Побег из гарема - Констанция О'Бэньон

— Но ты же живешь здесь, мама.

— Только потому, что здесь живет мужчина, которого я люблю. Мое место рядом с Симиджином, так же как твое будет рядом с мужчиной, которого ты полюбишь.

Если Бриттани не вписывается в мир двух людей, которых любит больше всего на свете, то где же ее место? Джулианна обняла дочь.

— А сейчас иди и переоденься, Бриттани. Мы поговорим об этом позже.

Джулианна молча стояла, глядя вслед дочери. До сих пор она эгоистично удерживала Бриттани рядом с собой. И хотя это разрывает ей сердце, она должна отпустить ее.

Бриттани надела шелковое платье цвета слоновой кости, которое прибыло из Парижа только позавчера. Это было прелестное творение с желтым и зеленым кружевом, окаймляющим лиф с завышенной талией и рукава. Волосы были убраны назад и перевязаны лентами. Она надеялась, что этот наряд делает ее старше.

Когда Бриттани вошла в гостиную, то обнаружила, что мама и Симиджин поглощены разговором. Она поняла, что говорили о ней, потому что они замолчали, как только она подошла.

Симиджин, в своей царственной манере, поманил ее, но улыбка его была теплой и ободряющей. Она опустилась рядом с ним, и он притянул ее в теплое объятие.

— Я слышал, ты снова попала в историю, — прошептал он ей на ухо, чтобы мама не слышала. Вслух же сказал: — Ты сегодня чудесно выглядишь, Бриттани. Это новое платье?

— Да, Симиджин, тебе нравится?

Она взглянула на мать, чтобы посмотреть, все ли еще она недовольна ею, но мама улыбнулась и поцеловала ее в щеку.

— Мы обсуждали твое будущее, Бриттани, и пришли к решению, которое, надеемся, доставит тебе удовольствие.

В глазах девушки промелькнул страх.

— Я не хочу покидать тебя и Симиджина. Не отсылай меня, мама, пожалуйста, не надо.

Симиджин вскинул руку.

— Мы обсудим это после…

Неожиданно раздался мужской голос, доносящийся из коридора. Послышалось бормотание слуги и шум за дверью, и внезапно какой-то мужчина вошел в комнату.

Султан Селим Третий уже бывал во дворце Симиджина, но никогда в личных покоях великого визиря. Бриттани часто подглядывала из потайного места за деревянной решеткой наверху лестницы, как султан беседуете Симиджином. Она была шокирована, однако, что он вошел в личные покои Симиджина, куда всем посторонним вход воспрещен. Ни один мужчина никогда не видел Джулианну без чадры, даже сам султан.

У Селима Третьего было худое восковое лицо с безвольным подбородком и такими тонкими чертами, что они казались почти женственными. Его острый взгляд окинул лицо Джулианны, а потом миндалевидные глаза уставились на Бриттани так напряженно, что она неловко заерзала.

Оправившись от потрясения, Симиджин поднялся на ноги, быстро сделав знак Джулианне и Бриттани удалиться в свои покои.

— Ваше величество, — холодно проговорил он, — какое неожиданное удовольствие.

— Простите меня, что вот так ворвался к вам, господин Симиджин. Но мне надо обсудить с вами срочные дела.

Симиджин был недоволен, что султан заявился в его личные покои, и раздражение отразилось у него на лице.

— Если бы ваше величество послали за мной, я бы незамедлительно пришел, — сказал он с легчайшим упреком в голосе.

Султан наблюдал, как прекрасная юная девушка скользнула за портьеры в задней части комнаты.

— Кто это прелестное создание? — спросил он.

— Это дочь моей жены, — ответил Симиджин, не желая обсуждать ни Джулианну, ни Бриттани.

— Ах да, я слышал о вашей падчерице. Слухи о ее красоте не преувеличены. Она очаровательное создание.

— Вы сказали, что пришли по срочному делу? — напомнил ему Симиджин.

— А сколько лет девушке?

Симиджина начинало охватывать чувство страха. Селим проявляет слишком большой интерес к Бриттани. Великому визирю он никогда не нравился, а теперь — и того меньше.

Султан лишь недавно пришел к власти после смерти своего дяди, великого Абдуллы Хамида. Возглавлять Оттоманскую империю — задача, для которой он не подходит и с которой вряд ли сумеет справиться.

— Не следует ли нам обсудить ваши срочные дела, ваше величество?

Султан Селим пренебрег тонким намеком Симиджина.

— Хорошо известно, что вы отказались от своего гарема ради Английской Розы. Увидев ее сегодня, я понимаю вас. Она редкая красавица. Нетрудно заметить, что дочь Английской Розы станет такой же.

С тяжелым чувством в душе Симиджин понял, что султан неспроста вторгся в его покои с надеждой увидеть Бриттани. Он дурной и порочный человек, и Симиджин разгадал его намерение — он хочет заполучить Бриттани!

— Уверен, вы не собираетесь обсуждать мои семейные дела, ваше величество.

Глаза Селима задумчиво сузились. Он знал, что то, что он делает, неприемлемо, но разве он не султан?

— Попросите девушку вернуться, чтобы я поговорил с ней, — потребовал он.

— Вы же знаете, что просите невозможного, — отозвался Симиджин холодным голосом.

Султан погладил свою жидкую бородку.

— Должен вам признаться, я слышал, что девушка невероятно красива, потому и пришел сегодня без объявления, — сказал он, подтверждая подозрения Симиджина.

— Не могу представить, как вы могли услышать о моей падчерице.

— Полноте вам, господин Симиджин, вы слишком скромны. Всем известно о красоте вашей жены. А сейчас ходят упорные слухи, что дочь ее тоже красавица. Вы думали, они не достигнут моих ушей? — Султан устремил взгляд на свои руки. — Я люблю красивых женщин и не остановлюсь ни перед чем, дабы завладеть той, которая завладела моим воображением.

— Моя падчерица не может представлять для вас интереса.

— Я бы хотел оказать девушке честь ввести ее в свой гарем.

— Не могу позволить вам сделать это, ваше величество. Я дал жене обещание, что ее дочери никогда не придется жить в гареме. Только сегодня вечером мы говорили о том, чтобы отправить ее в Англию продолжить образование.

— Мне сказали, она уже очень хорошо образованна для женщины. Я бы счел это услугой, если б вы подарили мне ее. В моей власти вознаградить вас за вашу щедрость.

Лицо Симиджина потемнело от гнева.

— Она не моя, чтобы дарить ее. Если б она была моей собственной плотью, я бы с радостью отдал ее вам, но обещание, которое я дал ее матери, не позволяет мне сделать это. Вы знаете, ваше величество, что я человек слова.

Черты султана ожесточились, голос сделался угрожающим:

— И вы не измените своего решения?

— Увы, не могу.

Глаза султана Селима сузились.

— Даю вам семь дней, чтобы передумать. — Не говоря больше ни слова, он развернулся и царственно выплыл из комнаты.