозь тела и опустилась на первое попавшееся свободное место.

Я высыпала учебники на стол, включила Атлас и достала из кармана карандаш, вертя его между пальцами, просто чтобы было чем заняться.

Все непринужденно болтали, профессор, похоже, не спешил начинать урок.

Я чувствовала странное тепло, как будто смущение ползло по моей груди, но я понятия не имела почему. Я нетерпеливо постучала карандашом по парте и подняла глаза, желая понять, откуда исходит это ощущение.

Мой взгляд упал прямо в глубину глаз парня, сидящего через три ряда от меня на парте слева от моей. Я мгновенно узнала его. Четвертый Король. Райдер Драконис, лидер Лунного братства в Академии Авроры.

Он был высок и широкоплеч, его пиджак был сброшен, а рукава белой рубашки закатаны, открывая бронзовые предплечья, покрытые мускулами. Одна рука, сжатая в кулак, лежала на столе напротив меня, на костяшках пальцев отдельными буквами было написано слово «похоть».

Его черные волосы были сбриты так сильно, что их почти не было, а рот был очерчен твердой линией. Когда я попала в плен его глаз, мой взгляд встретился с его глазами и я задохнулась, осознав, что его зрачки превратились из лазурно-зеленого моря в рептилийские щели более яркого оттенка.

Я хотела отвернуться, но попала в ловушку его пристального внимания и не могла отвести взгляд.

Дрожащий вздох вырвался из моих губ и я инстинктивно поднесла карандаш ко рту, слегка прикусив ластик.

Тяжелый миг затуманил мое зрение и все звуки в комнате словно растворились.

Мое сердце гулко стучало в груди, а между бедер разливалось тепло и я жаждала, чтобы это существо, стоящее передо мной, удовлетворило мое желание.

Не сводя с меня глаз, он встал со стула, запустил пальцы в узел своего галстука цвета сливы и стал медленно его ослаблять, так медленно, что смотреть на это было пыткой.

Мое дыхание становилось все тяжелее и я могла только наблюдать, умоляя его поторопиться, глазами, в то время как мое тело оставалось приклеенным на месте, когда он начал расстегивать пуговицы рубашки.

Никто из других студентов, казалось, не заметил, что Райдер раздевается и он смотрел только на меня, делая целенаправленный шаг ко мне.

Ластик зажался между моими зубами, когда я надавила на него чуть сильнее, мои клыки удлинились, а желание закрутилось в моих венах, как ад.

Райдер наблюдал за мной с темными обещаниями во взгляде, страсть, жар и опасность были заключены в одном. Это был тот тип парня, от которого бегут хорошие девушки. Тот тип, который разбивал мечты, крал девственность и оставлял за собой шлейф разбитых сердец, не испытывая ни секунды раскаяния.

И я хотела, чтобы он разбил меня тоже. Я хотела поклоняться ему на коленях и отдавать свое тело на его истязания только для того, чтобы быть разрушенной, когда он отбросит меня в сторону.

Он продолжал расстегивать пуговицы на рубашке, слова, нацарапанные на костяшках его пальцев, занимали все мое внимание. Боль. Похоть.

Черт, я хотела, чтобы он заставил меня почувствовать эти вещи больше всего на свете.

С моих губ сорвался стон и я сжала бедра вместе в отчаянной попытке удовлетворить хоть какую-то потребность, которую он пробудил во мне.

Райдер расстегнул последние пуговицы рубашки и мои глаза расширились, когда он отодвинул ткань в сторону. Идеальные очертания его груди взывали ко мне, но почти все мое внимание было приковано к огромной выпуклости, упирающейся в молнию.

Я вздохнула, собираясь умолять его снять остальную одежду, как вдруг под столом мне на бедро