Бессмертник - Надя Сова

class="p1">Окружив автобус, стая лаяла и пускала слюни.

Они бросились было к створкам, ожидая схватить добычу, которая сама так любезно вышла к ним, но не успели приблизиться. Брют вышел из автобуса и сразу присел на корточки, приложив руку к земле. Мох, покрывавший тонким слоем дорогу и всё вокруг, зашевелился, обвил лапы собак и стал медленно утаскивать их под землю. Твари заскулили, но никак не могли выбраться.

– Кто у вас главный? – спросил стражник.

Пёс, который обогнал автобус и вылетел вперёд, мотнул головой.

– Мы спокойно проедем до самого конца. – Среди старых деревьев голос Брюта звучал грозно. – Вы нас не тронете. Тогда земля отпустит.

Пёс зарычал, он был не согласен с такой сделкой. Стая была голодна, и сейчас они рассчитывали только на ужин.

– Выбирайте сами: жить или сдохнуть. Сами знаете, что душ у вас нет, назад не вернётесь.

Пёс опять зарычал, но уже не так грозно.

Брют был прав. У всяких-разных не было душ, а значит, по правилам Лада они исчезали полностью. Только люди с душой могли уйти в Поле, а потом вернуться и начать новый круг.

Стая голодных собак медленно уползала под землю. Так лучше быть голодными, но живыми… или мёртвыми? Пёс поднял голову и завыл. Жить хотелось больше. Брют кивнул, снова присел на корточки и погладил мох. Лапы свободно вылезли из мягкой земли, и собаки бросились прочь от автобуса. Брют ещё раз оглядел лес, сделал кому-то в чаще страшные глаза и вернулся в автобус.

– Всё, можем ехать дальше. – Он пробрался на своё место и снова задремал.

Глеб хотел сначала расспросить, что это за странное колдовство с землёй, но не стал. Оставил зарубку в памяти, чтобы узнать потом.

Дальше дорога прошла без приключений. Глеб даже успел задремать, привалившись к плечу Брюта. Проснулся оттого, что кто-то, выходя, задел его сумкой. Брют вяло отлепился от окна и осоловело осмотрелся.

– Приехали?

– Вроде да. – Глеб посмотрел на улицу. – Город за окном.

Брют кивнул. Они выбрались наружу, щурясь на солнце, как слепые котята. Водитель попрощался, двери закрылись, и автобус укатил.

Этот город был другим. Ровные улочки, ровные дома, по стенам расставлены каменные статуи. Автобус остановился возле широкой реки, по которой сновали речные трамвайчики. Огромные мосты соединяли два берега.

Брют огляделся.

– А почему у нас конечная возле самого леса, а тут в центре города? – выдал Глеб.

Брют посмотрел на стажёра как на диковинную зверушку.

– Спроси что полегче.

Глеб ещё раз осмотрелся, заметил под мостом какое-то движение в воде, хотел уже спросить, кто там живёт, но Брют быстро зашагал вглубь квартала.

– Смотри на знаки, – сказал зам, не оборачиваясь. – Нам нужен похожий на вигвам.

Глеб кивнул, еле поспевая за Брютом.

– Болот много вокруг, – заметил Брют, когда они прошли очередной квартал и вышли в маленький дворик. – С болотом всегда сложнее договориться. Топь разговоров не слушает.

– А разве лес не столь же опасен, как топь? Мало ли что оттуда руку высунет.

Брют не нашёлся, что на это ответить, но мысли о болоте отвлекли Глеба, и тот всю остальную дорогу шёл молча, прикидывая, как договаривались с лесом и болотом для организации автобусных маршрутов. Он так погрузился в рассуждения, что не заметил остановившегося Брюта и влетел ему в спину.

– Ты ещё по ногам мне пройдись, – возмутился зам.

Глеб тихо извинился, посмотрев на землю, и чуть не подпрыгнул. Канализационный люк под ногами был странной шестиугольной формы и с нарисованным на нём вигвамом.

– О, нашёл, – обрадовался Брют. – Теперь надо постучать.

Он встал на люк и три раза быстро топнул. Эхо от ударов разнеслось по всему дворику. Брют повторил удары, а потом ещё раз. На третьем этаже скрипнуло окно, из форточки показался крупный бородатый мужчина.

– Хорош колотить, поднимайтесь, – крикнул он.

– А это кто? – запоздало спросил Глеб.

– Моё старое начальство, – ответил Брют.

Глава 6

Проблемы и их решения

Солнце жарило так нещадно, что даже в тени не находилось спасения. Нора зашла в кафе, взяла лимонад со льдом и долго держала его в руках, желая остыть. Дома сидеть было невозможно, а на улице слишком жарко, вчерашняя прохлада снова сменилась духотой. Нора перебирала в мыслях все события прошедших дней: аварии из снов, видения на улице, странное убийство, а главное – появление огромного рыжего кота. Одна половина мозга билась в истерике, когда пыталась уложить всё в рамки логики, а другая нашептывала, что подобное уже случалось, надо только вспомнить.

Странное ощущение, что Нора такое уже переживала, никак не хотело отпускать. Только время было другое, не было техники, не ждали с придыханием каждую новую модель телефона. Общались не в соцсетях.

Голову пронзила жуткая боль, Нора даже тихо застонала и прислонила холодный стаканчик к виску. Воспоминания прошлой жизни эхом пролетели в сознании.

– Моя столетняя душа болит, – тихо повторила Нора.

Кажется, её подсознание знает куда больше.

Кот настаивал, что надо пообщаться с той странной чёрной фигурой. Может, хоть она подскажет, что стало происходить с девушкой. А главное – почему ощущение, что она делает не то и не там и буквально распадается от бесполезности, крепнет с каждым днём?

Кот говорил про неверную дорогу и личное Колесо. Было в этих словах что-то знакомое. О Колесе года Нора знала из огородного контекста. Бабушка проводила много времени среди растений и следила за фазами Луны и другими природными циклами.

Лёд в стакане окончательно растаял, и лимонад превратился в безвкусную разбавленную жижу. Она пока ещё приятно холодила, и Нора отпила немного, поморщившись.

Таиса застряла у своего косметолога и не писала, Плотвичкин договорился о внеплановой пересдаче. Друзья, которые за несколько дней вдруг стали жутко раздражать, были заняты своими делами.

Нора следила за прохожими, за пролетающими мимо машинами. Проехал автобус, пассажиры внутри наверняка спорили, открыть окно или выключить кондиционер. Вечная война людей, которые никогда не были знакомы и вряд ли встретятся ещё раз. Как в интернете: кто-то опять доказывает другому, что тот не прав.

Фигура неподвижно стояла на другой стороне улицы. Нора заметила её не сразу, а когда заметила, вздрогнула и отвела глаза. Кот настаивал, что надо поговорить.

На улице это уже не звучало так адекватно, как дома. Среди людей и знакомых приземлённых вещей огромный говорящий рыжий кот казался бредом воспалённого и уставшего сознания.

Зазвонил телефон, на работе ругались. Нора тяжело вздохнула, выкинула стаканчик