Джонни-ангел - Даниэла Стил

— Привет, мам.

Именно эти слова и именно этим тоном он произносил каждый вечер, когда возвращался домой, да и его улыбку Элис хорошо помнила.

Это был он — ее Джонни, она в этом не сомневалась.

— Здравствуй, Джонни, — ответила она. — Как ты поживаешь?

Конечно, спрашивать у мертвеца, как он «поживает», было, по меньшей мере, глупо, но ведь это же был сон, а во сне люди ведут себя порой совершенно непоследовательно. Кроме того, Джонни не казался ни усталым, ни печальным, и Элис от души за него порадовалась. Единственное, что пугало ее, так это то, что ее чудесный сон может прерваться.

— У меня все хорошо, мама, — серьезно ответил Джонни. — А вот ты, я вижу, совсем себя запустила. Что ты с собой сделала?

В его больших карих глазах появилось выражение беспокойства, и Элис неожиданно подумала о том, что ее сон очень похож на реальность. Впрочем, она отогнала от себя эту мысль. Джонни умер, она знала это твердо, следовательно, это мог быть только сон или бред.

Прежде чем ответить, Элис внимательно оглядела сына с головы до ног и увидела, что он одет в чистенькую голубую ковбойку, джинсы и свои любимые коричневые туфли из мягкой замши. На мгновение она удивилась, как он ухитрился забрать все это с собой, ведь похоронили его совсем в другом костюме — в его единственной черной паре и специальных ботинках, купленных в похоронном бюро, однако сейчас ей не хотелось ломать голову над этой загадкой.

— Ничего, — ответила она. — У меня все нормально, просто мне тебя очень не хватает.

При этом у нее появилось ощущение, что она не произнесла эти слова вслух, а сказала их мысленно, но Джонни все равно их услышал. Элис не знала, как такое возможно, но не стала гадать. В конце концов, во сне случаются и не такие чудеса!

— Я знаю, что ты скучаешь обо мне, мама, — ласково ответил Джонни. — Но это еще не причина, чтобы перестать следить за собой. И дело не только в твоем здоровье. Именно сейчас Шарли и Бобби нуждаются в тебе больше, чем когда бы то ни было, а если ты свалишься, им придется совсем плохо.

— Язнаю, что нужна им. Просто я не представляю, что я могу для них сделать. Ведь не могу же я вернуть им тебя!

— Это вовсе не означает, что все вы должны похоронить себя заживо, — возразил Джонни. — А сделать ты можешь очень многое. Для начала постарайся убедить отца, чтобы он хоть изредка ходил на игры, в которых участвует Шарли. Ты даже не представляешь, как это для нее важно! Да, я знаю, что она — девочка, но это ничего не меняет. Шарлотта — талантливая спортсменка, она даже лучше, чем я! У нее исключительные способности к баскетболу и бейсболу, но это не значит, что она не нуждается в одобрении и похвалах самых близких людей. Что касается Бобби… Сначала он перестал говорить, а теперь дело идет к тому, что он перестанет и слушать, что вы ему говорите, и я боюсь, что без общения — даже такого — Бобби скоро окажется полностью отрезан от окружающего мира. Это очень плохо, мама, и ты должна что-то с этим сделать.

Бобби действительно с каждым днем все больше превращался в настоящего аутиста, и Элис это тоже очень беспокоило.

— Попробуй сам поговорить с отцом, — предложила она, и Джонни улыбнулся. Она ясно видела его улыбку, хотя во сне глаза ее были закрыты, но ее это больше не удивляло. Ведь могла же она разговаривать с ним, не открывая рта и не издавая ни звука!

— Папа не сможет меня услышать, — ответил сын, и Элис кивнула. Все-таки это был ее сон, Джонни снился не мужу, а ей.

