Двойник - Жозе Сарамаго

Был уже шестой час вечера, когда Тертулиано Максимо Афонсо вернулся домой. Сколько я потерял времени, думал он, открывая ящик, в который спрятал свой список и решая, с какого фильма начать просмотр, «В обнимку с удачей» или «Ангелы тоже танцуют». Но он так и не вставил их в видеомагнитофон и поэтому никогда не узнает, что его двойник, или, как сказала бы Мария да Пас, актер точь-в-точь как он, играл крупье в первом фильме и учителя танцев во втором. Внезапно он рассердился на себя самого за решение смотреть фильмы в строго хронологическом порядке, начиная с самого старого и кончая самым последним, и подумал, что было бы совсем неплохо внести в данный процесс какое-то разнообразие, покончив с рутиной. Посмотрю-ка я «Богиню сцены», сказал он себе. Не прошло и десяти минут, как появился его двойник, игравший теперь роль театрального импресарио. Тертулиано Максимо Афонсо испытал известное потрясение, очевидно, в жизни этого актера произошли важные перемены, если он играет одну из главных ролей, после того как ему пришлось побывать в течение последних лет и дежурным администратором в гостинице, и кассиром в банке, и санитаром, и портье в кабаре, и полицейским фотографом. Тертулиано Максимо Афонсо не выдержал и со всей возможной скоростью прокрутил пленку до конца, но, вопреки ожиданиям, не нашел в перечне актеров ни одного имени, совпадающего с его списком. Он вернулся к началу и прочитал имена исполнителей главных ролей, на которые вначале по привычке просто не обратил внимания, и вот что он увидел. Актера, исполнявшего роль театрального импресарио в «Богине сцены», зовут Даниел Санта-Клара.

* * *

Открытия, сделанные в выходные, являются ничуть не менее достоверными и ценными, чем те, что совершаются в так называемые рабочие дни. И в том и в другом случае автор открытия сообщает о нем своим помощникам, если они вместе с ним оставались на сверхурочную работу, семье, если она рядом, за неимением шампанского можно отметить счастливое событие бокалом игристого, дожидавшегося в холодильнике своего часа, а тем временем принимаются поздравления, записываются данные для получения патента и жизнь продолжается как ни в чем не бывало, доказав еще раз, что вдохновение, талант или просто удача не выбирают, чтобы проявить себя, какого-то определенного дня или места. Чрезвычайно редко человек, совершивший открытие, даже если он живет один и не имеет помощников, не найдет с кем разделить свою радость по поводу того, что ему удалось одарить мир светом нового знания. Еще более редкой, если не единственной, уникальной, является ситуация, в которой находится сейчас Тертулиано Максимо Афонсо, ему не только некому сообщить, что он открыл наконец имя актера, являющегося его копией, но, наоборот, он сделает все возможное, чтобы об этом никто не узнал. Он ни в коем случае не бросится звонить матери, или Марии да Пас, или коллеге-математику, не станет объяснять им, путаясь от возбуждения в словах: я нашел, я нашел, этого типа зовут Даниел Санта-Клара. В его жизни есть тайна, которую он желает тщательно скрывать от других людей, никто не должен даже подозревать о существовании его двойника, его копии. Опасаясь непредвиденных последствий, Тертулиано Максимо Афонсо будет, возможно, всю свою жизнь хранить в абсолютном молчании результаты проведенных им поисков, как их первой фазы, только что счастливо завершившейся, так и тех, которые могут иметь место в дальнейшем. Кроме того, по крайней мере до понедельника он обречен на полное бездействие. Он знает, что интересующего его человека зовут Даниел Санта-Клара, подобно тому, как он знает о существовании звезды Альдебаран, о которой ему неведомо ничего, кроме ее имени. Офис кинокомпании сегодня и завтра закрыт, не стоит даже пытаться позвонить им по телефону, в лучшем случае ответит дежурный охранник, который, скорее всего, скажет, позвоните в понедельник, сегодня мы не работаем. Я думал, что у кинокомпании не бывает ни воскресений, ни праздников, что у них каждый день съемки, особенно весной и летом, чтобы