Голые чувства - Диана Рымарь

Игорь не дал упасть, удержал.

С удивлением обнаружил, что получил от короткого объятия огромное удовольствие. Слада отнюдь не стала ему противной, когда узнал о ее меркантильности. Наоборот, теперь еще больше привлекала его в физическом плане.

— Отойди… — Она отпихнула его, попятилась.

— Не достаточно хорош для тебя, да? Не гожусь? Куда уж простым смертным… У меня же нет такой дорогой тачки, на какой ты обычно подъезжаешь…

— Ты следил за мной? — недовольно фыркнула Милова. — Если хочешь знать, это рабочая машина, меня просто подвозили с работы!

Игорь отошел на шаг, усмехнулся, упер руки в боки.

— Кого ты лечишь?

— Что? — поначалу не поняла она.

— Ты врешь! Он тебя трахает, а ты с ним катаешься… Вся такая принцесса… Тебе это надо? Тачки дорогие? Так давай я кредит возьму, куплю. Ляжешь со мной?

День уже клонился к вечеру, солнце почти скрылось за горизонтом, но даже в скудном свете заката Игорь увидел, насколько сильно Слада покраснела.

— Никто меня не тр… — Она даже не смогла произнести это слово.

— Да я всё понял, когда увидел, как тебя подвозили! Надо было сразу мне сказать: прости Игорек, я словила рыбку покрупнее, ты в мои планы не вписываешься… Ты из-за этого козла баблистого послала меня подальше? Ты вообще меня хоть когда-нибудь любила?

Он навис над ней, шумно дыша. Изо всех сил сдерживался, чтобы не схватить за плечи и как следует не встряхнуть, — боялся навредить всерьез.

Слада замерла на месте, уставилась на него круглыми глазами.

— Я тебя любила больше всего на свете… — вдруг призналась тихонько.

Сказала тихо, да, но сколько эмоций было в ее словах, сколько скрытой боли…

Левицкого будто обдало холодной водой. Ее голос, вид — перед ним оказалась всё та же Слада, какой он привык ее видеть. Нежная, трепетная, его милая Милова, какой он считал ее когда-то.

Вся злость, какая в нем была, вдруг растворилась, уступив место горькому сожалению.

Левицкий проговорил с чувством:

— Ну, вот он я перед тобой… Какой есть. Я понял, что накосячил, исправлюсь… Если ты говоришь правду и ни с кем не водишь шашни, так прими меня обратно. Ты увидишь, я изменился… Люби меня дальше!

— Я не могу больше тебя любить, Игорь! Это слишком больно…

Она смерила его долгим, обиженным взглядом, потом вдруг всхлипнула и побежала к подъезду.

Наверное, впервые в жизни Левицкому стало стыдно.

По сути, Слада ни разу его не подвела. А он? Только и делал, что врал, гулял, вытирал об нее ноги.

Милова, пожалуй, единственная, кто любил его крепко, искренне, бескорыстно. Ей никогда ничего, кроме него самого, не нужно было. Поэтому так и удивился, увидев ее в дорогой машине, разозлился. Ведь не такая… Не вязался ее образ с меркантильностью.

И вдруг ему очень захотелось именно такой любви — настоящей, на всю жизнь.

«Я ее верну!» — тут же решил Левицкий.

— Чего это ты улыбаешься? — спросила сестру Каролина.

Причем сделала это таким тоном, будто улыбаться причин в принципе быть не может ни у кого и никогда.

Слада давно заметила: Каролина теперь улыбалась исключительно на камеру. В обычной жизни сестра с каждым месяцем превращалась в еще худшую буку, чем была до того.

И хотела бы сказать, что у Каролины испортился характер после того, как села в инвалидное кресло. Но нет, сестра всегда была такой. Ворчливой, угрюмой, недовольной всем вокруг. Физическое увечье просто обострило эти качества. Жить с ней становилось всё тяжелее. Но Слада понимала: сестре намного сложнее, чем ей. Это безумие — в двадцать семь лет понять, что жизненных перспектив у тебя ноль, что ты уже, считай, испорченное мясо, как она периодически сама себя называла. И ничто не могло ей помочь.

Но Слада не теряла надежды как-то приободрить вечную буку, часто старалась поднять ей настроение, хотя редко добивалась успеха. И вот снова решила попробовать.

Она на минутку отложила ножик, которым резала помидоры для салата. Посмотрела на сестру с ободряющей улыбкой, проговорила веселым голосом:

— Я просто вспомнила: скоро аванс. Тортик купим, чего-нибудь еще вкусненького… А через пару недель зарплата! Я обязательно тебе тоже что-нибудь куплю. Что бы ты хотела?

Лично ее перспектива свободной наличности радовала невероятно. Думала, и сестра обрадуется. Но не тут-то было…

— Слышишь, покупалкина, а ты ничего не забыла? — насупилась Каролина. — Нам, вообще-то, маме памятник надо ставить! Два года прошло, а мы не сподобились… По-хорошему, мы это должны были сделать год назад, но кое-кто учился в своем университете и зарабатывал копейки, которых едва хватало на проезд… Это я про тебя, кстати!

У Слады в груди будто воздух закончился.

Внутри всё замерло от сильнейшей обиды. Да, год назад она была студенткой, но выбивалась из сил, неофициально подменяла ночного продавца в местном ларьке, трудилась за сущие гроши. Делала всё, чтобы помочь сестре, которая в то время только привыкала к инвалидному креслу. Ночью ларек, днем лекции, спала на выходных, еще пыталась готовить еду, ухаживать за больной. Это продолжалось, пока у Слады не начались обмороки от недосыпа, а потом Каролине посчастливилось стать бьюти-блогером, и это позволило Миловым удержаться на плаву. Какие уж тут памятники…

И всё же Слада себя виноватой не считала, ведь старалась изо всех сил, делала что могла.

Слова сестры задели, и сильно.

— Ой, всё, пошла губы дуть… — фыркнула Каролина. — Прям ни слова тебе не скажи…

Отчего-то именно последняя фраза показалась Сладе пощечиной. Будто Каролина и правда считала ее дармоедкой. В глазах защипало, в горле разросся ком.

Тут-то Каролина и потянула к младшей руки. Подъехала поближе, обняла за талию, уткнулась головой той в грудь.

— Не обижайся на меня, ты же моя единственная близкая… Ты же знаешь, я не имела в виду то, что сказала.

И Слада обняла ее в ответ, тут же простила злые слова, как делала всегда. Что толку обижаться на буку? Ведь не изменится.

— Но памятник маме надо поставить…

— Да, конечно, ты права… — кивнула Слада, всхлипывая.

— Конечно права! Я всегда права!

* * *

Закончив с очередным деловым письмом, Хватов решил себя побаловать. Глянул на часы: время обеденное, а это значило, что Слада, скорее всего, в местном кафе.

Привычно зашел в программу, ввел личные логин и пароль, стал переключать камеры, пока не нашел те, что располагались в зале кафе. Включил нужную и залюбовался дорогой девочкой, сидевшей в одиночестве за самым дальним столиком.