«Варягъ» — победитель - Глеб Дойников

— Но как я вам подниму сети до уровня верха бортов? Я же не волшебник! Выстрелы устроены так, чтобы обеспечить постановку противоминного заграждения, понимаете? Противоминного!!! А мины, они не по воздуху летают, они под водой плавают!

— Прикрутите на выстрела кронштейны, обрежьте сети, если они слишком длинные, нам не надо, чтобы они были заглублены более двух футов, глубже вода сама вызовет детонацию. Вы, в конце концов, офицер Русского Императорского Флота! Думайте, задача вам поставлена, целесообразность объяснена, хотя я и этого делать был не обязан, потрудитесь, наконец, обеспечить выполнение. А дуться на меня будете после боя. Обещаю, если идея не сработает, на том свете перед Вами извинюсь. А если сработает, то вам разрешаю на этом не извиняться. И потрудитесь вашу изобретательность впредь направить на выполнение моих приказаний, а не на их оспаривание, а то мне еще на «Корейце» объяснять то же самое, а время у нас в обрез.

— Что, и «Кореец» тоже будете декорировать коечками в противоминных сетях?

— Нет, у них проще будет, у них паруса есть, если помните. Несколько слоев парусины будет достаточно, хотя и не так эффективно — первым же взрывом разметает… А у нас, может, выдержит даже пару-тройку попаданий.

— Да ни черта не сработает! Пролетит снаряд сквозь вашу тряхомудию, как через бумагу, и не заметит. Только и «пользы» с этой затеи, что пластырь под пробоину потом труднее подводить будет из-за вашей затеи, Всеволод Федорович!

— Если бы мы говорили о русских снарядах, то да, пролетит и не заметит. Им что койки, что борта, что броня не слишком толстая — один черт не взорвутся. Наши «мудрые» головы погорячились с тугим взрывателем. Ну да какие головы, такие и трубки, это вполне себе логично. Но вот японцы погорячились в противоположном направлении! Их новые снаряды взрываются при любом контакте, с любым препятствием, поймите!

— Ну кто, кто вам это сказал??! Из-за кого мне опять аврал команде объявлять? Старк? Генерал-адмирал? Наш морской атташе в Японии? Какая сво…

— Простите, но у меня свои источники. И я дал слово их не раскрывать, но я обязан проверить эту идею, если сработает — нам лишний шанс на выживание, если нет, ничего не теряем.

— Ну так уж и ничего! А намотаем вашу гадость на винты? Представляете себе картинку, крейсер идет на прорыв с винтом, обмотанным его же противоминными сетями, которыми он собирался ловить шестидюймовые снаряды противника, как бабочек сачком!!! Вам самому не смешно?

— Риск — дело благородное. Порежьте сети на мелкие секции, и привесьте к ним грузы, будут обеспечивать лучшее натяжении и топить сорванные с выстрелов секции до того, как те затянет к винтам. Койки всплывут, сеть утонет. Да и сами винты можно оградить, подумайте.

— Можно. Был бы в этом толк, все можно… Ладно, покумекаем, но за испорченные сети…

— Слушайте, сколько можно в самом деле? Еще раз о безвременно утраченном имуществе напомнит мне кто-нибудь, самолично за борт выкину наглеца!!! Предварительно пристрелив.

— Так, Всеволод Федорович, сами же говорили, что «сохранность вверенного нам казной имущества превыше всего»! И не раз, не раз.

— А в «мирное время» я не добавлял случайно?

«Черт бы подрал моего предшественника с его меркантильно-чиновничьими интересами! С такой бы энергией команду гонял на предмет стрельбы и порядка в машинном отделении, сейчас у меня был бы самый боеспособный крейсер Российского флота, а не самый „комплектный по списку“. Ненавижу!!!» — В который раз пронеслось в голове лже-Руднева по адресу самого себя прежнего!

— Да вроде нет…

— Значит, ПОДРАЗУМЕВАЛ, черт меня подери!!! А сейчас у нас война!!! И распорядитесь катер к трапу подать, мне еще на «Корейце» такой же разговор предстоит. Да, само собой, не задействуйте в аврале кочегаров «Варяга» и орудийную прислугу. Попробуйте справиться силами команды «Сунгари», севастопольцами, корейцами, что у нас на борту, и палубными матросами. Им в бою особо делать нечего будет, пусть сейчас поработают.

Так, теперь надо придумать, как объяснить Беляеву, почему я ему вчера не растолковал про экранирование бортов парусами. Честно сказать, что вчера об этом совершенно забыл? Потеря авторитета командира, как говаривал полкан на военке, самое страшное, что может с этим самым командиром быть. После группового изнасилования подчиненными, да, юморок-то у него того, казарменный… Вроде правда, если судить по собственным впечатлениям, особенно последним, в шкуре Руднева. Сказать, что только что придумал? Это тоже не фонтан, командир должен заранее знать, что случится с вверенными ему силами. Сослаться на то, что было не до этого, не хотел нервировать японцев, торчащих на рейде, чтобы не спровоцировать стрельбу (отмазаться, короче, честно говоря), а сейчас впереди еще полдня, как раз успеваем? Гм… А вот это может и прокатить…

Рейд Чемульпо, Корея. 27 января 1904 года.

Итак, «Корейца» пронесло (отперфорированный осколками борт, заливаемый через осколочные пробоины форпик, два члена расчета левой носовой восьмидюймовки убиты осколками на месте, еще трое ранены, плюс куча оспин на щите орудия, пара из них сквозных — это так, мелочи жизни). Вернее, пронесло «Асаму», причем по полной — очередной снаряд из двухорудийного (интересно было бы СЕЙЧАС посмотреть на выражение лица старшего офицера!) залпа восьмидюймовок «Корейца»[16]все же попал в носовую башню! Пробить броню, правда, ему не удалось, но и просто встряски должно хватить для хотя бы временного вывода башни из строя. Малейшей перекос на катках, самый мелкий осколок под мамеринец — и попробуй проверни эту махину! То же самое относится и к вертикальному наведению орудий, затворам, а про тонкую механику прицелов и дальномеров после такого сотрясения вообще лучше помолчать. Минут так …надцать, свободных от восьмидюймового душа, у «Корейца» есть. Если кормовая башня не оживет, конечно… На напряженно ожидавшем залпа кормовой башни «Корейце» не могли знать, что мина, поставленная с катера и взорвавшаяся практически прямо под ней, намертво заклинила элеватор. Сейчас на «Асаме» в полной темноте, кормовая динамо-машина тоже не пережила сотрясение от взрыва, в заливаемых погребах расчеты пытались вручную подать на несколько палуб вверх тяжеленные пороховые заряды.