Доля правды - Зигмунт Милошевский

Судя по размерам, можно заключить, что был он предназначен для крупного скота (меньшие по размеру используются для птицы или ягнят), а судя по сохранности, его можно было бы и сейчас преспокойно использовать на кошерной бойне. К вашему сведению: ножи для ритуального убоя должны содержаться в идеальном состоянии, на лезвии не может быть никаких царапин или неровностей, а перед каждым использованием лезвие проверяется на краешке ногтя. Дело в том, что только безупречно острый нож позволит одним махом рассечь пищевод, гортань, главную шейную вену и артерию, а таковы условия ритуального кошерного убоя. Евреи считают, что это самый гуманный и безболезненный способ убийства (сколько в том правды — другое дело).

Надеюсь, что кое в чем вам помог и что нож — мне очень понравилось ваше название «бритва-мачете» — не был использован в гнусных целях.

С наилучшими пожеланиями,

редактор Янек Вевюрский

Позабыв о своих личных невзгодах, Шацкий перечитал мейл несколько раз. В религиозном городе с антисемитским прошлым ему предстояло вести следствие по делу об убийстве известной общественницы, прирезанной ритуальным способом, как корова на еврейской бойне.

Кто-то постучал.

И вправду предстоит первостатейная бойня, решил Шацкий, тотчас же обругав себя за неудачные слова. И открыл дверь. Перед ним стояла голенькая Клара. Он взглянул на ее прелестное, упругое тело, на молодую грудь и рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы. И улыбнулся, блаженно и одобрительно, совершенно ничего к ней не чувствуя.

Но улыбка была искренней. У прокурора Теодора Шацкого появилось настоящее дело, и был он этому несказанно рад.

четверг, 16 апреля 2009 года

Для евреев в диаспоре — последний день Песаха, для христиан — пятый день Пасхальной октавы, для поляков — последний день национального траура. Войско Польское отмечает День сапера, актриса Алина Яновская — восемьдесят шестой день рождения, а Варшавская фондовая биржа — восемнадцатый. Во Влоцлавеке муниципальная охрана задерживает ксендза и министранта[22]в сильном подпитии. Оказались обычными мирянами, которые стащили церковное облачение у матери одного из них, портнихи. Британская фирма обнаружила неподалеку от Познани большие залежи газа, а британская пресса сообщает, что чаще всего на похоронах играют Му Way Синатры, высокую строку в списке шлягеров занимает также Highway to Hell группы AC/DC. В четвертьфинале Кубка УЕФА выигрывают, а затем в полуфинале в братоубийственных матчах сразятся «Динамо» и «Шахтер», а в другой паре — «Вердер» и «Гамбург». Сандомеж возмущен переездом овощного базара на новое место — оказывается, нужно освободить место для паркинга возле нового стадиона. Независимо от отношения к этому перемещению рынка все жители переживают очередной холодный день. Температура не выше 14 градусов, но, по крайней мере, солнечно и нет дождя.

1

Прокурор Теодор Шацкий недолюбливал холод, идиотские дела, некомпетентных адвокатов и провинциальные суды. В то утро все это он получил в полной мере. По календарю — весна. Выглянул в окно — весна. Надел костюм, плащ, закинул через плечо мантию и решил подышать свежим воздухом по дороге в суд. На Сокольницкого, проскальзывая по заиндевевшей брусчатке, понял, что затея оказалась не ахти. Вблизи Опатовских ворот у него замерзли уши, возле водонапорной башни он уже не чувствовал пальцев, а когда, наконец, свернул в Костюшки и вошел в здание суда цвета пожухлой зелени, еще несколько минут приходил в себя, согревая дыханием окоченевшие руки. Полюс холода, вонючая деревня, глушь, пропади она пропадом.

Здание было несуразным. Когда его строили в начале девяностых, оно могло еще казаться современным, но сегодня напоминало цыганский дворец, переделанный в объект общественного пользования. Ступеньки, отделка хромом, зеленоватый камень никак не гармонировали с окружающими домами и не соответствовали назначению здания, а в пожухлой зелени было нечто заискивающее, будто тщилось оно скрыть свое уродство на фоне кладбищенских деревьев. Зал слушаний был ему под стать — в помещении, напоминавшем конференц-зал второразрядной корпорации, прежде всего бросались в глаза зеленые жалюзи.

Скисший от этой красоты Шацкий надел мантию и занял прокурорское место. Напротив расположились обвиняемый и его адвокат. Хуберт Хубый — располагающий к себе семидесятилетний мужчина, все еще густые волосы цвета соли с перцем, очки в роговой оправе и чарующая улыбка скромняги. Его защитник, скорее всего государственный, вид имел не из приятнейших: мантия небрежно застегнута, волосы немыты, ботинки нечищены, усы неухожены — создавалось впечатление, что от него еще и попахивает. Как и от всего этого дела, с нарастающей злостью подумал Шацкий; для него завершение всех дел предшественника было условием получения должности в Сандомеже.

Наконец появилась судья. Девица выглядела так, будто только что сдала на аттестат зрелости. Однако худо-бедно процесс начался.

— Пан прокурор? — после исполнения всех формальностей судья приветливо ему улыбнулась. В Варшаве ни один судья тебе не улыбнется, разве что ехидно, если поймает на слабом знакомстве с процедурой.

Теодор Шацкий встал, по привычке поправил мантию.

— Уважаемый суд, я как прокурор поддерживаю все положения обвинительного акта. Обвиняемый сознался по всем пунктам инкриминируемого ему деяния, его вина не вызывает сомнения ни в свете его собственных показаний, ни в свете показаний пострадавших женщин. Дабы не затягивать дело, предлагаю признать его виновным в том, что он хитростью и обманом втирался в доверие пострадавших и совершал в отношении последних различного рода сексуальные действия. Налицо все признаки поступка, подпадающего под статью сто девяносто седьмую, часть вторая, уголовного кодекса. Прошу назначить обвиняемому наказание в виде шести месяцев лишения свободы, что, заметим, является нижней границей наказания, предусмотренного законодательством.

Шацкий сел, дело говорило само за себя, он лишь хотел, чтобы оно как можно скорей закончилось. Он неспроста потребовал самого легкого наказания — вступать в прения у него не было никакого желания. Все это время он в уме составлял план допроса Будника, перебирал темы и вопросы, менял их очередность, пытался предвидеть все сценарии разговора. Он был убежден, что Будник солгал, утверждая, что последний вечер провел с женой. Но ведь врут все, и это их еще не делает убийцами. У него могла быть любовница, они могли поссориться, он мог пить с друзьями. Стоп, любовницу исключить — если Соберай и Вильчур говорили правду, Будник был самым влюбленным человеком на свете. Снова стоп, исключать ничего не следует — они могли сговориться, ведь неизвестно кто, зачем и почему что-то ему рассказывает. Вильчур не вызывает доверия, Соберай была подругой семьи.

— Пан прокурор, — резкий голос судьи вырвал его из размышлений, он сообразил, что слышал лишь каждое третье слово из речи защитника.