На всякий случай - Иоанна Хмелевская

— Вот я и подумал... Будь у нас тогда, в Повсине, такое оружие... представляешь? Они стараются, пыхтят, загоняют внутрь «тира» «фольксваген», бегом в кабину, с места срываются, жмут на газ — и дудки! Колесо село! Нет, лучше два колеса село, в таких большегрузных машинах везде по два колеса. Нет, еще лучше, четыре село! Знаешь, я уже давно над этим думаю, хорошо бы им колеса протыкать, так ведь абы чем не проткнешь, тут инструмент нужен.

— Два! — коротко и решительно произнесла сестра.

— Почему два? Лучше четыре колеса...

— Два инструмента! Еще такой протыкалки не найдется? А может, Бартек сумеет сам сделать?

Павлик почувствовал, что счастье переполняет его сердце. Значит, идея его принята! Сестра не только одобрила ее, но и принялась развивать и совершенствовать. Теперь дело пойдет! Не ясно, правда, пока, какое дело и как именно пойдет, но это уже детали. Давая выход бушевавшим в нем чувствам, мальчик схватил с тахты подушку и подбросил ее вверх. Подушка угодила в полочку, и Павлику сразу стало легче, когда на плечо ему свалился с этой полочки тяжелый ящик с инструментами и пребольно долбанул по плечу. Оставив подушку в покое, мальчик сел верхом на стул и стал развивать идею:

— Точно не уверен, но думаю — найдется. Бартек из чего-нибудь смастерит. Он давно точит зубы на нашу старую шарманку, ту, что мы два года назад на чердаке отыскали. Наверное, отреставрировать собирается. Отдадим ему, правда? Нам не жалко. А он знаешь какой парень? Ключи к нашему замку подобрал, завтра будем вставлять в ворота новый замок, он сам предложил. И знаешь, о чем я еще думаю?

Смахнув с кресла на пол клубок медной проволоки, Яночка наконец села и приготовилась слушать. Павлик отобрал у сестры колющее оружие и, вертя его в руках, принялся излагать свои соображения:

— Протыкать покрышки такой штукой — это я тебе скажу, намучаешься! Ведь тот старик как поступал? Идет как ни в чем не бывало, палочкой размахивает или там зонтом и, проходя мимо машины, небрежно так вонзает шило в покрышку. Не наклоняется, не садится на корточки, только изо всей силы на ручку нажимает... А ручка массивная, вот я и подумал — нам тоже что-то в таком роде нужно. Что-то вот к этой штуковине приделать, ручку поудобнее и покрепче, а саму эту штуку подлиннее сделать. Может, тоже на какую палку железную посадить, нарезку сделать. И чтобы выглядело как-то обычно, не привлекало внимания. Яночка выслушала брата и внесла свое предложение:

— Я, например, могу с зонтиком ходить. Я девчонка. А ты с зонтиком будешь выглядеть глупо, сразу внимание обратят.

— А что, ты тоже хочешь... лично? — не поверил брат.

Яночка поудобнее устроилась в кресле, уперлась локтями в поднятые колени и положила на руки подбородок. Приняв излюбленную позу, девочка задумчиво произнесла:

— Я сама давно об этом думаю. Зла не хватает на этих подлецов-воров! И все им сходит с рук. А я еще тогда, когда уводили машину у пана Зайжала, подумала, что сто раз успела бы им баллон проткнуть! И они бы не смылись! И хозяин их на месте бы застукал!

— Э, они бы тебя заметили! Ты что! Ведь такие и пришить могут!

— Где им заметить! Темно уже было, свет от фонаря только некоторые места освещал, например, я бы могла запросто незаметно подобраться к задним колесам. А даже если бы и заметили меня, им бы и в голову не пришло, что я что-то сделала. Садятся в машину, трогаются с места и только тут замечают, что колесо полетело. А я уже за тридевять земель! А пан Зайжал тут как тут!

Павлик возбужденно вскочил со стула и забегал по комнате.

— Знаешь, надо эксперимент провести, по науке действовать. Ведь баллон резиновый, а шило острое. Когда пробивает маленькую дырку, делает это бесшумно, без всякого такого «пуфф!». Воздух выходит из баллона постепенно, только проехав несколько метров, они сообразят, что к чему, когда колесо сядет. А мы сто раз успеем смыться! Яночка выпрямилась в своем кресле.

— Но сначала проведем эксперимент. Ты прав.

— А как ты думаешь проводить? — поинтересовался Павлик, уже забыв, что это была его идея. Привык, что такие вещи сестра обычно решает за них двоих. — Ты же ведь уже испытала... вот этот мячик! — ткнул он в продырявленный теннисный мяч.

— Не мячи же мы с тобой собираемся дырявить! — возразила сестра. — Надо испробовать на настоящей машине.

— С ума сошла! Собираешься порядочному человеку колесо проколоть?

Яночка с презрительной миной ответила:

— Ну ты даешь! Кто собирается портить машину порядочного человека? Мошенников тебе мало? Столько мафий развелось, а он... «порядочному»...

— Какую мафию ты имеешь в виду?

— А хотя бы таксистов!

Дело серьезное, надо всесторонне продумать. О мафии таксистов наслышались немало. Правда, и раньше были в Польше частные такси, но работали честно, немногим дороже брали, чем государственные. Теперь же с такси полный бардак! Пользуясь своей монополией, лупят с бедных пассажиров сколько вздумается. Люди перестали ездить на такси, ловят частников: и дешевле, и приятнее. Такси теперь пользуются... кто, собственно, в настоящее время может пользоваться такси? Такие же мафиози, как и владельцы такси. Вон тетя Моника недавно рассказывала, Павлик сам слышал. Ее сослуживице потребовалось срочно ехать в аэропорт, из центра в Окенче, так с нее такую сумму заломили, что бедной женщине плохо стало. Или вот Рафал. Рассказывал, что, когда поехал в мастерскую залатать баллон, неосторожно остановился на стоянке, где имеют право стоять только привилегированные мафиози. Раньше это были места для высокопоставленных партийных деятелей, а теперь для бандитов. А он не знал, так ему все баллоны изрезали. И пожаловаться некому!

Все эти мысли хаотично кружились в голове мальчика, высказать членораздельно их нелегко, да и необходимости не было. Наблюдая за братом, Яночка словно читала его мысли и продолжила вслух размышления Павлика:

— Рафал говорит, некоторые мафии существуют совершенно легально. Они зарегистрированы, заплатили за регистрацию дороже, налоги платят больше, чем другие, вот власти им и потворствуют. У таких — свои стоянки, свои сферы или, как их там, свои районы обслуживания. И деньги они дерут бешеные.

— Так кто же на таких такси ездит?

— Богатенькие, которым денег девать некуда, или заграничные кретины, которые не разбираются в наших делах. За проезд такие дерут в пять раз дороже, чем нормальные такси, но иногда и по пяти дней стоят без пассажиров. Никто не понимает, как такие вообще существуют и какой смысл стоять, если можно заработать, пусть даже и не в пять раз больше.

— Действительно, непонятно.

— Такие орудуют в основном в аэропорту и на вокзалах. Там люди с вещами и детьми, и у них просто нет выбора. Приходится ехать на мафии за жуткие деньги. Свинство!

— А я слышал, на вокзалах, с другой стороны, стоят нормальные машины, например, у Центрального вокзала, но по другую сторону Иерусалимских Аллей. Туда с багажом и детьми не дотащишься.