Огненные игры - Алиса Игоревна Малыш

пошла к фонтану. Я встала на ноги и посмотрела вопросительно на Ноэля.

– Что именно я должна пообещать?

– Не выходи за Хавьера.

– Серьёзно? – у меня вырвался нервный смешок. – Ты в курсе, что у тебя есть невеста?

– Не издевайся!

– Кстати родственница моего жениха…

– Заткнись! – Ноэль кинулся ко мне и поцеловал меня в губы.

Меня обожгло. Стало очень жарко. Голова закружилась. Ноги подкашивались. Главное не упасть… Мысли! Нельзя терять голову!

– Жди. – сказал Ноэль, прислонившись своим лбом к моему и поглаживая кончиками пальцев мои щёки.

– Чего? – прошептала я.

– Меня. – тихо, но уверено ответил он.

– Нет. – еле слышно сказала я.

– Ты же тоже чувствуешь ЭТО? – шептал он, смотря мне в глаза.

– О чём ты? Я не понимаю… – я соврала.

– Врёшь. Просто дождись меня. Я приду за тобой.

– Ты куда-то уезжаешь? – мысли возвращались ко мне.

– Да, у меня нет выбора…

– Что? Выбор? – я оттолкнула его. – Ты просишь меня отказать Хавьеру, а сам бросаешь меня!

– Жди меня!

– Нет!

– Я помогу тебе! Просто дождись…

– Чего? Чуда? Я сказала нет!

– Ты не сможешь теперь никого любить! Жить нормально! Не связывай свою жизнь с тем, кто принесёт тебе страдания!

– Да, откуда ты знаешь, что он мне принесёт? Никого? – у меня было прерывистое дыхание.

– Никого, кроме меня.

– Тебя? С чего я должна быть привязана к тебе?! Я не хочу играть в твои грязные игры…

– Роксана…

– Нет! Проваливай! Давай!

Ноэль в одно мгновение оказался около меня, но я успела отвернуть голову вправо. Его дыхание обожгло мне шею, а его руки сжимали мои плечи. Тогда он прошептал мне кое-что. Но я не сразу это поняла… Я не хотела… Не хотела понимать… Верить. Верить ему… Ему…

Я вырвалась из его рук и пошла прочь. Взяв руку сестры, я быстрым шагом уходила всё дальше от него. От Ноэля. Я не могла ни о чём думать, ни об отце, ни о Хавьере, ни о матери. Я думала только о его словах. Точнее пыталась понять или даже разгадать их.

Матушка ждала нас в карете. Её лицо было, как обычно, не проницаемым. Вопросов по поводу нашей задержки она не задавала. Указаний на то, как себя вести с отцом в данной ситуации, тоже не давала. Дорога домой прошла в полной тишине. Аврора уснула у меня на коленях, а я не мгла спать. Я заворожённо смотрела на луну, которая горела, разрезая ночную тьму. Карета подпрыгивала от мелких камешков под колесами. Кузнечики пели песни, сидя в зарослях. Я перевела взгляд на маму: она смотрела в другое окно кареты – вдаль. Что она пыталась разглядеть в этой тьме? Что она знала о возвращение отца? Вспоминала ли она о своем первенце – моём брате Себастьяне? Что она знала такого, чего не знала я? Что она хранила в секрете всю свою жизнь?

Мы приехали.

Зайдя в дом, в глаза ударил яркий свет люстр. Мы использовали не обычные свечи, как простые крестьяне. У нас были фрломные. Специальный вид свечей, которые очень яркие и служат дольше. Но они безумно дорогие – простым людям не по карману.

Отец сидел на своём любимом огромном кресле, покуривая сигару. Матушка сделала поклон, мы же – дети, должны подойти и поцеловать руку ему. Первая подошла и поцеловала руку Аврора. Когда подошла я и присела на коленки, он дал мне пощёчину… Оглушительная тишина. Разрывающая боль. Он поднял на меня руку. Мать даже не вскрикнула.

– Пошла вон. – сказал отец, потягивая сигару.

Я подняла на него глаза.

– Решила поиграть со мной? – он ухмыльнулся по-волчьи. – Девочка, я не один из твоих кукол. Я люблю играть, но только с достойным соперником. Коим ты не являешься…

– Всё готово. – в гостиной появился один из подчинённых отца.

– Отлично. – отец покачивал ногой и спокойным голосом сказал. – Не веришь мне? Иди в свою комнату, и сама убедись, что ты больше не живёшь здесь. Не являешься членом этой семьи…

Я побежала в свою комнату. Там было пусто. Ничего. Ничего, что напоминало обо мне. Тоже самое случилось и с комнатой Себастьяна. Отец стёр его с лица земли.

Спустившись вниз, я увидела открытую входную дверь. Моя семья сидела за столом. У них был поздний ужин. Лишь Аврора шмыгала носом, но повернуться боялась. Мать что-то рассказывала отцу. Идеальная семья. Без гнилого пятна. Без меня.

Прощание

Я брела пока не дошла до единственного места, где мне всегда рады. Когда я дошла до шатра, был уже рассвет. Войдя внутрь, меня никто не встретил, поэтому я села за столик «гадалки» и отпустила себя. Ладони, в которых я спрятала лицо, намокли от слёз.

– Рокси? – подняв голову, я увидела удивлённое лицо своей подруги.

– Привет… – всхлипывая, сказала я.

– Он тебя выгнал… – догадалась Одетт.

– Ты знала?

– Нет. Я не гадаю друзьям.

– Я не знаю, что делать.

– Мне не жаль.

Я вопросительно посмотрела на неё.

– Твой отец ужасен. Я рада, что так всё случилось. Теперь ты свободна.

Я не видела ничего хорошего в этом. Но не спорила. Где-то в глубине себя, я была согласна с ней.

– Знаешь, я давно хотела попробовать отправится в тур по континенту. – Одетт подошла ко мне и присела на корточки. Здесь меня держала только ты.

Я ждала продолжения, хотя догадывалась о чём она.

– Поедем вдвоём? Налегке.

– Я согласна. Моя жизнь разрушена…

– Эй! Стоп. У тебя всё ещё впереди. У нас.

Она обняла меня и мне стало легче.

– Только не в этой одежде. – Одетт придирчиво оглядела мой наряд. – Слишком крутой. Мне нравится.

Мы засмеялись. Когда наш приступ смеха прошёл, Одетт заставила примерять её одежду. Она заставила умыться, да и вообще принять душ. Смыть пережитки прошлого. Потом она собрала мне высокий хвост. Платье я одела простое зелёное, на ноги – чёрные балетки. Меня смущал вырез горловины – Анжелика. Хотя платье не было больше ничем украшено… А вот Одетт одела своё любимое платье – оранжевое, с горловиной каре. В принципе, и её платье не было ничем украшено. На ногах чёрные балетки, волосы были распущены и укрощены чёрным ободком.

– Путешествие начинается. – сказала Одетт, вешая себе какую-то сумку-мешок и собираясь выходить из шатра.

– А как же шатёр? – спросила я, недоумевая, как можно всё оставить и отправится в путешествие.

– Не беспокойся, о нём позаботятся, – Одетт кивком головы показала на выход. – Пошли?

– Ага.

Я не пошла, а побежала к выходу.

2 часть.

Бар

Мы шли по ночному городу. Это