Адептка в мужской Академии - Анна Завгородняя

— У меня врожденное, — отшутилась подруга. — И все же, я прошу тебя быть крайне осторожной, — она порывисто обняла меня, и я принялась убеждать леди Манлей, что буду самой осторожной и рассудительной из всех девиц в ее окружении.

Дальше все пошло как по плану. После обеда, где я показалась на глаза родителям Алисы еще раз, мы отправились на прогулку и помелькали перед окнами, чтобы все в доме могли заметить нас обеих. Когда пришло время возвращаться в дом и приступить к нашему плану, я немного испугалась. Помню, что поднималась следом за Алисой в ее комнату пребывая в состоянии полусна. Даже ноги переставляла с трудом, но эта слабость и позорная нерешительность быстро прошли. Так что спустя несколько минут, уже в покоях подруги, я решительно протянула ей ножницы, а сама принялась смешивать магическую краску. Мы перебрались в ванную комнату, где Алиса с удручающим видом и взглядом, полным мольбы, все же сдалась окончательно и бесповоротно. И мои волосы, тяжелые, длинные, холеные, упали к моим ногам шелковым покрывалом из тяжелых светлых прядей.

— Что же мы наделали? — Алиса отшвырнула ножницы и глаза ее наполнились слезами при виде моей шевелюры, перекочевавшей с головы на мрамор пола. Подруга разрыдалась, а я протянула ей спокойно стеклянную миску полную краски.

— Еще отрастут! — заметила я. — Крась меня. До ужина нам надо успеть.

Алиса встала, вытерла рукавом слезы и принялась за дело. Мы провозились с огрызками моих волос битый час, пока на меня из овального зеркала, прикрепленного к стене в ванной комнате, не взглянуло почти чужое лицо. Как оказалось, цвет волос меня изменил. Не так, чтобы матушка не узнала, но все же…

Голове стало безумно легко, а черные прядки, чужие и непривычные взгляду, липли ко лбу и лезли в глаза.

— Отлично! — проговорила и наклонила голову то в одну сторону, то в другую, любуясь делом рук Алисы. Та снова шмыгнула носом, но на этот раз не заплакала, что обрадовало меня до бесконечности.

— Давай я соберу волосы с пола, а ты вымой из миски остатки краски, — предложила я.

Работали мы справно. И не скажешь, что обе настоящие леди, которые толком не держали в руках ни веника, ни тряпку, не говоря уже о швабре. Впрочем, меня многому научили слуги, еще пока была подростком. Я использовала то время, которое матушка отводила на своего сына, забыв про меня. И постоянно приходила то на конюшню, где могла пропадать часами, то на кухню, чтобы угоститься пирогом и посмотреть, как ловко месит тесто старая кухарка Мария. Так что сказать о том, что я была белоручкой, нельзя. И вот теперь, даже в такой малости, навыки пригодились.

— Давай я переоденусь, — собрав волосы в холщовый мешочек, я вышла в спальню, где достала свои вещи и те, что лежали на дне, припрятанные специально для сегодняшнего побега.

Алиса молча следила за тем, как я снимаю платье и нижние юбки. Когда же я принялась втискиваться в черные мужские штаны, оказавшиеся мне немного свободными, она закатила глаза и отвернулась, не желая видеть то, что я творила.

— Боги, дайте ей удачи и разума! — донеслось до меня бормотание леди Манлей.

— У меня хватает ума, а вот от удачи не откажусь, — заметила я и взяла в руки длинный лоскут ткани, которым принялась обтягивать грудь, превращая ее в нечто плоское и, надеюсь, похожее на мужскую часть тела. Далее последовала рубашка, увы, не лучшего вида и снова объемная. Но я заправила ее в штаны, подтянув все широким кожаным поясом и надеясь, что в ответственный момент вся эта красота не свалиться с меня, выставив на обозрение то, что обозревать не стоит.

— Мой камзол! — проговорила я требовательно, понизив голос и имитируя мужскую речь.

Алиса фыркнула, но камзол подала, после чего отошла назад и принялась рассматривать меня пристально и изучающе. Это длилось с пару минут. Затем подруга вздохнула и качнулась ко мне.

— Ну же, — попросила я. — Давай! — и зачем-то зажмурилась.

Алиса подняла руки. Я не видела этого, но ощутила тепло, которое текло из ее пальцев вместе с магией. Коже на шее стало жарко, щеки зачесались, но я терпеливо стояла и ждала, когда подруга закончит с перевоплощением.

— Все! — услышала я и открыла глаза, увидела, как Алиса уронила руки вдоль тела, отходя от меня на пару шагов назад, чтобы полюбоваться собственной работой. Я же устремилась к зеркалу и с замиранием сердца встретилась взглядом с отражением не меня.

Тот, кто смотрел из зеркала, определенно не был девицей. Вот только и парнем его назвать было нельзя. Нечто среднее между. Смазливое лицо с таким желанным кадыком на горле, чуть более резкие скулы и ноздри, ставшие немного шире, чем были. А так, если не считать волос и кадыка, это была я.

Оглянувшись, заметила, как подруга разводит руками.

— Прости! — произнесла она. — Вот прыщики сводить могу, а сделать из мальчика девочку… — она потупила взор.

— Это лучше, чем ничего! — я подошла к ней и обняв, шепнула: — Спасибо тебе!

— Теперь ты выглядишь, как наш милый сосед, Марк.

— Нет, — возразила я, усмехнувшись, — я симпатичнее Марка.

— Но такая же женоподобная, — сокрушилась Алиса.

Мы переглянулись, и она улыбнулась.

— Ты очень решительная, Олив. Я бы так не смогла. Надеюсь, удача от тебя все же не отвернется, и я стану подругой первой женщины, которая закончила Академию Магии.

Бросив взгляд в окно, я заметила, что солнце начинает крениться к горизонту. А потому стоило поспешить. Чем позже меня хватятся и чем дальше к этому времени я буду от родных мест, тем выше шанс на успех.

С Алисой мы прощались на конюшне сразу после того, как подруга отвлекла конюха, и мы остались ненадолго предоставлены сами себе.

Меня никто не видел. Я прошла через заднюю дверь и теперь поспешно седлала Грома, приторачивая к седлу сумку с вещами и деньгами. Коня предстояло отпустить, но не скоро. Я намеревалась проехать на нем до развилки, где проходят дилижансы. Но не здесь, не в окрестностях владений Селми. А дальше, за лесным поселком землекопов. Так будет больше шансов, что никто меня не увидит и не узнает.

— Олив, — Алиса порывисто обняла меня, словно пытаясь удержать. Я в ответ прижалась щекой к ее щеке, затем поцеловала леди Манлей и взлетела в седло, усевшись по-мужски, как мне давно хотелось.

— Какая ты все же отчаянная и бесстрашная! — шепнула Алиса, вцепившись рукой в стремя.

Знала бы она как я трусила в тот миг. И уж точно самой себе не казалась ни отчаянной, ни тем более, бесстрашной. Хотела забыть обо всем и вернуться домой. В свою спальню, к людям, которых знала, к стенам, за которыми чувствовала себя защищенной, как никогда. К своему привычному мирку, где не было места мечтам. Но я позволила слабости завладеть собой лишь на минуту, на короткое мгновение, после которого наклонилась к Алисе и поцеловала ее в щеку, когда подруга приподнялась на носочки.