Воины Нав - Виталий Дубовский

— Кто взывал ко мне? Кто смеет тревожить меня?

Стоян, проглотив комок страха, произнес:

— Прости, о, Великая, не карай меня. Это я, сын твой верный, Асмодей, взывал к тебе.

Морана нахмурилась, словно вспоминая его имя, затем громко и весело рассмеялась:

— Смотри-ка, блудный сын пожаловал! Неужто нагулялся среди смертных, домой захотелось?

Ведьмак вздохнул облегченно. Морана, словно волчица, редко вспоминала своих детей. Бывало, демоны, не будучи узнанными, попадали под ее ледяную руку. Если вовремя Чернобог не вступится за сына своего — разотрет в прах.

— Нет, Матушка, не время мне возвращаться. Еще не исполнена воля Повелителя Нави.

Стоян подошел к лежащей на камне Чернаве. Казалось, жизнь покинула ее, грудь едва вздымалась, тело побелело словно обескровленное. Камень выпивал ее жизненную энергию, поддерживая связь с Мораной.

— О, Великая, я принес тебе в жертву женщину. В ней есть твоя колдовская кровь, и она готова стать подле меня в битве с Правителем. Можешь ли ты одарить ее Истинной Силой?

Морана хмыкнула, взглянув на девушку. Пламень разбушевался еще яростней, обжигая холодом.

— Принеси ее ко мне.

Ведьмак поднял Чернаву на руки и медленно понес к огню. Положив ее в костер к ногам Мораны, он отдернул руки. Ледяной огонь Нави звал его домой, срывая с обожженных рук человеческую плоть и обнажая черные когти. Морана склонилась над Чернавой. Длинные пальцы богини вонзились в ее грудь, забирая свой Дар. Вынув комок белого светящегося тумана, Богиня расхохоталась и сунула его в рот словно лакомство. Затем она склонилась и поцеловала Чернаву в лоб. Тело девушки вздрогнуло, выгнувшись дугой, глаза распахнулись, и она закричала.

— Нарекаю тебя — Ледея! — Морана поднялась. — Можешь забрать ее. Сила в ней теперь огромная.

Стоян выхватил Ледею из огня и положил ее наземь, проверяя дыхание.

— Асмодей, у вас не осталось больше времени. Отец требует уничтожить Веды. Торопитесь, или он поручит это другим сыновьям.

Морана развернулась и по огненной дороге ушла в никуда.

Ледея-Чернава открыла глаза и увидела улыбающееся лицо Стояна. Хотя нет, не Стояна, теперь она знала, кто он, и даже могла рассмотреть его истинное лицо. Его демонический облик был суров и ужасен. Недаром ведьмы боялись его до смерти. Но для нее он все равно оставался самым любимым и прекрасным.

— Здравствуй, любимый…

Стоян улыбнулся, прилег возле нее, обнимая и вдыхая аромат лесных трав. Вокруг Пламеня продолжалось веселье. Шумный ведьмачий хоровод вытанцовывал в диком ритме, выбивая пятками огонь, выжигающий под ногами траву. Это была давняя колдовская игра, веселящая и разгоняющая кровь по жилам.

Эй, коленочки-коленки,

Веселей танцуйте, девки!

Парень мчится за девицей

Словно в колесе две спицы.

Рвется жеребец ретивый,

Видя в поле кобылицу.

Вот бы ухватить за гриву

Красну ягоду-девицу.

Вдоволь поплясав и повеселившись, ведьмаки разобрали девок и разбрелись по поляне предаваться плотским утехам. Ледея огляделась вокруг и удивилась тому, как изменился Мир. Деревья уже не шелестели листьями на ветру, они разговаривали между собой. Вот старый дуб шепчется с молодым орешником, будто поучая его чему-то. Слов не разобрать, а смысл понятен. Говорит он ему о синем камне, который прогревает поляну, о цветах, которые любят его тепло, о червях-паразитах, подтачивающих ему корни. А орешник слушает, внимает старому, учится, — ему вырасти хочется. На дубе сидит старый ворон. Он очень стар и оттого мудр. Сидит и ожидает, когда разойдутся гуляки, оставив ему краюху хлеба да добрый шмат мяса.

— Что, Ледея, изменилось все вокруг?

— Да. Теперь я их понимаю. Почему я их раньше не слышала?

Стоян засмеялся, крепко прижимая ее к себе и щекоча бородой ухо.

— Ты еще удивишься своим возможностям. Завтра начнется Великая Битва. А сейчас иди ко мне. Хочу тебе твоего комара любовного припомнить.

И жадные губы прильнули к ней, заставляя гулко забиться сердце. Ледея закрыла глаза, предаваясь ласкам.

Ворон взлетел, покинув ветку, поляна удалялась, становясь большим пятном среди дремучего леса. Огонь костра, словно мерцающая звезда, освещал маленьких странных людей, предающихся любовным утехам. Ворону некогда было ждать своего куска мяса, он нес весть Правителю. Чернобог начал войну.

Асгард — величественный город Богов. В свои двадцать лет Малюта впервые увидел столь потрясающее зрелище. Долгие два месяца скитаний с торговцами наконец-то привели его к заветной мечте. Здесь, на великой горе Меру, за этими высокими неприступными стенами жили Божества. Это были не самые главные Боги, не Сварог с Ладою — те в небесной Обители проживали. Здесь жил Правитель. Он был наместником Богов на земле, тем Полубогом, к кому являлся сам Перун-Громовержец коня своего поить.

Малюта поднял голову, прикидывая, как высоки стены. Широкие гранитные камни возвышались в десять человеческих ростов. Да, такое создать под силу только Богам. Длинная гранитная стена раскинулась от реки Туле до реки Сваги, закрывая собой все подступы к Асгарду.

Купцы подошли к Великим Вратам, остановившись на расстоянии десяти шагов:

— Слава Великому Граду Асгарду! — прокричал Некрас, старший купец.

Над дубовыми воротами, обитыми железом, появилась голова отрока в кованом шлеме.

— Кто такие? Чего надо?

Некрас прокашлялся, пробурчав под нос ругательство.

— Купец Некрас из Хорезма. Привез соболя разного для обмена. — Он поднял в руке вязанку шкурок в подтверждение своих слов. — У меня дань есть, открывай, видишь, люди устали с дороги.

Купец взмахнул рукой в сторону обоза, демонстрируя усталых людей и быков, запряженных в телеги. В воротах отворили смотровую щель, и зоркие глаза стражников осмотрели купцов с головы до ног:

— Ну давай сюда свою дань. Сейчас почитаем, что ты за птица.

Некрас подошел к воротам, подавая в щель бережно замотанную в холст дощечку.

— Эй, отрок, ты хоть в грамоте-то разумеешь?

Глаза зло сверкнули, и раздраженный голос ответил:

— А то тебя не касается, купчина. Все понимаю, что мне надо. Вот, вижу на ней знаки верные, значит можно тебе к нам. Обожди, сейчас откроем.

Обозники облегченно вздохнули, предчувствуя долгожданный отдых. Малюта обернулся, взглянув на перешеек Рипейских гор. Тяжелым был переход через эти горы. Он родился и жил в лесах, здоровьем и силой Боги не обидели, но в этих горах парень впервые почувствовал страх. Пятеро из обоза так и не пережили тягот перехода. Студеные ветры, ледяные вершины, каменные обвалы — все препятствовало дороге в столицу Дарии. Но это был единственный земной путь к Асгарду. Великие Врата заскрипели и медленно открылись, выпуская наружу три десятка выбегающих стражников. Старшина — крепкий коренастый дядька, одетый в бронь — буркнул из зарослей бороды: