Сюрпризы фортуны - Наталия Вронская

Но Агния… Ей сильно не хватало кого-то, с кем можно было бы душевно отдохнуть или просто поговорить. Ах, далеко была Серафина, с которой они стали близкими подругами. Или, быть может, дело было не в этом? Быть может, дело было в том, что душа ее была холодна и сердце уже давно молчало, ни к кому искренне не привязываясь и никого не любя? Как знать… Но тогда то, что произошло дальше, скорее всего было не случаем, а закономерностью.

* * *

Агния не играла в рулетку, предпочитая если и рисковать, то не в слепую, а с расчетом. Поэтому ее часто можно было видеть за карточным столом, но на рулетку она смотрела как наблюдатель, не испытывая желания сделать ставку. Среди таких же зрителей, как и она, Агния углядела высокого, хорошо одетого молодого мужчину. Он так же не играл, а только смотрел за игроками и рулеткой. Однако при этом его поведение не выглядело так, будто он не может играть из-за отсутствия средств. Он скорее выглядел человеком, который изведал все искусы азарта, но оказался выше их. Он немного лениво смотрел на игроков, поглощенных выигрышами и проигрышами, а также поглядывал вокруг. Ему будто нечем было себя занять.

Агния слегка пожала плечами и отвела взгляд. Молодой человек показался ей привлекательным. Лет ему, как ей показалось, было не более двадцати восьми. И внешним видом своим он отличался от других господ. Впрочем, это не имело никакого значения.

Она решила покинуть игорный зал. На сегодня их дела с Вольфом были здесь закончены. Агния направилась к выходу и тут какой-то господин, отбежав от рулетки с криком «О, mon Dieu!»[5]едва не сбил ее с ног. Агния пошатнулась, охнула и уронила ридикюль.

— Позвольте, я помогу вам, — услышала она тут же и кто-то заботливо поддержал ее под локоть.

— Мой ридикюль, — произнесла она, указав на пол.

— Вот, прошу вас, — и тут же в руку Агнии вложили ее сумку.

Она успела лишь увидеть светлую макушку, склонившуюся перед ней, а потом перед ней предстал тот самый молодой мужчина, которого она видела у рулетки.

— Благодарю, — ответила она.

Незнакомец пристально, но вместе с тем учтиво смотрел на нее, но заговорить не решался. Агния улыбнулась, почувствовав какую-то застенчивость перед ним, но тоже больше не промолвила ни слова.

— А, вот ты где! — Агния вздрогнула от неожиданности. — А я тебя обыскался. — Это Вольф обнаружил ее и взял по-хозяйски за руку.

Молодой человек слегка кивнул головой и тут же отошел в сторону, сопровождаемый веселым и любопытствующим взглядом барона.

— Пойдем, дорогая. — Он решительно вывел Агнию из зала. — Кто это был?

— Не знаю. Он поднял мой ридикюль.

— Ты его уронила?

— Да.

— Нарочно?

— Нет, меня толкнули.

— Так-так… Этот господин выглядит весьма респектабельно.

— Респектабельно и не глупо, — вдруг возразила Агния.

— Вот как? Ты уже успела заметить, что он не глуп?

— Да. Я довольно долго наблюдала за ним у рулетки.

— Так он неспроста подошел к тебе.

— Не знаю. Мне казалось, что он меня не видел.

— Дело, конечно, твое, но я бы тебе не советовал им увлекаться.

— С чего ты взял, что я им увлеклась? — Она хотела было возмутиться, но не стала этого делать.

Все равно от Вольфа ничего не скроешь: слишком он уж хорошо знал ее, да и людей вообще.

— Ах, дорогая моя Агния… Мне странно, как ты до сих пор еще никем не увлеклась. Я поражаюсь этому. Ну хорошо, ты не пожелала потерять голову от моих необыкновенных достоинств. — Барон рассмеялся, желая подразнить Агнию. — Но ты же не соизволила никого из других мужчин одарить своей благосклонностью.

— Кому нужна моя благосклонность?

— Уверяю тебя, очень многим.

— Ну уж нет… Те господа, которых вы обыгрываете в карты, не заслуживают ни моей, ни вообще чьей-либо благосклонности, — резко ответила она. — Эти… эти сластолюбивые типы желают и вас обыграть, и меня заполучить. Никто и никогда искренне не относился ко мне.

— Ты сама этого не позволяла. Да и наш круг общения не таков, чтобы можно было в нем найти искренность и честность.

— Вы верно заметили, — сухо ответила Агния.

— И к тому же ты все еще обижена. Обижена на того… твоего… как там его? Алексея, кажется?

— А вам-то что за дело? — Агния даже остановилась и обернулась к Вольфу. — Что вам за дело?

— Дорогая моя… Я люблю тебя, как родную сестру. И ты знаешь, что я не лгу. — Вольф серьезно посмотрел на нее. — Я бы желал тебе счастья. Не стоит губить свою молодую красоту и силу в воспоминаниях об обмане.

Агния ничего не ответила. Она только отвернулась от него и пошла дальше. Барон догнал ее и взял под руку.

— Но я могу тебе сказать, что этот молодой человек весьма порядочен на вид. И к тому же ты ему очень понравилась. Поверь мне. Я мужчина, я вижу, — заговорщицки прошептал он ей на ухо. — Но заговорить он с тобой не решился, а это значит, что он порядочный человек и не ищет легких приключений даже в казино.

— Может, он французского языка не знает, — бросила она.

Вольф расхохотался:

— Ну может быть!

Агния насупилась, но ничего на это не ответила.

Баден-Баден, как и всякое пристанище игроков, давал приют самым разным персонам. Здесь жили богачи, жили и те, кто успел совершенно разориться, впав в пагубную страсть к игре. Были там и люди иного сорта, те, которые благополучно успели охладеть к игре.

Ранним июньским утром в холле отеля «Bad Hotel zum Hirsch» встретились два приятеля, один из которых был игрок заядлый, другой же — игрок по необходимости. Судьба путешественника занесла его в этот город и он волей-неволей должен был здесь находиться, чтобы по приезде домой сполна отчитаться обо всем, что довелось ему встретить в путешествии. Приятелей звали Максимилиан де Бувэ де Кервадек и Марселу Сан-Пайо. Один, как это сразу становилось ясно по его имени и субтильной, но притом представительной внешности, был француз и даже парижанин, а другой — бразилец. Приятельство они свели в Баден-Бадене, в игорном доме, когда француз, совершенно проигравшись, брал в долг у знакомых и незнакомых. Из всех, к кому он обращался, денег ему дал только тот господин, который сам не играл. А именно синьор Сан-Пайо. Господин де Кервадек так счастливо отыгрался с этих денег, что смог не только вернуть долг, но и приумножить собственный капиталец. Это привело его в столь доброе расположение духа, что Максимилиан решил поближе познакомиться со своим благодетелем. Исключительно из благодарности.

Слово за слово они свели приятельство, и вот в то июньское утро, встретившись в отеле, они, по обыкновению, принялись за беседу. Разговор, как и обычно, зашел об игре. Максимилиан пожаловался на изменчивость фортуны, а потом с жаром спросил: