Наложница. Жизнь на цепи - Лия Совушкина

сладковатый привкус крови. С урчанием изголодавшегося зверя, она облизнулась. Голод наконец-то перестал туманить разум. Медленно отрывая небольшие куски и проглатывая не жуя, пантера урчала от удовольствия. Однако из её глаз текли крупные слезы, капающие на тушку убитого зайца. Девушка ела и рыдала, оплакивая свою прошлую жизнь, которая оборвалась вместе с жизнью этого несчастного создания.

Глава 7

Дни сменяли друг друга, однотипные и совершенно пустые. Днём Сяомин бродила по лесу, ища выход. Став кошкой, она познала вкус другой жизни — свободной и дикой, весь прожитый раньше опыт оказался бесполезным. Выживание не могло зависеть от этикета и человеческих норм, зверью нет дела до расшаркиваний и поклонов, они признают лишь грубую силу. Либо ты убьешь, либо тебя. Мясо не разделает себя само, не приготовится на медленном огне костра. Да что там, даже костер — небывалая вещь для этих мест.

Ночь превращалась в бесконечную охоту, погоню за неспящими мишенями из плоти и крови. Сбивая лапы, до ломоты в тугих мышцах и тяжелого дыхания, кошка преследовала свою добычу. Первые разы было сложно, чрезвычайно сложно пересилить свою человеческую душу. Поедая свою законную пищу, она проливала слезы. Постепенно, с каждым новым днем, слез ставало всё меньше и меньше. Пока однажды они и вовсе не прекратились — мясо есть мясо. Плевать, что раньше оно точно так же дышало и бегало, наслаждалось жизнью.

Вечнозелёный лес поражал своими масштабами, высокие вековые сосны подпирали небеса. Сквозь густые кроны елей виднелись кусочки голубого неба, проплывающие белесые тучи и яркий диск солнца. По ночам полотно небес мерцало сотнями и тысячами звезд, создающих причудливые рисунки. Устав после охоты, Сяомин могла до самого рассвета рассматривать их, наслаждаясь прохладой и тихим шелестом ветвей.

Прошлое осталось в прошлом, сожаления об утраченном вытеснялись новыми чувствами. Она наслаждалась свободой, упивалась своей силой и выносливостью и почти не думала о Юйлуне. Он больше не вызывал тех теплых чувств, что были у неё в теле человека. Возможно, этот шанс ей даровали не зря. Она проживет гораздо лучшую жизнь, больше не потратит её на бредовые любовные терзания. Путешествуя по лесу, девушка всё чаще ловила себя на мысли, что теперь чувствует себя полноценной. Именно сейчас, в этом теле, а не погрязнув в интригах гарема. Отчего-то вспоминались детские мечты — стать ученицей Академии, погрузится в освоение ци и стать бессмертной.

Бессмысленно. Кошка не может иметь ци, ей не подвластно духовное оружие и уровни мастерства. Это навевало грусть и тоску, которые, впрочем, быстро проходили. Нет смысла сожалеть об утраченных возможностях, она жива — и это главное. Хотя, иногда возникали странные ощущения в теле. В беге и прыжках, использовании слуха и нюха, она ощущала слабую вибрацию внутри. Словно она была озером, по которому расходятся водные круги. Именно так раньше она чувствовала ци, тренируясь и медитируя.

По время своего путешествия, Сяомин наткнулась на полноводную реку. По обе стороны небольшой реки был песок и камни, обтесанные быстрым потоком. Вдоволь напившись ледяной, почти хрустящей льдинками, водой, кошка заинтересованно изучала себя. Большая морда, с шикарными длинными усами и треугольниками бархатных ушей. Кожаный нос и пасть полная острых зубов, способных в миг оборвать чью-то жизнь. Глаза. Золотые круглые диски, сверкающие подобно золоту, с вертикальным зрачком посередине. Мощное тело, гибкое и ловкое, покрытое чернильной шерстью с едва заметными пятнами. Пантера — истинная королева кошек, грациозная и дикая.

Именно на берегу реки, вдоль которой решила идти Сяомин, возникла первая серьезная опасность. Сначала девушка не заметила ничего необычного — всё те же кусты, колючие и густые, деревья, создающие тени. Звуки. Её насторожила тишина, полная и оглушающая. Не пели птицы, не слышался свист усилившегося ветра, даже река беззвучно текла. Замерев на месте, кошка напряглась и принялась оглядываться по сторонам. Ничего. Совершенно ничего странного, пугающего. Но по спине словно провели ледяной ладонью, приглаживая вставшую дыбом шерсть. Хвост начал метаться из стороны в сторону, хлестко ударяя по черным лапам.

Сделав осторожный небольшой шаг, Сяомин продолжала высматривать опасность. Она смотрела по сторонам, вверх и не опускала взгляд на землю под лапами. Вспыхнули линии, выстраиваясь в печать с сотней маленьких символов. Голубой свет охватил тело кошки, опутывая полупрозрачными путами, туго стягивающими и бьющими крохотными молниями. Первый разряд больно впился в кожу, заставив Сяомин зарычать от безысходности. Она не могла пошевелиться. Странный свет, исходивший из печати, не позволял нормально дышать, из неё словно начала вытекать вся сила. Звук потрескивающих молний резал чувствительные уши, и хотелось прикрыть их лапами.

Рухнув на бок, Сяомин пыталась хоть как-то пошевелить лапами или хвостом. Безрезультатно. Тело отказывалось её слушаться. Страх и отчаяние подкрадывались, стуча в ушах набатом, ужас сковывал сердце и сжимал его в стальной хватке. Всё что могла попавшаяся в неизвестную ловушку кошка — смотреть по сторонам, насколько позволял обзор. Сквозь шум в ушах начали пробиваться исчезнувшие ранее звуки, природа вернулась на круги своя и завела свою песнь. Поскуливая, Сяомин пыталась сдержать подступающие к глазам слезы.

Она попалась как самый настоящий зверь. Словно неразумный котёнок, только начавший самостоятельную жизнь. Где её хваленое чутье, человеческий разум, удача в конце концов? Как глупо. Неужели теперь её пустят на меха, превратят в трофейную шкуру? Нет. Нельзя. Это ведь вторая жизнь, она не может оборваться так нелепо. Из золотых глаз потекли слезы, отчаянно хотелось выть и бежать без оглядки. Вырваться из этих пут невозможно, обреченно подумала Сяомин, ощущая, как немеют лапы. Ей не спастись. Прикрыв глаза, кошка принялась ждать хозяина печати. Вслушиваясь в шум реки, отсчитывая секунды до своей смерти, девушка капля за каплей утрачивала свою жажду к жизни.

Вечер неслышно опускался на лес, окрашивая небо и зажигая звезды. Тело неподвижно лежащей кошки затекло, она почти не ощущала своих лап. Вяло двигая ушами и кончиком хвоста, Сяомин устало прикрыла глаза. Ожидание выматывало сильнее бега, ей казалось, что она пролежала на холодном песке вечность. Тяжело дыша, не имея возможности вдохнуть полной грудью, она периодически поскуливала от боли. Печать била разрядом молнии, стоило предпринять малейшую попытку двинутся. Изобретение настоящего мучителя, палача для несчастных животных.

Послышались шаги. Кто-то медленно крался со стороны деревьев, под тяжелыми ногами потрескивал ковер из хвойных игл. Сяомин приоткрыла один глаз, к ней приближалась чья-то тень. В лучах заходящего солнца она вытягивалась, утрачивая четкие контуры. Из тени лесной чащи показалась фигура мужчины. Белое одеяние ярким пятном выделялось на фоне деревьев. Вот