Лето Гелликонии - Брайан У. Олдисс

Кроме того, мы установили, что одна из быстрых планет, Кайдау, обращается не вокруг Беталикса, а вокруг самой Гелликонии, и может полноправно именоваться нашим спутником, или луной.

Остановившись, король повернулся к анатому и быстро спросил:

– Возможно ли, что на Кайдау тоже живут люди?

Тон, которым был задан вопрос, настолько отличался от прежних неохотных и скучливых интонаций короля, что КараБансити растерялся.

– По моему мнению, государь, Кайдау не является настоящей планетой в том же смысле, что Гелликония и Ипокрен, - это просто серебряный глаз в небе, не более.

Король хлопнул в ладоши.

– Все, объяснения закончены. С меня хватит. Вижу, ты кончишь точно так же, как СарториИрвраш - я ничего не понял из того, что ты тут наговорил.

– Если бы нам удалось довести эти объяснения до понимания Панновала, это могло бы значительно освежить несколько устаревшие воззрения Священного Города. По моему глубокому убеждению, как только святейший Це'Сарр узнает толк в небесной геометрии, он изменит свои взгляды и на геометрию человеческую, предоставив людям и двурогим возможность в мире и согласии обращаться друг около друга, как это многие века делают Беталикс и Фреир, вместо того чтобы то и дело раздувать пламя священных походов во истребление фагоров, по сути дела только вносящих сумятицу в упорядоченность жизни.

Разглагольствования КараБансити, которым он предавался с видимым удовольствием, прервал нетерпеливый жест короля.

– Продолжим в другой день. Мне трудно воспринять столько ереси сразу, хотя нужно отдать должное остроумию твоих суждений, анатом. Насколько я понял, ты, как и я, предпочитаешь исходить из данности, из обстоятельств. Так зачем же ты пришел - позабавить меня своими хитроумными россказнями?

КараБансити поднял глаза, с достоинством встретив пронзительный взгляд короля. Выдержав паузу в несколько ударов сердца, он ответил:

– Нет, ваше величество, я пришел не за этим. Подобно большинству ваших подданных, я имел намерение извлечь из нашей встречи некую выгоду.

Расстегнув пояс, анатом достал оттуда браслет с тремя группами извивающихся в постоянном изменении цифр, найденный им на трупе, и протянул его королю.

– Приходилось ли вам видеть нечто подобное раньше, ваше величество?

Приняв странный браслет, его величество пораженно повертел его перед глазами.

– Да, - наконец ответил он. - Я уже видел этот браслет раньше, в Матрассиле. Эта удивительная вещь попала ко мне от не менее удивительного человека, утверждавшего, что он прибыл из другого мира. С твоего Кайдау, анатом.

Проговорив это, король поджал губы, как будто сразу пожалел о сказанном, имеющем более чем удивительный смысл.

После этого он некоторое время наблюдал, как извиваются и меняются цифры за стеклышком браслета, а потом сказал:

– В другой раз, когда у меня будет больше времени для бесед, ты расскажешь, каким образом эта вещь оказалась в твоем распоряжении, анатом. Теперь же аудиенция окончена. Меня ждут неотложные дела.

Король стиснул браслет в кулаке.

КараБансити пытался слабо протестовать. Лицо короля мгновенно преобразилось, ярость вспыхнула в каждой его черточке. Подобно хищной птице, он быстро наклонился вперед.

– Тебе, атеисту, не понять, что Борлиен живет и умирает одной только своей религией. Разве не грозят нам со всех сторон варвары и неверные? Без веры империя не может существовать, без веры она ничто. Браслет, который ты дерзаешь требовать от меня назад, олицетворяет угрозу вере, а следовательно, и самой империи. Эти мигающие цифры порождены миром, который может принести нам погибель…

Понизив голос, король прибавил:

– Таково мое убеждение, а убеждение - это то, с чем мы должны жить и умирать.

КараБансити прикусил костяшки кулака и промолчал.

Задумчиво оглядев анатома, король продолжил:

– Я предлагаю тебе пост моего главного советника - подумай, и если решишься принять его, то приходи во дворец завтра. Наш разговор может быть продолжен. Эту еретическую игрушку я оставлю себе. Так что, анатом, - согласен ты стать моим главным советником?

Проследив за тем, как браслет исчезает в складках королевской одежды, КараБансити вздохнул.

– Благодарю вас, ваше величество, за столь лестное предложение. Но прежде чем принять окончательное решение, я должен посоветоваться со своим главным советником, с женой…

Король повернулся и без слов покинул залу. КараБансити согнулся в поклоне.

* * *

В коридоре неподалеку от приемной залы посланник святейшего Це'Сарра готовился предстать пред королевские очи.

Портрет королевы королев, счастливым обладателем которого стал Элам Эсомбер, был написан на овальной костяной броши, вырезанной из бивня морского чудовища. Несравненное лицо МирдемИнггалы, с четким очерком безупречных бровей, в обрамлении продуманного беспорядка густых локонов, бесспорно, было прекрасно. Глаза королевы, цвета темной морской голубизны, были затенены густыми ресницами, а аккуратный, но упрямый подбородок придавал лицу повелительное выражение. Все это посланник Эсомбер уже видел в своей жизни не раз, в Панновале и не только, - красота королевы славилась очень широко даже за пределами ее страны.

Рассматривая портрет королевы королев, посланник святейшего Це'Сарра позволил своим мыслям принять весьма фривольное и даже сладострастное направление. Совсем скоро, может быть всего через день-другой, он сможет лицезреть прообраз этого чудесного портрета, и эта мысль отдавалась тягучим трепетом в его чреслах.

Элам Эсомбер был не один. Перед ним стояли два шпиона святейшего Це'Сарра, принесшие свежие новости. Не отрывая глаз от лица королевы королев, посланник выслушивал последние оттассольские сплетни. Главной темой разговоров на рынках и в тавернах была та опасность, которой королева королев подвергнется, как только ее брак с королем ЯндолАнганолом будет расторгнут. После подписания грамоты король скорее всего приложит усилия к тому, чтобы удалить МирдемИнггалу со сцены совершенно. Окончательно.

С другой стороны, подавляющее большинство простолюдинов и знати отдавало предпочтение королеве перед ЯндолАнганолом. Короля можно было обвинить во многом - он заточил в застенок собственного отца и разорил страну, - и недовольное большинство вполне могло взбунтоваться, убить короля и возвести на престол королеву. Что, по сути дела, не противоречило закону наследования.

Заставив себя наконец оторвать взгляд от прекрасного портрета, Эсомбер ласково взглянул на шпионов.

– Ах вы, черви, - тихо проговорил он. - Еретики. Собиратели грязных сплетен. Короли всегда разоряют свои страны - на то они и короли, это их первейшее исконное занятие. Мало кто из монархов, получив власть, не бросал в темницы своих отцов. Разве быть королевой - не смертельно опасное занятие? А простолюдины? Разве не мечтает любое быдло взбунтоваться и что-то свергнуть, все равно - этого короля или другого, безразлично? То, о чем вы решаетесь судить, - обычные в нашем мире игры владык. В том, о чем вы мне донесли, нет ничего нового. В Олдорандо шпионов за такие донесения просто порют.