Дакийский самодержец - Вадим Барташ

высокие остроконечные войлочные шапки, скроенные на скифский манер).

По сути, Децебал уже был готов согласиться на все условия римлян.

Траян принял послов в своём шатре сидя на троне, на котором ещё восседал император Октавиан Август.

Император потребовал от побеждённых выдать пленных римлян и перебежчиков, а также оружие, военные машины, и ремесленников, которые эти машины делали, разрушить все укрепления, в том числе и те, что были возведены для защиты дакийской столицы, и больше не принимать перебежчиков из империи. Разумеется, отменялись субсидии, которые выплачивались дакам при Домициане.

Децебалу также запрещалось с кем-либо без разрешения Рима вести переговоры, заключать союзы и прибегать к чьей-либо помощи.

Условия были очень тяжёлые, но Децебал их вынужденно принял.

Мирный договор был заключён.

Траян вернулся в Рим.

***

Для того, чтобы Децебал даже и не думал нарушать условия мирного соглашения, Траян потребовал ввода в Дакию и размещения на всей её территории римских воинских подразделений, включая и окрестности Сармизегетусы.

Общее командование всеми римскими воинскими силами, размещёнными в Дакии, Траян поручил своему давнему соратнику, проконсулу Гнею Помпею Лонгину (это был дядя красавчика Лонгина).

Децебалу ничего не оставалось делать, как пойти и на это унизительное и крайне неприятное для него условие, ставившее царя даков в полную зависимость от империи.

Траян достиг почти всех поставленных им в этой войне целей и находился на вершине успеха. А апофеозом всего стало прибытие в Рим посольства даков во главе с самим Децебалом. Царь даков побывал в сенате и заявил там, что отныне он становится верным союзником Рима. То есть, Децебал официально признал себя клиентом империи, полностью от неё зависимым.

В Риме по этому случаю провели гладиаторские бои. Причём провели их с невиданным размахом. В этих цирковых постановках участвовало несколько тысяч гладиаторов.

***

Вокруг ставки верховного вождя роксоланов простиралась бескрайняя степь, изредко оживляемая курганами. Поговаривали, что ещё скифы и их предшественники киммерийцы испокон хоронили вместе с конями и оружием в этих курганах своих выдающихся предводителей. Степь очень контрастировала с привычными для карпов лесами и болотами, и потому прибывшие в ставку карпы себя чувствовали в ней не уютно.

А тут ещё вороньё громко каркало и досаждало им. Оно днём и ночью вилось над той частью частокола, где располагались шесты с насаженными на них головами. Головы эти уже успели почернеть и усохнуть, и у многих из них были выклеваны глаза. Чьи эти головы были, роксоланы посмеиваясь объяснили прибывшим гостям.

Они принадлежали пленникам. Тем, которые проявили свою строптивость и недавно попытались сбежать. Эти пленники убили двух охранников, захватили коней и ускакали в степь. Но далеко не ушли. Тагасий, старший сын верховного вождя Фарзона, тут же объявил на беглецов облаву. Как на каких-то зверей.

И через пару дней он со своими людьми нагнал беглецов.

Роксоланы с такими пленниками не церемонились и сразу же их казнили. Ведагор лишний раз не хотел на эти насаженные на шесты головы смотреть. Но они были и в остальных местах ставки, и постоянно попадались ему на глаза.

Ведагор был самым близким к старейшине рода Дулёб человеком, и Хвалимир ему всецело доверял. А проистекало это из-за того, что они являлись родственниками. Один из сыновей Хвалимира был женат на младшей дочери Ведагора.

И потому, именно Ведагора сейчас Хвалимир отправил в ставку верховного вождя роксоланов для переговоров, но Фарзон, сославшись на некие туманные обстоятельства, не захотел его сразу принимать. И вот четвёртый день карпы терпеливо ждали аудиенции.

«Чтобы это означало?..» – хмуро обдумывал этот негостеприимный и непонятный для него жест со стороны Фарзона посланец от старейшины Хвалимира. – «Роксоланы не желают вести переговоры? Или Хвалимира уже опередили? Тот же князь Драговит? Но не-ет, от карпов вроде бы никто раньше их не прибывал сюда в ставку… Зна-ачит… значит за этим кроется что-то другое…Но что? Что именно?»

Карпов разместили в отдельном шатре, который считался гостевым и располагался в отдалении от внушительного шатра верховного вождя роксоланов. Пока Ведагор ждал встречи с Фарзоном он не выходил на воздух. Настроение у Ведагора было совсем унылое. Но вот к нему заявился его помощник, старший дружинник по имени Доброван.

Этот бородач откашлялся в кулак и глухо произнёс:

– К тебе э-это… просятся… Какой-то купец…

– Ку-у-упец?! – удивился Ведагор.

– Ну, да.

– Кто такой?

– Римлянин…

Ведагор немного поколебался и затем кивнул головой, чтобы римского купца к нему пропустили.

Вскоре в предназначенном для гостей шатре, где разместился Ведагор, появился незнакомец.

Это был никто иной, как разведчик Траяна Эмилий Павел.

***

Эмилий Павел мягко ступая по толстым кошмам, расстеленным на земле в три ряда, прошёл к лежаку, на котором сейчас возлежал Ведагор. Римлянин приветствовал посланца старейшины рода Дулёб.

Ведагор привстал и ответил на приветствие купца.

С римлянином рядом находился человек, который немного знал язык карпов. Он был уроженцем Ольвии, греческой колонии на северном побережье Понта Эвксинского, который часто по разным, и в том числе по торговым делам посещал близлежащие земли как сарматов, так и карпов.

Ольвиот начал переводить:

– Этот купец прибыл из-за моря…

– Знаю! – отреагировал сухо Ведагор. – Как его кличут?

– Он – римлянин. А зовут его Эмилием Павлом. Он из Халкедона, что под Византием.

– Что от меня хочет римлянин Эмилий Павел?

– Он от тебя ничего не хочет.

– Хм-м…– Ведагор почесал бороду и задал ещё вопрос: – Странный какой-то римлянин! А что он тогда ко мне пришёл?

– Он проникся к тебе, Ведагор, расположением и желает тебе помочь.

– Помочь?!

– Да!

– В чём?! – удивился Ведагор.

– Эмилий Павел торгует с роксоланами. И они с ним расплачиваются по большей части захваченными у соседних племён пленниками. В этот раз от верховного вождя роксоланов за зерно, оливковое масло и золотые украшения он получил до сотни рабов. И почти половина из них – твои соплеменники, Ведагор. И все они – молодые девицы. Тринадцати-пятнадцати лет. Эмилий Павел пожалел их и пожелал девиц этих подарить тебе. Что бы они вернулись домой в свои семьи. И избежали неволи.

Ведагор ещё больше удивился широкому жесту со стороны римского купца. Ведь этим самым тот терял значительную часть прибыли.

Глава восьмая

Однако Эмилий Павел знал, что делал. И с его стороны это был вполне выверенный и оправданный шаг.

Как я уже отмечал, Эмилий Павел был не простым купцом, а зачастую выполнял особые задания, которые ему поручались по большей части тогдашним наместником Вифинии, а им был никто иной, как Варен Руф, ну а тому отдавал приказы лично уже принцепс.

Впрочем, Павел хорошо знал не только Руфа, но и самого Траяна.

Он познакомился с ним ещё тогда, когда тот занимал должности наместника вначале Верхней, а потом и Нижней Германии. Это произошло ещё при Домициане. В 96 году новой эры. Траяну понадобилось срочно доставить в столицу провинции Верхняя Германия город Могонциак три с лишним сотни