Новые Дебри - Диана Кук

Вокруг жалобно постанывали антилопы, подавая друг другу голоса среди рева бури, пока та не заглушила все прочие звуки. Потом послышались раскат и треск нескольких тонких тополей, расколовшихся неподалеку.

Град вскоре кончился, а ветер не унимался. Солнце уже садилось. Они поняли, что худшее позади, когда ястребы вновь пустились в полет, полосуя небо на плоских, напряженных под порывами ветра крыльях. Это была игра. Самцы красовались перед избранницами или бросали вызов соперникам. Трепеща, летели против сильного ветра и взмывали, подхваченные им. И замирали, как нарисованные, паря в вышине, в то время как на земле ветер сбивал Беа с ног.

Такой стала их первая сильная гроза. Напуганные, они не сходили с места так долго, что в конце концов прилетел смотрительский дрон, чтобы выгнать их оттуда. Они потащились дальше, сбитые с толку, с осоловелыми глазами, со страхом переставляя ноги. В месте их назначения Карл прямо перед стойкой Смотрителя наступил на счетчик и раздавил его, но лишь после того, как сообщил количество шагов, которое нехотя подсчитал.

Это случилось в первый год, когда у многих из них еще имелись обувь и спальные мешки, когда некоторым все еще казалось, что они в турпоходе вроде тех, о которых они слышали от бабушек и дедушек, – там, откуда они скоро вернутся домой и смоют его с себя. Гроза стала для них первой наряду с первым длинным переходом по Дебрям. Еще много сезонов после этого они, словно эпос, рассказывали об этих событиях, рассевшись у костра. Это была история о том, откуда они взялись, как они стали частью этой земли. Им казалось, что они добились чего-то невозможного. Вроде как открыли новый мир. Беа вспоминала, как смотрела на своих близких, на кровавые мозоли, на палец своей ноги, ногтя на котором лишилась, и ощущала гордость. В общей сложности это путешествие заняло почти восемь недель. У некоторых из них тогда еще сохранились часы, показывающие время и дату. Тогда им все еще внушало трепет осознание того, что можно так долго идти в одном направлении и не уткнуться в тупик. Они пока не понимали, как много здесь земли для скитаний.

И вот теперь, съежившись в пещерке, Беа мысленно представила карту. Новый переход будет длиннее, намного длиннее того, памятного. Придется пересечь три линии перевернутых букв W. Три горные цепи. Страх покалывал холодком пальцы ее рук и ног. Она поскребла в затылке, стараясь отделаться от тревоги.

Со своего места она видела, что почти вся Община уже вновь собралась. Они мелькали рядом с желтой лентой. Хотели поскорее уйти. Послышался шорох ступни, соскользнувшей с расшатанного камня, потом кряхтенье, снизу показалась сначала макушка Глена, потом его лицо с полуулыбкой и наконец руки и пальцы, которыми он цеплялся за камни, карабкаясь к ней.

– Где ты был, бродяга? – спросила она, хоть и знала ответ.

– Надо было осмотреться, попрощаться со здешними местами. На случай если мы не вернемся.

Она улыбнулась:

– Знаешь, мы ведь в любой момент можем вернуться на Средний Пост.

– Правда? – Глен уселся рядом, слегка озадаченный, принимая ее всерьез.

– Конечно! У Смотрителя Боба есть комната для гостей. Он звал нас пожить у него, когда захотим.

– Точно звал? – Он почесал голову.

– Нет. – Беа вздохнула. Она притворялась. Для нее это был один из способов продержаться очередной день под безжалостным небом. – Вообще-то нет, – повторила она. И думала, что это положит конец ее игре – Глен метнул в нее недоуменный взгляд, – но вдруг он рассмеялся.

– А, ясно, ладно, я понял, – отозвался он. – Эй, Смотритель Боб! Миссис Смотритель Боб!

Беа выпрямилась.

– Слушайте, а можно нам воспользоваться вашей душевой?

– Только нам понадобятся полотенца. Да, и еще мыло. О, и я был бы не прочь побриться. Послушайте, Боб, – можно мне звать вас Бобом? – у вас лишней бритвы не найдется?

– Приветик, миссис Боб, ну что там хорошего по Экрану?

– Ой, что это? Неужто брецели?

Они захихикали, сталкиваясь трясущимися плечами. Глен никогда не предавался мечтам об уюте их прежней жизни, о любых благах цивилизации и, кажется, даже не скучал по ним. Беа была благодарна за то, что ей не пришлось мучиться один на один с кислой, тоскливой болью по прошлому, которую она сейчас испытывала.

– Знаешь, я тут подумала, – начала она, – может, стоило бы нам лучше податься в Частные земли.

Она все еще пыталась шутить, но договаривала уже упавшим голосом и не смогла посмеяться над собственным предположением, как собиралась. А шутка получилась неплохой, потому что сама Беа считала Частные земли выдумкой. Сказочным местом, о котором на ее памяти люди говорили постоянно. Местом, где живется лучше, проще и приятнее, как якобы жилось в прошлом. Тайным убежищем для богатых и влиятельных, где им можно иметь собственную землю и делать что они только пожелают. Частные земли считались противоположностью Городу и предоставляли все те свободы, которых Город больше предложить не мог, и в них можно было или верить, или нет. Беа всегда казалось, что количество тех, кто верил, растет тем быстрее, чем хуже становится жизнь в Городе. Верила теперь и одна из ее теток и до сих пор присылала ей вырезки из газет о существовании этих земель и секретные карты с указаниями, где их найти. Мать всегда велела Беа выбрасывать их. «Нельзя просто верить на слово всему, что тебе говорят, – твердила мать. – Только если на то есть веская причина». Муж тетки убедил ее поверить, и она стала беспокойной и замкнутой. А раньше была милой и смешной. Одним из самых близких людей матери Беа. «Да уж, а раньше с ней было так весело», – вздыхала мать.

Глен обнял Беа за шею и притянул к себе.

– Ну-ну, – зашептал он. – Будет забавно.

Она понимала, что большей частью Глен в это верит. Но сама не верила нисколько. Перед ее мысленным взглядом снова возникла карта, она увидела все эти неизведанные земли, эту бежевую плотную бумагу, все это ничто. Там, на другой стороне, они изменятся – вот и все, что она знала. И незнание, как именно изменятся, было далеко не единственным, чего она боялась.

Вначале их было двадцать. Официально пребывание этих двадцати в штате Дебри считалось частью эксперимента с целью выяснить, как человек взаимодействует с природой, потому что теперь, когда вся земля использовалась как источник ресурсов – нефти, газа, минералов, воды, древесины, пищи – или как место для хранения мусора, обслуживающих устройств и сооружений, токсичных отходов, – подобное взаимодействие оказалось потерянным для истории.

Однако большинство из этих двадцати мало что знало про естественные науки, и многим из них вообще не было дела до природы. У этих двадцати имелись те же причины, по которым люди во все времена отворачивались от всего, что было привычно, и пускались в путь к незнакомым местам. В штат Дебри они отправились потому, что больше было некуда.

Им хотелось сбежать из Города, где воздух стал отравой для детей, улицы были многолюдными и грязными, где ряды небоскребов тянулись до горизонта и дальше. И поскольку все земли, которые не поглотил Город, теперь служили, чтобы поддерживать жизнь в нем, казалось, что в Городе в настоящее время живут все. Независимо от их желания. Так что если из этих двадцати двое отправились в Дебри за приключениями и еще пара – за знаниями, то большинство сбежали туда, считая, что от этого побега тем или иным образом зависит их жизнь.