Внутренности жизни - Андрей Юровник

максимум шестьдесят километров в час, а ощущение будет такое, что мы уже взлетели.

— Точно, под планом реальность становится другой. И время прикольно растягивается: кажется идет целую вечность уже, а на самом деле прошло всего несколько минут. Насыщенность восприятия увеличивается многократно, а под порошком сам начинаешь суетиться и жизнь ускорять. Вот ты сидишь и втыкаешь на окружающую реальность, а я должен ее двигать, хотя это тоже прикольно. Ты когда-нибудь нюхал каку? — поинтересовался Жорик, обгоняя очередную тачку.

— В институте несколько раз пришлось. И то я его нюхал не для того, что бы кайфануть, а чтоб успеть к экзамену подготовится. Предмет был дико стремный, а времени осталось только одна ночь. Ну я и нюхнул. Подождал, пока торкнет и открыл учебник. В момент открывания страницы я уже ее знал. Такая скорость чтения меня просто поразила. Оценив свои возможности я решил, что так читать можно всякие там романы или повести, а тут нужно вникать, что я и сделал. Мне кажется, что в этот момент я бы прикололся даже читая отчет о четвертом съезде ВЛКСМ или какой-нибудь химический состав асфальта. Всю ночь я просидел над учебниками, рисуя всякие тематические таблицы.

— Во тебя поправило, ну и как экзамен сдал?

— Два шара схлопотал. Экзамен был гнилой, на нем преподы бабло себе поднимали — им то же жить на что-то нужно.

— Точнее на ком-то. Ну да ладно их, главное что мы кайфовали по жизни, а они мрачно напрягались.

— Это уж однозначно. Вроде все без денег, а постоянно в драйве. Я думаю, что деньги всего лишь примитивный способ купить свое намерение. В нас жизнь кипела и нуждалась в направлении, а у них она как болото в которое они бросают свои покупки.

— Зато сейчас уже не так, как тогда, наверное старость подходит? Да, наверное и желания уже все, которые хотел исполнились, а сейчас себя развлекаю по мере сил и возможностей. В основном работа и семья, а когда все достает, то бухорбайство с телками и утренним диким похмельем.

— Да, ты разучился отдыхать — сказал я, потягивая дешевый алкогольный шмурдяк.

— Ты все время куда-то спешишь в каждое твое мгновение, даже где есть кайф. Ты хоть задумывался, куда ты летишь? Вряд ли ты знаешь это место и, если такое место существует, ты вряд ли получишь там удовольствие. Так обычно выглядят загнанные лошади, которые бегут в место, где можно отдохнуть, при этом постоянно ускоряя темп.

— В этом и заключается мой принцип в жизни — подтвердил Жора — вот сдохну, придешь на могилу ко мне?

— Да на фиг ты мне дохлый сдался? Ходить, рыдать: «Какого бравого парня не стало!»? Меня эта херня совершенно не прикалывает. Уж лучше с тобой вот как сейчас кататься. Кстати, ты задумывался, почему накуренные себя мертвыми называют?

— Да, бывает такой драп, что аж плитой накрывает — вообще двинуться невозможно — высказал свое мнение старый растаман.

— А под пластелином наоборот летаешь, вот только мертвый вообще — предложил я свои аргументы.

— Ну, и в чем тогда фокус?

— Я думаю, в остановке времени, причем окружающие процессы продолжают идти, а внутренние останавливаются. Тело уже не имеет значения и весь кайф в созерцании.

— Это точно, хотя по поводу тела: ты накуренным когда-нибудь трахался?

— Мне одна мысль о сексе в таком состоянии уже формирует невозможность этого чисто физиологического процесса.

— Точно, это обламывает, если ты накуренный, а она свежая. Я совсем недавно сделал открытие: ее то же нужно накурить. В этом случае весь прикол в трогании. Я провожу по ней рукой и вижу, как от этого движения она кончает.

— Возможно это и прикольно. Ты кинестет — тебя нравятся прикосновения, я же люблю смотреть, поэтому при смещенном сознании кайфую от чего-нибудь красивого.

— Смещается оно определенно, только куда?

— Да какая разница? В другую форму реальности. Каждый алкогольно-наркотический продукт смещает на свою волну. Все дело в привычке, потому, что наша реальность — это и есть привычка, но потом что-то вдруг происходит, например как сейчас, и реальность смещается и мы уже осознаем по другому.

— Ага, со мной под хорошим планом происходило так, что все вокруг становилось бархатом.

— Ну, я это называю желе. Возможно мы описываем разные процессы, так как в обычной своей привычке такого опыта нет, а здесь появляются Я, например, однажды видал фрагменты реальности. Это было похоже на замедленное протягивание кинопленки, где на кадрах запечатлена данная реальность. Через некоторое время я в одной умной книжке прочитал, что учетные доказали эту тему. Эти слайды реальности меняются со скоростью 10 в минус 7 степени секунды, а я это видел. Был еще один прикольный случай, когда мы с Колей в лесу точили грибы, так вот, он видел везде светящиеся нити. Я про них читал, что именно они формируют образы нашей реальности, то есть, грубо говоря, под психоделиками мы просто рассматриваем различные формы и возможности знакомой нам привычки. Весь вопрос, как далеко мы можем позволить уйти дальше.

— Со мной тоже под грибами случались дикие ситуации. Например мое сознание оторвалось от тела и стало наблюдать вокруг, потом я взлетел на этаж выше и стал разглядывать там дверь, как потом оказалось она в реальности точно такая же. Дальше я провалился в темноту, где повстречался с главным гуру — Оттуддой. Я на него смотрю и уже знаю все ответы на все возможные и не возможные у меня вопросы. Когда на следующий день я очухался, то на такой измене был, что думал от страха отъеду.

— Вот поэтому к психоделикам не может развиться зависимость. Каждый стремиться больше кайфануть, но у всех наступает момент, когда подходишь к доступному рубежу своей привычной реальности, которую очень страшно потерять, поэтому изредка позволяешь себе побаловаться, но подсознательно чувствуешь, что все реальности не стабильны и даже не знаешь, где эти границы. Страх смерти заключается в тотальной потере всех привычек одновременно. Эта измена, как защитный механизм, сохраняет обитание в этой жизни, потому, что за гранью всего этого не нужно даже собственного тела.

— Я читал про психоделическую психотерапию за кордоном. Там кислоту давали даже умирающим старикам и