Жена красного волка - Анастасия Пенкина

Правда, и объяснять что-либо супругу (чтобы не принимал на свой счёт моё желание покончить с браком) тоже не собиралась.

Гораздо сильнее меня заботили условия нашего фиктивного брака и насколько хорошо муженек знаком с моим братом, раз так уверенно раздает характеристики.

— Я пошла на это только ради спасения собственной жизни, и если есть возможность разойтись с миром, то хотела бы ей воспользоваться. Кстати, я даже не знаю твоего имени.

А уже перешла на «ты». И где мои манеры?

Выдохнула. Я ведь взрослая, образованная леди, должна быть дипломатичнее.

Вот только оказалось, это намного сложнее, чем я думала.

— Меня зовут Адриан Радзиевский, Ариана. А теперь послушай меня. Брачный обряд, скрепленный поцелуем, сблизил нас перед богами. Это позволило мне спасти твою жизнь — подарить тёмное благословение. Но ты должна кое-что уяснить…

Мужчина чуть наклонился, а я замерла, слушая приятный голос, в котором так легко прятался металл и власть. И я слишком сильно ощутила свою слабость не в силах противоречить или просто отвернуться.

— Ты зависишь от меня. Одного благословения недостаточно, понадобиться ещё, как минимум, пять, все зависит от того насколько сильна твоя драконья кровь. А это значит, что нам придется продолжить… Сближаться. Иначе, боги не простят обман. Тем более клятвы даны по древнему обряду на крови, и, отвечая на твой вопрос, — такой брак нерушим.

— Что значит «сближаться»?

— То и значит, Ариана. Как супруги. Если конкретней, то мы должны завершить обряд в течение месяца.

— Что значит «завершить»?

Я чувствовала себя маленькой девочкой, очень глупой и наивной. А еще слабой и беспомощной перед большим серым…, простите, красным волком.

Теперь пришла очередь мужа недовольно вздыхать. Ему явно не доставлял удовольствия разговор со мной.

— Брачная ночь, Ариана. Речь об этом. Только не говори, что тебе нужно объяснять, что муж и жена делают после свадьбы?

Мне не понравилось, что он разговаривает со мной как с ребенком. Да и о помощи не просила, он сам её предложил.

— Я прекрасно знаю откуда берутся дети, — не сдержалась и ответила, повысив голос. Наклонилась вперёд, повторяя позу мужа. Пусть не думает, что я его боюсь, или сможет давить на меня массой и авторитетом.

Оборотень усмехнулся. Совсем невесело, а очень даже зло. Лицо его оказалось очень близко, но я не собиралась уступать, но не укусит же он меня, право слово?

— Надеюсь, ты все еще невинна. Хотя не удивлюсь, если это не так, — процедил мужчина. — Знаю какие места ты выбираешь для развлечений.

Кровь вскипела во мне мгновенно. Ещё немного и кожаные сидения вспыхнули бы от контакта с моими ладонями.

Не знаю почему, но меня взбесили необоснованные претензии. То, что Адриан сомневался в моей чистоте.

А еще я видела, он взбешён не меньше моего. Радужка все сильнее светилась жёлтым, напоминая о том, что передо мной вовсе не человек.

Чего ждать от настоящего оборотня, я могла только догадываться. Но собственная натура взяла верх, заставив дернуть волка за усы.

— А что, если не так? Откажешься от меня?

— Это невозможно, — напомнил оборотень, чуть ли не выплюнув слова.

— Значит, придется принять меня такой, какая есть. Я тоже, знаешь ли, не горю желанием делить с тобой постель и …

Недоговорила. Оборотень схватил меня, обхватив ладонью шею, и притянул к себе еще ближе. Не успела сообразить, как я оказалась у мужчины на коленях.

— А кто сказал, что я не горю?

По коже скользнуло чужое дыхание. Коснулось щеки, скулы, и ниже. К шее и бьющейся под кожей вене.

Адриан не касался меня, но от близости его губ кожа начинала гореть.

Ощущения смешались. Я не могла понять, чего в них больше: вкуса проигрыша или победы. Ведь мне удалось сбить с него маску превосходства и самоуверенности. Но и самой принять слабость.

Пожалуй, эта была ничья.

Когда муж провел пальцами по моей шее я и вовсе покорно замерла. Хотя и до этого не собиралась вырываться и брыкаться. Не хватало ещё пробудить в нем инстинкт охотника. Кое-что я все-таки в оборотнях понимала.

Слова застряли в горле. Вроде бы ничего особенного. Ну подумаешь меня раньше никто не касался так. Как «так» я и сама себе не могла толком объяснить. Как мужчина касается женщины.

Такая простая ласка, а мне словно горячий воск на кожу пролили. Но самое ужасное мне это нравилось.

Адриан

Ох, направить бы этот язычок да в мирное русло. Другого он от этой девочки (а до девушки Ариана еще не доросла — уж больно много глупостей творила) не ожидал — её увлечения с прилежным характером никак не сочетались.

Руки оборотня так и тянулись задрать юбку девушки повыше и пройтись твердой ладонью по молочным ягодицам. Вот только от этих мыслей в нём совсем гасло желание перевоспитать девицу и просыпались отнюдь не братские и не отеческие чувства. Стоило представить, как нежная кожа совсем немного покраснеет от хлесткого удара, хотелось прикоснусь к ней губами. Поцеловать, немного касаясь языком, и, может, даже укусить.

Кстати, об укусах. О кое-чём Адриан забыл. Да и вряд ли бы успел перед разборкой со стаей медведей поставить жене волчью метку.

И это опущение нужно было исправить. Ставить метку своей избраннице — не просто дань традициям. Это помогает паре настроиться друг на друга. Понять, насколько они подходят друг другу. А для везунчиков, нашедших свою пару, быстрее узнать об этом. В таком случае след от метки останется навсегда.

Обычно на эту нехитрую процедуру девушки шли добровольно. Но бывали и исключения.

Случай Арианы и Адриана был как раз таким. Вряд ли драконша позволит себя пометить. В Алтарии о таких традициях долгое время не вспоминали. Ну а для правящих связать себя с оборотнем — нонсенс. Адриан и сам был почти одним из них, только относился к тёмным, и всегда предпочитал, чтобы его воспринимали как волка.

Адриан снова вдохнул манящий аромат своей жены, борясь с искушением провести по тонкой шейке языком. Её пульс бился слишком быстро — близость мужа явно не оставляла драконшу равнодушной. И эта мысль только сильнее разжигала огонь желания в оборотне.

Казалось бы, чего тянуть? Ариана уже его жена. И принадлежит ему. Вот только глупая гордость не позволяла наброситься на девушку прямо в карете посреди леса и нагло соблазнить.

Адриан привык во всём действовать тоньше. Она должна сама этого хотеть. Иначе его ложь была напрасной.

Зря она пыталась его разозлить. Адриан нисколько не сомневался — его жена девственница. И это не хваленое чутье оборотня. А мужская внимательность. Не бывают опытные женщины, коей она хотела показаться, столь зажатыми. И не отзываются на такие невинные прикосновения столь остро.