— Ты должна как можно скорее поправиться, — продолжал тем временем Джонни. — Иначе у тебя не будет сил, и ты не сумеешь ничего сделать. Ни для кого. Поправляйся, делай все, что нужно, и возвращайся домой, — повторил он. — Это главное условие.

«Главное условие чего?» — хотелось спросить Элис, но сказала она другое.

— Я не хочу возвращаться домой, — честно ответила она и заплакала. — Не хочу, потому что там нет тебя. Мне опостылели эти стены, понимаешь?

Джонни долго молча смотрел на нее, а она все плакала и никак не могла остановиться. Наконец сын обнял ее за плечи, и Элис вздрогнула.

— Наверное, я никогда не привыкну к тому, что тебя нет с нами, — сказала она уже спокойнее. Элис по-прежнему хотелось, чтобы Джонни понял ее, хотя ей и было ясно: какие бы слова она ни говорила, это ничего не изменит. Не мог же он, в самом деле, ожить, даже если она его будет умолять!

— Ты привыкнешь, мама, — сочувственно сказал он. — Я знаю, ты сможешь, ведь ты у меня сильная… И потом, ведь я у тебя не один: ты нужна им!

Его голос звучал твердо, уверенно, и Элис невольно приободрилась.

— Какая же я сильная? — возразила она. — Я самая обычная. Я знаю, Джиму, Шарли и Бобби нужен кто-то, на кого бы они могли опереться, но я не могу ничего им дать, потому что у меня самой ничего не осталось. Ни сил, ничего…

— Ты даже не представляешь, сколько в тебе всего, — сказал Джонни. Он хотел добавить еще что-то, но как раз в этот момент в сон Элис вторгся какой-то посторонний звук. Сначала он доносился откуда-то издалека, но с каждой секундой становился все громче, все назойливее. Элис никак не могла понять, что это может быть, и открыла глаза, чтобы взглянуть, кто зовет ее. Это оказалась дежурная сестра. Ее лицо возникло перед самыми глазами Элис, и в то же мгновение ощущение присутствия Джонни пропало.

— Я вижу, вам что-то снилось, миссис Петерсон, — проговорила сиделка, измеряя ей давление. Оно было в норме, и женщина улыбнулась с довольным видом. С каждой минутой Элис становилось все лучше, что было поистине удивительно, учитывая ее недавнее состояние. Похоже было, что она поправится скорее, чем можно было рассчитывать. «Все дело в том, — подумала сиделка, — что больную вовремя доставили в стационар. Этой миссис Петерсон повезло — если бы ее родные промедлили с вызовом «Скорой», она бы так легко не отделалась».

А Элис, мимолетно улыбнувшись сиделке, снова закрыла глаза в надежде увидеть продолжение своего удивительного сна. И — о чудо — ей это удалось. Прошло всего несколько секунд, и Элис снова оказалась в волшебном саду. Она стояла на засыпанной мелким золотистым песком дорожке, а Джонни сидел на невысокой каменной стене и болтал ногами, как он часто делал в детстве. Завидев мать, он легко соскочил на землю, однако слова, с которыми обратилась к нему Элис, ему совсем не понравились.

— Я хочу быть с тобой, сынок, — сказала она. На протяжении последних четырех месяцев Элис ничего не желала так сильно, и сейчас ее мечта была особенно явственной. Она действительно хотела бы заснуть навсегда, чтобы воссоединиться с сыном. Элис никому не говорила об этом, ни разу не облекала свое желание в слова даже мысленно, однако в глубине души она стремилась именно к этому. Элис просто не могла жить без Джонни, и сейчас это стало ей особенно очевидно.

— Ты с ума сошла! — воскликнул он, на его лице было написано глубочайшее потрясение и испуг. — А что будет с Шарли, с Бобби, с отцом? О них ты подумала?! Нет, мама, они слишком нуждаются в тебе, и ты не имеешь права их бросать. Я уверен, что твое решение никому не понравится, так что лучше забудь об этом. Возьми себя в руки!