Затерянная во Вратах - Елена Ловина

хорошие моменты, что на него невозможно было сердиться за неуместность высказываний или за попытки осчастливить всех вокруг. Но сегодня даже единственный друг бесил невероятно, до дрожи. Желание кого-нибудь ударить да побольнее просто кипело в сердце, именно там, где у сегодняшней пары горел огонь. А у Клевра в этом месте сейчас жажда отомстить, причем всем. Кажется, последнее он сказал вслух.

— Ну, вот и подумай, как это сделать безболезненно для всех! — Раридан хлопнул друга по плечу от всей щедрости души, так что Клевр едва не вошел в каменный пол, словно гвоздь под ударом кувалды.

— Ты хотел сказать, болезненно, — процедил дрох-куар, потирая плечо, а заодно и всю руку до запястья.

— Как хотел, так и сказал, — Раридан мечтательно закатил глаза к потолку и предложил. — А ты женись на одной из дочерей Сиушель и называй ее при каждой встрече «мамой» — все женщины к своему возрасту очень щепетильно относятся.

— А если она родит только мальчиков? — Клевр задал вопрос только потому, что какая-та мысль все же зацепилась за предложение Раридана, правда, не такая возвышенная, как у друга.

— Тогда на внучке, — Раридан расхохотался в голос, несколько раз ударяя открытой ладонью по алтарю, пока не зацепился за край и не поранился. — У, вредный, только он может так коварно ранить — он и тонкий плотный лист бумаги.

Раридан шипел, дул на ладонь, даже по-детски слизывал капли крови, выступившей на тонком порезе, а Клевр незаметно вынул из кармана платок и протер алтарь на том месте, куда упало несколько капель крови друга. Протер и спрятал в карман — пригодится, пока неизвестно когда и в чем, но точно пригодится. Мстить нужно действительно через годы — удар получается неожиданней и бьет в самое уязвимое место. Осталось только все подготовить.

Зря Сиушель и Гайят забыли про него — он еще напомнит о себе. И с ним не случится так, как случилось с третьим королем дрох-куаров. Говорят, готовя месть своим врагам, он и сам частично пострадал, потому что Мать дрохов, как любят называть ее в этом королевстве, еще и Мать всех дрох-куаров, а своих детей она защищает в равной степени, кого б при этом не любила больше остальных.

Так вот — помощь или неодобрение ему не нужны — сам справится.

— Идем, друг, — Клевр хлопнул Раридана по плечу в ответ, но у него ударить получилось едва ли в половину той силы, что нехотя вложил этот дрох. Ну ничего, у него есть стимул и время, чтобы стать лучшим магом в двух королевствах.

Время еще есть. Только нужно помнить, как его отодвинули в сторону и забыли. А память у него хорошая, надежная — надолго запомнит обиды.

Глава 7. Принцесса и маг — что-то не так.

империя Арх-Руа, двадцать лет спустя

Саянара Гайят Арх, третья дочь короля Гайята Даммас Арх

— Смотри, какое я себе сегодня платье создала! Нравится? — я крутилась перед другом и чуть не подпрыгивала от нетерпения. Хочу сделать сюрприз всем: показать, как я владею своей магией.

— Красиво, — с каким-то сомнением в голосе пробормотал Валер, разглядывая зелёную отделку на моем кармином платье. — Я так понимаю, за основу ты взяла розу. А это что? Ай!

Валер отдернул руку и приник губами к пальцу, глядя на мой шедевр с опаской и укоризной.

Пожалуй, шипы добавлять было лишним. Сосредоточилась и направила тонкие потоки к острым навершиям, меняя структуру и форму, преобразуя шипы в зелёные листочки. Где бы посмотреть на себя со стороны?

— Валер, создай иллюзию, — попросила друга, — вы же уже проходили создание дубля.

Ещё сделала глазки поумилительней, что б друг точно не смог отказать. И вот рядом со мной крутится синхронно полупрозрачная копия: худенькая, стройная, талия тонкая, грудь — одни слёзы. Волосы русые блестящие и такие прямые и гладкие, что все подружки и сестры завидуют, а я грущу: ни одно завиваюшее заклинание не берет, даже волну мягкую не получается сделать. Вот лицо мне нравится, что кожа — бархатистая, персиковая, словно слегка схваченная солнцем, что губы — ни тонкие и не пухлые, а цвет натуральный без всякой магии — кораллы со дна Экварийского моря — да ещё сочные, словно спелый фрукт (Торбург на мои губы очень часто стал посматривать так, словно съесть хочет — нужно сказать, чтобы в гости перестал голодным приходить).

А вот яркий цвет платья мне явно не идёт — нужны другие оттенки, меньше холодного цвета, а самые яркие краски — подальше от лица. Эх, жаль принцесса не может заниматься красотой своих подданных — я б каждому придумала целый набор одежды на все случаи жизни, а то любят у нас на все праздники надевать белое: подходит цвет, не подходит — не важно — все в одном, хорошо хоть оттенки белого подбирают разные.

Напряглась и поработала с цветами, и уже платье сверху приобрело абрикосовый льдистый оттенок, а к низу дошло до кораллового и буйволиной кожи (название совсем недавно Валер принес из другого мира — как там смешно оттенки называют). Зелёный тоже поменялся: вверху стал серо-голубым, а снизу мятно-зеленым (ох, что б я делала без раскладки по цветам, которую Валер подарил мне — самый лучший подарок на день рождения).

Удовлетворённо пробежавшись взглядом по платью, я почувствовала головокружение и чуть не упала тут же, но друг успел подхватить.

— Саюни, с ума сошла? Ты столько сил вбухала в одно платье! Да ещё, наверняка, голодная и магию не впитывала сколько…?

Друг гундел и гундел, но при этом не забывал о первой помощи при магическом истощении: усадил меня на поваленное дерево (встретились мы в дальней части парка, где я люблю тайно от всех проводить эксперименты со своими силами), налил из фляги воды, достал из своей сумки какие-то фрукты, совершенно на наши не похожие — скорее всего, тоже подарок из другого мира, только вот хотел более торжественно их вручить — вынул-то их из расшитой речным жемчугом холщевой сумки.

Умммм, блаженство! Нектар так и потек по губам и подбородку, а желудок просто запел от наслаждения. Пришлось срочно умываться, чтобы платье не испачкать, а потом более аккуратно доедать остальное.

— Спасибо, Валер, — скорее промычала, чем внятно поблагодарила, облизывая пальцы. — Ты самый лучший друг, что есть у меня.

— А Торбург? — Валер уселся рядом и заглянул в глаза с выражением преданного питомца на лице. Я тяжко вздохнула и замялась. Вот почему нельзя оставить все, как в детстве? Почему лучший друг не может