Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

пергамента проклятых гримуаров. Или же он из тех больных сволочей, что поклоняются тёмным богам, и он сам употребляет её в пищу, веря, что тем самым приобретает покровительство и могущество своего обожаемого божка? Но и в этих случая он бы строил засады у большаков или ловил в лесу девиц, ушедших по ягоды и грибы. Так меньше шансов быть пойманным над растерзанной жертвой и можно собрать больший урожай с тела. Нет… всё не то… всё — не то…»

Среди молочного тумана, бережно и нежно окутывавшего сонные дома мистической вуалью, показалось тусклое и размытое желтоватое свечение, за которым последовало приглушённые лязганье и топот. Навстречу Хромосу по улице шёл патрульный отряд стражей из четырёх человек. У двоих из них в руках были точно такие же пузатые фонари, как у тех солдат, что пришли за капитаном в трактир. Заметив отблески света на пластинках доспеха и синий гребень на шлеме, стражи сразу опознали одного из своих начальников, и, подойдя ближе, приветственно стукнули себя кулаками по нагрудникам. В ответ Хромос грузно кивнул и пошёл дальше.

Вскоре после этой небольшой встречи капитан оказался перед аккуратным двухэтажным зданием, с чистыми белыми стенами и коричневой крышей. На первом этаже располагалась лавка всевозможных специй и пряностей, привезённых с разных концов света, а на втором было две квартиры, в одной из которых жил владелец с семьёй, а вторую, поменьше, снимал Хромос. Многие дома в Лордэне имели схожую планировку. Нижние этажи были заняты различными лавками, мастерскими, цирюльнями и кабачками, а на последующих этажах проживали счастливые хозяева и менее везучие арендаторы.

К правой стене здания была пристроена деревянная лестница — единственный путь в квартиру. Не касаясь перил, Хромос поднялся по поскрипывавшим доскам и встал напротив узкой двери, укреплённой парой железных полос. Он снял с пояса небольшую связку ключей, быстро нашёл нужный, отпер замок и лёгким пинком открыл дверь. Прихожая, она же гостиная, столовая и кухня, была достаточно просторной и могла принять компанию весёлых друзей, если только им не приспичило бы потанцевать. Здесь была простецкая и малость покоцанная софа, стол с четырьмя стульями и пара шкафов со всякой домашней утварью, которой капитан почти никогда не пользовался, позволяя ей наращивать слои серой пыли, как древесному стволу новые кольца. Перебрался он в эту квартиру чуть более полугода назад, и заглядывал в неё только во время выходных, а потому большую часть времени она пустовала и служила складом для личных вещей. Хромос был холост и детей не имел, так что особой нужды иметь собственное жильё у него не было, а платить ежемесячную ренту выходило дешевле полноценной покупки. К тому же, если возникала необходимость, то он мог в один день собрать все свои скромные пожитки и переехать на новое место, что прежде уже приходилось не раз совершать.

Пол во всей квартире был выложен плотно подогнанными сосновыми досками, залитых тёмным лаком, который за прошедшие года успел затереться и потерять былой блеск. Стены были голыми, так что можно было усесться и рассматривать каждый использованный при строительстве камень, если вам было больше нечем заняться. Чтобы комната не выглядела столь угрюмо, хозяин повесил на стене без окон небольшую картину неопознанного фрукта, желая таким образом сделать атмосферу более уютной и сторговать цену повыше. Однако живопись была настолько халтурной и нелепой, что вызывала навязчивое желание продырявить её пальцем в паре тройке мест. Напротив входа, рядом с дверью, ведшей в спальню, прижимался к стене закоптелый камин.

Хромос недоверчиво покосился сперва на чёрное жерло, а потом медленно обвёл взглядом тёмную комнату, крутя шеей словно сова. Он был один. Тогда капитан закрыл за собой дверь на увесистый засов и прошёл в угол гостиной, где на комоде стоял глиняный кувшин без ручек и несколько деревянных чаш. Страж снял крышку с сосуда и осторожно налил себе воды. Делал он это почти не глядя, продолжая следить за пустым пространством вокруг себя. Наполнив чашу до краёв, капитан поднёс её к губам и начал неспешно пить, повернув голову боком и всё продолжая коситься по сторонам.

Вдоволь напившись, рыцарь поставил посуду обратно на комод и пошёл в спальню, но остановился у самой двери и уставился на камин, всё не дававший ему покоя. Он был ещё меньше и у́же того, что стоял в гостинице, и через него сумела бы протиснуться разве что кошка. Хромос понимал это, но не мог отделаться от навязчивых мыслей. Поддавшись уговорам внутреннего голоса, он подхватил один из стульев и, зайдя в спальню, закрыл дверь и подпёр под ручку двери спинку стула, уперев его ножки в пол.

Спальня была такой же простой, как и гостиная. Двумя вещами, выделявшими эту спальню среди прочих, были стойка для доспехов, стоявшая в углу, и меч в ножнах, подвешенный на толстый гвоздь над изголовьем кровати. Хромос подошёл к высокому платяному шкафу и осторожно приоткрыл дверцу, но обнаружил лишь свою повседневную одежду, да пару тёплых одеял, свёрнутых в тугие рулоны. Закрыв дверцу, капитан почувствовал себя довольно глупо. Он поддался паранойе, которая зародилась в гостинице, и начал вести себя как ребёнок, наслушавшийся страшный историй перед сном. Капитан криво улыбнулся, посмеявшись над самим собой, и начал снимать с себя доспехи и аккуратно складывать их на стойку.

Раздевшись до плотно прилегавших к ногам льняных подштанников длинной до колена, Хромос приготовился мыслями ко сну и сел на край постели. Как и всегда, вложенный в ножны меч был поставлен рядом, с опорой гардой на прикроватную тумбу. Такую привычку — в любой ситуации держать оружие под рукой, ему внушили ещё в юношеские годы, а потому отказаться от неё было весьма затруднительно, да особо и незачем. Что же до того меча, что висел на стене? Это был старый полуторный меч его отца, которым капитан никогда не пользовался, но бережно хранил и регулярно ухаживал за ним, чтобы железо не съела подлая ржавчина. Длина клинка, выплавленного из сплава стали с небольшой примесью мифрила, была тридцать семь с половиной дюймов, а само оно имело шестигранное сечение и почти параллельные кромки, резко переходившие в остриё. Этот меч был выкован в гномьих кузнях глубоко под горами, и его гарда была украшена вязью угловатых узоров. Длинную рукоять обтягивали переплетённые полоски тёмно-красной кожи, а на круглом навершии были нанесены два герба. Первый — герб гномьего клана, чей мастер выковал этот меч, а второй — герб рода Нейдуэн, по чьему заказу он и был