максимально использовать солнечный свет, принялся бы рассуждать Тертулиано Максимо Афонсо, чтобы продлить разговор. Ваш вопрос не ко мне, я всего лишь сотрудник охраны. Хорошая охрана должна быть в курсе всего. Мне за это не платят. Жаль. Вам еще что-то нужно, нетерпеливо поинтересовался бы охранник. Вы не могли бы сообщить, у кого я могу узнать информацию об актерах. Не знаю, я же вам сказал, я сотрудник охраны, позвоните в понедельник, раздраженно повторил бы мужчина, а то и добавил бы грубое словечко, которого вполне заслуживала назойливость его собеседника. Сидя в мягком кресле перед телевизором и глядя на ворох кассет, Тертулиано Максимо Афонсо вынужден был признать: другого выхода нет, придется ждать понедельника. И тут у него свело судорогой желудок, словно от внезапного страха. Спазм быстро прошел, но еще несколько секунд он ощущал неприятную дрожь, похожую на вибрацию струны контрабаса. Это могло быть предупреждением об опасности, и, чтобы отвлечься, он спросил себя, чем бы ему занять остаток выходных дней, конец субботы и все воскресенье, столько пустых часов, может быть, посмотреть оставшиеся фильмы, но из них он вряд ли получит новую ценную информацию, ну, увидит себя в роли, скажем, учителя танцев, пожарника, крупье, а то и карманника или, может быть, архитектора, учителя начальной школы, безработного актера, наглядится на свое лицо, свою фигуру, свои жесты, наслушается своего голоса до полного одурения. Он бы мог позвонить Марии да Пас, попросить ее прийти, если не сегодня, то завтра, но таким образом он связал бы себя своими собственными руками, уважающий себя мужчина не должен прибегать к помощи женщины, с которой он, хоть она этого еще и не знает, намерен расстаться. Тем временем одна мысль, которая и раньше мелькала у него в голове, но была оттеснена другими, более удачливыми, вышла на первый план: если ты обратишься к телефонной книге, сказал он себе, то сможешь узнать его адрес и тебе не придется больше звонить в кинокомпанию, а если тебе захочется, ты сможешь пойти посмотреть улицу и дом, где он живет, приняв, естественно, необходимые меры предосторожности, замаскировавшись, и тут внутри у него снова все сжалось. Этот человек явно не желает понять, как мудры наши чувства, они всегда начеку, завтра они напомнят: мы же тебя предупреждали, но тогда, скорее всего, будет уже слишком поздно. Тертулиано Максимо Афонсо листает телефонную книгу, руки его дрожат, он ищет букву С, немного назад, теперь немного вперед, вот она, наконец. Там указаны три абонента по фамилии Санта-Клара, но ни одного из них не зовут Даниел.

Разочарование оказалось не слишком сильным. Такой трудный поиск не мог так легко закончиться, это было бы просто смешно. Телефонная книга всегда являлась одним из первых инструментов расследования любого частного детектива или сколько-нибудь грамотного участкового полицейского, нечто вроде бумажного микроскопа, способного ввести подозрительную бактерию в поле зрения сыщика, правда и то, что на подобном пути определения личности не миновать шипов и неудач, многие имена повторяются, можно нарваться на бездушный автоответчик или недоверчивое молчание, или услышать столь частый обескураживающий ответ: этот сеньор здесь больше не живет. Первой и логически вполне обоснованной мыслью Тертулиано Максимо Афонсо было предположение, что пресловутый Даниел Санта-Клара не пожелал, чтобы его имя фигурировало в телефонной книге. Так делают некоторые влиятельные личности с высоким социальным положением, это считается защитой священного права на неприкосновенность частной жизни, подобным образом поступают предприниматели, финансисты, известные политики, звезды, планеты, кометы, метеориты кино, гениальные и глубокомысленные писатели, знаменитые футболисты, автогонщики Формулы-1, модели высокой и средней моды, а также и низкой, и, по еще более понятным причинам, преступники из различных криминальных сфер, все они предпочитают тайну анонимности, способную до некоторой степени укрыть их от нездорового любопытства. Особенно это относится к преступникам, даже в том случае, если их деяния принесли им определенную славу, мы никогда не найдем их имен в телефонном ежегоднике. Поскольку Даниел Санта-Клара, судя по всему, не был преступником, а также звездой, хоть и снимался в кино, причина отсутствия его имени в малочисленной группе лиц, носящих ту же фамилию, могла завести в тупик, выход из которого следовало искать путем логического рассуждения. Чем и занимался Тертулиано Максимо Афонсо, пока мы с заслуживающим серьезного порицания легкомыслием разглагольствовали о социальных категориях лиц, пожелавших фигурировать в особом конфиденциальном телефонном списке, являющемся в наши дни чем-то вроде Готского альманаха[3]и служащем для регистрации новых форм знатности в современном обществе. Вывод, к которому пришел Тертулиано Максимо Афонсо, хоть и был вполне очевидным, все же достоин одобрения, ибо он доказывает, что, несмотря на умственное замешательство, мучившее в последнее время нашего преподавателя истории, он еще не потерял способности правильно мыслить. Имени Даниел Санта– Клара в телефонной книге нет, но это не означает, что у киноактера не может быть каких-то связей, например родственных, с кем-то из троих Санта-Клара, в ней представленных. Не исключено, что все они являются членами одной семьи, а также и то, что Даниел Санта-Клара проживает в одной из соответствующих квартир, а телефон, которым он пользуется, записан, скажем, на какого-нибудь покойного дедушку. Если мы вспомним, что в прежние времена детям, чтобы показать им, какая бывает неумолимая связь между ничтожностью причины и серьезностью следствия, рассказывали о сражении, проигранном только потому, что в какой-то момент у одного из коней отлетела подкова, то ход логического рассуждения, приведший Тертулиано Максимо Афонсо к вышеупомянутому выводу, не покажется нам более проблематичным и сомнительным, нежели тот, что содержится в сем поучительном эпизоде из истории войн, в котором виновной за поражение оказалась в конечном счете профессиональная несостоятельность кузнеца побежденного войска. Вопрос в том, какое решение примет теперь Тертулиано Максимо Афонсо. Возможно, тщательно проанализировав сию проблему, он предпочтет осторожную тактику медленного приближения к цели, предполагающую постоянную готовность к отступлению. Тот, кто теперь увидел бы, как он сидит в том самом кресле, в котором вступил в новую фазу своей жизни, сгорбившись, поставив локти на колени и обхватив руками голову, не смог бы себе даже представить ту мучительную работу, что совершается в его мозгу, он, словно шахматный гроссмейстер, обдумывает альтернативные ходы и взвешивает варианты, пытаясь сделать правильный выбор и учесть подстерегающие его опасности. Прошло уже полчаса, а он и не шелохнулся. Могло бы пройти и еще полчаса, но внезапно мы увидели, как он встал, пересел за письменный стол и открыл телефонную книгу на той самой странице. Совершенно ясно, что он принял наконец мужественное решение, с достойной восхищения смелостью отбросив осторожность и решившись на прямую атаку. Он набрал номер первого Санта-Клары и стал ждать. Никто не брал трубку, автоответчика не было. Он набрал второй номер, женский голос ответил: слушаю. Добрый день, уважаемая сеньора, прошу извинить меня за беспокойство, но мне хотелось бы поговорить с сеньором Даниелом Санта-Кларой, мне сказали, что он проживает в этой квартире. Вы ошибаетесь, он здесь не живет и никогда не жил. Но фамилия. Это чистое совпадение. Я думал, может быть, вы из его семьи и могли бы помочь мне найти его. Я его даже не знаю. Кого. Ни его, ни вас. Простите, я не представился. Не надо, мне это неинтересно. Меня, наверное, ввели в заблуждение. Видимо. Спасибо за внимание. Не стоит благодарности. Прощайте, простите за беспокойство. Прощайте. Было бы вполне естественно, если бы после этого разговора, почему-то стоившего ему большого нервного напряжения, он бы немного подождал и пришел в себя, но получилось иначе. В жизни бывают моменты, когда нам вдруг становится все равно, проиграть десятку или сотню, когда