Большая книга зимних романов о любви - Елена Усачева

И тут Лиза все вспомнила. Четыре часа. Ответный визит. Печенье.

– Это не то!

– Ну конечно! – Соня улыбалась. Словно до этого она все решала и никак не могла справиться со сложной головоломкой. А тут вдруг – раз – и сложилось.

– Ты меня не поняла.

– Не поняла, – довольно закивала Томилова.

– А чего такого-то? – Вот уж кто точно был не в теме – так это Чемоданов.

– Ничего! – Это уже слишком. Лиза бросилась к лестнице – пути отступления к собственной квартире перекрывал ее похититель.

– Стоять! – Костик изловчился ухватить Лизу за локоть, но она увернулась и шагнула к лестнице.

Мир рухнул. Лестница неожиданно приблизилась. Лиза перекувыркнулась, пересчитывая ребра ступенек.

Но вот все закончилось. Лиза почувствовала себя сидящей на полу. Было неприятно мокро, в голове стоял странный гул. Но хуже всего было то, что она совершенно непроизвольно раскачивалась – вперед-назад, вперед-назад – и ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Рукой она держалась за макушку. Волосы были мокрые. Уборщик здесь, наверное, целое ведро вылил. Устроил бассейн для морских котиков. Окружающие предметы стали предельно четкими и как будто хрупкими – сделаешь резкий поворот головы, и действительность расколется.

Поэтому Лиза не стала дергаться. Она медленно приподнялась, все еще покачиваясь. И упала опять.

– Чего стоишь? – кричала над ней Соня. – Звони! Вызывай «Скорую»!

– Как тут звонить-то? – гудел Чемоданов. – Сто двенадцать, что ли?

Пищали сигналы набора номера.

«Скорая помощь», вызванная вовремя появившейся мамой, отвезла Лизу в больницу. Мир вокруг все еще подозрительно покачивался, оставаясь все таким же хрупким. Лиза старалась не шевелиться, но все почему-то продолжало колыхаться и подергиваться. Волнами подкатывала тошнота.

– Что с нею? Она здорова? – Мама заглядывала в лицо принимающему их врачу, словно собиралась с ним целоваться.

– Юлия Сергеевна, – отстранялся врач. – Сейчас нет полностью здоровых детей.

Звучало почти как приговор. Лиза закрыла глаза.

– Она умерла! – заорала мама так, что врач уронил ручку.

– Да не переживайте вы! Ничего страшного нет! – В руках врача зашуршали снимки. – Сотрясение мозга. Это никак не мешает жизни. Небольшую рану зашьем, через десять дней приходите снимать швы.

– Слава богу! – как-то слишком бурно обрадовалась мама.

Врач глядел на Лизу и улыбался.

– Постарайся больше не падать. Побереги голову. И принимай таблетки. Рецепт я сейчас выпишу.

Лиза поискала взглядом маму. Та сидела с закрытыми глазами и плакала. Наверное, все-таки ведро было не совсем полное – странное какое-то счастье получилось. С нагрузкой. Как у Пушкина.

До дома они добирались пешком. Медленно. Чтобы лишний раз не сотрясать мозг. Выстриженый участок головы приятно холодил вечерний ветерок. Шов чесался. Через рану как будто выветривались мозги, потому что во всем ощущалась неожиданная легкость и пустота. Все, что Лизу волновало до этого, теперь было совершенно неважным.

– Доча, – осторожно начала мама. – Скажи, пожалуйста, что с тобой происходит?

– Голова болит, – соврала Лиза. Сейчас ей меньше всего хотелось говорить. Не о чем. Что она расскажет? О несуществующем котенке? О том, как вчера ела печенье в гостях? О Горюновой? Как-то все очень быстро запуталось. С чего все началось? С ее собственного предательства?

– Ты влюбилась?

Лиза споткнулась и чуть не сделала то, от чего так заботливо предостерегал врач.

– Почему это? – проворчала она, думая, кто мог выдать ее мысли? Уж не кресло ли в кабинете отца? Или этажерка в прихожей? Или круглый стол на кухне? Эти вещи такие болтливые.

– От чего еще девушки бегают сломя голову, не глядя под ноги?

– От глупости.

– Доча! – Мама потянула Лизу за локоть. – Это Костя Чемоданов?

– Вот еще! – дернулась Лиза.

– Тогда кто?

Кто? Знать бы, кто тот голубоглазый вихрастый блондин, что одной левой выжимает пятьдесят килограммов, она с удовольствием еще раз полетела бы с лестницы. Даже специально попросила бы таджика снова налить воду на ступеньки в их доме. А то теперь возьмется за тряпку не раньше чем через месяц.

– Мама! Ни в кого я не влюбилась! Я просто споткнулась! – Звучит-то как глупо… – А с чего ты взяла, что это Чемоданов?

– Он провожал тебя до машины «Скорой помощи». Ты не помнишь?

Дожили! Этот момент биографии был намертво стерт с карты памяти. Интересно, что она еще забыла? Что-то такое вертелось в голове, пробуя пробиться к сознанию. Но в голове было темно, дверь не найти.

– В гости зашел, – буркнула Лиза. Что еще могла подумать мама, если Чемоданов до этого не частил к ее подъезду. – У него ключи пропали, он не знал, куда податься.

– Он сказал, что пытался вызвать «Скорую», а потом звонил в больницу, спрашивал, как ты себя чувствуешь. Очень беспокоился.

– Чего тут беспокоиться? Как будто я первый раз падаю!

– Лиза! Ну сколько можно быть ребенком! Ты уже девушка! Хотя бы под ноги смотри. Врач долго не мог поверить, что ты в четырнадцать лет ухитрилась упасть с лестницы, словно карапуз какой-то. Что тебе не живется нормально? Все вокруг уже повзрослели, взялись за ум, а ты в куклы играешь. Ты же видишь, мне и так тяжело. Денег почти нет, живем на последнее. Я из сил выбиваюсь, а от тебя никакой помощи…

Мама говорила долго, Лиза не слушала. Привычные слова ни о чем. Ветерок приятно холодил горячий лоб. Что-то такое было, что с самого начала задело в маминых словах. Или это о себе напоминает сотрясение? И ей теперь все будет казаться. Казаться, что в гости приходил Костик, сидел под дверью, ждал. Казаться, что был стул и Нона. Прогулка через парк к пруду виделась чистым бредом. Может, ничего не было? Ей все приснилось во сне! Кто станет выгуливать стул? Что за бред – смотреть на закат? Чего на него смотреть? Солнце и без их пригляда укатится туда, куда ему положено. И во сколько положено. И как положено…

– Завтра в школу пойдешь? Врач сказал, что можешь неделю дома посидеть. Надо только зайти в поликлинику к врачу-травматологу…

– Конечно, пойду!

Что за глупые вопросы? Когда стоит выбор между школой и занудным сидением дома под «мелодию» стихов Рильке, Лиза всегда выбирала первое.

Она машинально похлопала себя по бокам, нащупала мобильный. Какой заботливый Чемоданов, названивал!.. Стоп! А как он названивал, если сотовый у него сел?

Лиза пробудила телефон от спячки, проверила непринятые звонки. Три штуки, с одного номера. Сорок пять на конце. Вряд ли Томилова расщедрилась на три звонка. Что ей Арзамасцева? А вот подстроить все так, чтобы Костик в четыре часа оказался около ее квартиры, да еще предупредить его, чтобы он непременно напросился в гости и потребовал обед из первого, второго и компота, – это она могла сделать. Потому что заранее знала – никакого парня у Лизы нет. Или, наоборот, хотела, чтобы к четырем у Лизы собралось как можно больше народа?