Возлюбленная кюре - Мари-Бернадетт Дюпюи

– Как пожелаете, мадам, – сочувствующе кивнул мсье Данкур.

Внимание, с каким спутница слушала рассказ, ему льстило, и он продолжил:

– Мы говорили о той достославной дуэли. Так вот, участвовали в ней Франсуа де Вио, владетель земель в Шербоньер, и Клод Ру, судья городка Пранзак. Вио – род старинный, они все были страшными гордецами и славились своей жестокостью. Что до семейства Ру, то это были простые буржуа, в большинстве своем чиновники. Правда, судью Ру местный люд уважал, его считали человеком умным и справедливым. Его честность даже вошла в поговорку. «Непреклонный, как судья из Пранзака!» – так говорили люди в его время…

– Надо же! Кто бы мог подумать! – воскликнула Анни, которая готова была слушать какие угодно истории, лишь бы оставаться в тени подольше.

– И вот этот Франсуа де Вио вызвал Клода Ру на дуэль, – подхватил нить рассказа учитель, – но судья отказался драться без серьезного повода, вскочил в седло и попытался скрыться. Господин де Вио бросился в погоню через лес и настиг его в Кло-Брюне. Судья все так же отказывался обнажить шпагу, и тогда его обидчик в ярости стал кричать, что перерубит его пополам.

– Перерубит пополам?! Господи, это ж надо такое выдумать!

– Соглашусь с вами, звучит ужасно. Но позвольте мне закончить. Несчастный судья попытался укрыться в доме своего друга, мсье Бонена, владельца поместья Ла-Гранж в Ла-Бранд, мы оттуда идем. Но на этот раз Франсуа де Вио погнался за ним со шпагой в руке. Представьте, скачет этот бедолага Клод Ру по дороге и кричит: «На помощь, владетель Ла-Гранж! Убивают!»

Сердце Анни затрепетало: учитель был хороший рассказчик.

– И что было дальше? – спросила она шепотом.

– Де Вио его настиг, распорол ему шпагой живот, и судья упал на землю недалеко от голубятни. Франсуа де Вио вытер окровавленную шпагу о камзол, вставил ее в ножны и ускакал в Шазель. Клод Ру умер в тот же день. К нему привезли доктора, но тот уже ничего не мог поделать. Имя своего обидчика он, правда, успел назвать: владетель Шербоньер. Похоронили беднягу Клода Ру в нефе церкви Сен-Жермен, почтив тем самым его память.

Анни оглянулась. Вдали еще можно было различить голубятню под сланцевой кровлей в Ла-Бранд. Оттуда взгляд ее переместился на дорогу, где в гравии попадались камешки красного цвета, похожие на капли крови. И, невзирая на летнюю жару, по ее телу пробежала дрожь.

– Ужасная история с этой дуэлью, господин учитель! У меня чуть сердце не остановилось!

Мсье Данкур усмехнулся и помог ей подняться.

– Это всего лишь история, мадам Менье! С тех пор прошло сто лет, и в наших краях царит покой. Люди у нас хорошие, если, конечно, не считать некоторых индивидуумов, но я не стану называть их имена.

– Ба! Выходит, хорошо, что я буду жить в доме у кюре. Туда нехорошие люди не заглядывают! Но после ваших рассказов мне здесь уже не так нравится. И по этой дороге я больше не смогу пройти, чтобы не вспомнить о бедном судье, которого заколол владетель чего-то там…

Данкур передернул плечами. Он задумался, прежде чем снова взяться за саквояж, но потом решил, что раз уж взялся помогать ближнему – а он прилагал большие усилия, чтобы привить это полезное качество своим немногочисленным ученикам, – то надо довести дело до конца.

Показались первые дома Сен-Жермен. К церкви и пресбитерию вела тропинка, круто уходившая вверх по склону. Они прошли еще немного, прежде чем Анни снова прислонилась к ограде ближайшего дома.

– Ну же, осталось совсем немного! Смотрите, уже видна колокольня Сен-Жермен! А пресбитерий – рядом, вон тот дом с внешней лестницей.

– Никакой лестницы я отсюда не вижу! И что это за дом, у которого лестница на улице? – пробормотала Анни. – Покажите мне, пожалуйста, дом доктора Салиньяка. Его жена настояла, что я должна наведаться к ней первой.

– Что до лестницы, то в наших краях много домов, у которых она, как вы говорите, «на улице». Вы поймете, о чем речь, когда сами увидите. А дом доктора найти легко. Он недалеко от пресбитерия – красивое большое здание на месте старого кладбища. Вон калитка в ограде, она ведет в их сад. Здесь я вынужден с вами проститься!

– Спасибо за помощь, мсье!

И уставшей вдове пришлось взять свой саквояж. Здесь, вдали от родного квартала Умо и сына, она чувствовала себя потерянной. Да и рассказ учителя бросил на ее ожидания кровавую тень…

В доме доктора де Салиньяка в тот же день, во вторник 7 августа 1849 года

Матильда вздрогнула, услышав стук дверного бронзового молотка в форме львиной головы. Это могла быть только вдова Менье, поэтому она поспешила к входной двери, опередив Сюзанну, которая, как обычно, задержалась в кухне.

– Занимайся своими делами! – бросила она служанке, которая из коридора уставилась на полнотелую, с одышкой даму, стоявшую на пороге.

– Добрый день, мадам! Господи, ну и жара! Пришлось далеко идти пешком, да еще и с вещами, – пожаловалась Анни.

– Ходить пешком полезно, мадам Менье, – возразила супруга доктора довольно-таки сдержанно. – Идемте, я провожу вас к дому священника.

– Не дадите ли стаканчик холодной воды? Очень хочется пить.

– Сюзанна, принеси мадам воды!

За время, пока Сюзанна бегала в кухню, будущая служанка кюре Шарваза и Матильда де Салиньяк успели как следует рассмотреть друг друга.

«Вы только посмотрите на эту хорошенькую мещанку! Ведет себя нахально и не старается меня умаслить, как это было в Ангулеме! Там она меня нахваливала, потому что мне не очень хотелось перебираться в деревню. А ведь могла бы и пригласить в дом, чтобы посидеть хоть немного в прохладе!» – сказала себе Анни.

«Господи, ну и вид у нее! – думала в это время “хорошенькая мещанка”. – Пугало огородное в истрепанной соломенной шляпке! Ролан будет разочарован!»

Сюзанна принесла стакан воды, подождала, пока гостья напьется, и вернулась в кухню. В коридор из приемной вышел доктор. Заметив на пороге незнакомую даму, он досадливо махнул рукой.

– Если эта дама пришла на консультацию, Матильда, я ее не приму! – сердито произнес он звучным голосом. – Я пообедаю и поеду к нашему другу нотариусу в Ла-Брус. Он все еще хворает и на рассвете прислал слугу с просьбой его навестить.

– Думаю, твой обед готов, Колен. А я выйду ненадолго – провожу мадам Менье к дому кюре. Это его новая служанка.

– Вот как? – удивился доктор. – Я уже и забыл, что он подыскивал себе прислугу.

Приятного слова для посетительницы у де Салиньяка не нашлось. Он повернулся и удалился в столовую.

Для Анни Менье такой холодный прием стал очередным маленьким разочарованием. Его супруга манерами не блещет, да и сам доктор, похоже, счел ее прибытие в городок событием малозначимым. «Господи, надеюсь, что хотя бы мой хозяин будет добрее, чем эти люди!» – думала она. Ей вдруг стало страшно.