нам важнее всего как можно скорей узнать окончательную сумму проигрыша, чтобы потом, если будет возможно, перестать об этом думать. Итак, третий номер был набран без промедления, мужской голос довольно грубо спросил: кто говорит. Тертулиано Максимо Афонсо почувствовал себя так, будто его застали на месте преступления, и пробормотал какое-то имя. Что вам нужно, спросил голос, он оставался недовольным, но, как ни странно, в нем не чувствовалось враждебности, бывают такие люди, которые, кажется, сердиты на все человечество, а на поверку оказывается, что у них золотое сердце. Но в данном случае, по причине необычайной краткости разговора, мы так никогда и не узнаем, сделано ли из сего благородного металла сердце этого персонажа. Тертулиано Максимо Афонсо выразил желание поговорить с сеньором Даниелом Санта-Кларой, мужчина ответил сердитым голосом, что никто с таким именем тут не живет, и разговор на том бы и закончился, вряд ли имело смысл еще раз упоминать о курьезном совпадении фамилий или возможности родственных связей, пытаясь получить искомую информацию, в подобных ситуациях вопросы и ответы обычно все те же: такой-то слушает, такой-то здесь не живет. Но в данном случае появилось нечто непредвиденное, мужчина с грубыми голосовыми связками вдруг вспомнил, что приблизительно неделю назад кто-то уже звонил и задавал тот же вопрос. Но это были не вы, голос совершенно другой, я хорошо различаю голоса. Нет, это был не я, сказал Тертулиано Максимо Афонсо, которому вдруг стало страшно. А кто звонил, мужчина или женщина. Мужчина, разумеется. Да, конечно, мужчина, как же он сам не додумался, ведь как бы сильно ни отличались друг от друга мужские голоса, они еще больше отличаются от женских. Хотя, прибавил его собеседник, в какой-то момент мне показалось, будто он старается говорить измененным голосом. Поблагодарив, как полагается, за оказанное внимание, Тертулиано Максимо Афонсо положил трубку и вновь уставился на три фамилии в телефонной книге. Если какой-то мужчина звонил и спрашивал о Даниеле Санта-Кларе, то, следуя самой элементарной логике, он должен был поступить так же, как сам Тертулиано Максимо Афонсо, то есть набрать все три номера. Тертулиано Максимо Афонсо не знал, естественно, ответил ли ему кто-нибудь из первой квартиры, а немногословная женщина, с которой он говорил, бывшая, видимо, несмотря на нейтральный тон голоса, человеком недобрым, или она просто забыла, или не сочла нужным сообщать о предыдущем звонке, впрочем, возможно, в тот раз трубку взял кто-то другой. Поскольку я живу один, подумал Тертулиано Максимо Афонсо, мне все время кажется, что и другие живут так же. Он был потрясен новостью, что какой-то неизвестный тоже разыскивает Даниела Санта-Клару, он растерялся, как если бы ему необходимо было решить уравнения второй степени, а он вдруг забыл, как решаются уравнения первой степени. Кто бы это мог быть, спрашивал он себя, возможно, какой-нибудь кредитор, да, скорее всего, кредитор, артисты и литераторы обычно ведут беспорядочную жизнь, он, наверное, остался должен в каком-нибудь игорном заведении, и теперь его пытаются заставить платить. Тертулиано Максимо Афонсо где-то читал, что такие долги считаются долгами чести, и, хотя он не понимал, почему им отдается предпочтение перед другими долгами, он безоговорочно принимал данную несправедливость, поскольку к нему самому она не имела никакого отношения. Меня это не касается, думал он раньше. Но теперь ему бы хотелось, чтобы игорные долги не были делом чести, пусть они будут как все остальные долги, которые можно простить и забыть, как в старой молитве Отче наш, выражающей не только просьбу, но и надежду. Чтобы успокоиться, он пошел в кухню, сварил себе кофе и стал его пить, пытаясь подвести некоторые итоги. Надо обязательно позвонить еще раз по первому номеру, тут возможны два варианта, или мне ответят, что не знают человека с таким именем, и на этом дело закончится, или окажется, что он там живет, его позовут к телефону, и тогда я просто повешу трубку, мне важно только узнать его адрес.