Объект закрытого доступа - Фридрих Незнанский

— Усаживайтесь поближе к столу. Сейчас принесут кофе и чай.

Гости сели, хозяин кабинета — тоже. В дверь кабинета постучали.

— Да, — сказал Петров.

Дверь открылась, миниатюрная секретарша внесла поднос с кофе и чаем и поставила его на стол.

— Оперативно, — похвалил Турецкий.

Петров улыбнулся:

— А как же? Гости этого кабинета должны чувствовать себя комфортно.

— Обстановка вполне к этому располагает, — сказал Грязнов.

Как только дверь за секретаршей закрылась, Петров слегка откинулся на спинку стула, оглядел коллег по-восточному черными, тяжелыми глазами и сказал:

— Начну с того, что дело, по поводу которого я вас пригласил, носит сугубо конфиденциальный характер.

— Разумеется, — кивнул Меркулов.

— Иначе и быть не может, — с легкой, почти неуловимой иронией в голосе сказал Турецкий.

Петров внимательно на него посмотрел и сказал предельно корректным голосом:

— Александр Борисович, я наслышан о ваших политических взглядах, но наш разговор не будет иметь к ним никакого отношения.

— Я надеюсь, — вежливо сказал Турецкий.

— Начну с главного. Коллеги, в ближайшие недели нам предстоит тяжелая работа.

— Вот это «мы» особенно интересно, — прищурился Турецкий. — С этого места, пожалуйста, поподробнее.

Петров спокойно посмотрел на Турецкого и невозмутимо кивнул:

— Да, Александр Борисович, нам. Вы же понимаете, что я пригласил вас сюда не просто так, а по прямому распоряжению вышестоящих лиц.

— По чьему распоряжению? — не понял Меркулов.

Петров усмехнулся, слегка повернул голову и показал глазами на портрет, висящий на стене.

— Разумеется, с вашими ведомствами этот вопрос уже согласован, — продолжил он. — Вы, Константин Дмитриевич, должны будете совмещать аналитическую работу со своей постоянной деятельностью в качестве заместителя генерального прокурора. Я договорился с генпрокурором — он не будет вас сильно нагружать в ближайшие три недели. А что касается вас, коллеги… — Петров перевел взгляд на Турецкого и Грязнова, — то вам придется поработать исключительно над этим делом. С первыми лицами ваших ведомств мы уже договорились. Поэтому, коллеги, я прошу вас немедленно включиться в работу.

— Что ж, предисловие хорошее, — оценил Турецкий. — Теперь было бы неплохо узнать, зачем именно мы вам понадобились.

Виктор Игоревич слегка прикрыл тяжелые веки, словно обдумывая, с чего начать, и начал так:

— Речь пойдет о чрезвычайно важном деле. Служба внешней разведки России получила сообщение о том, что «Аль-Каида» готовит операцию в Москве. Характер операции пока неизвестен, но доподлинно известно, что ее цель — вызвать в Москве беспрецедентные разрушения. Террористы уже приступили к созданию в Москве террористической сети для осуществления этой операции.

— От кого пришло это сообщение? — спросил Грязнов.

— От наших коллег из ЦРУ, — ответил Петров. — В свою очередь, они получили эту информацию от своего агента, работающего в Ираке под прикрытием. Он внедрен в низовую структуру «Аль-Каиды».

— Подробности операции известны?

Секретарь Совета безопасности покачал головой:

— Нет. Мы должны проверить информацию, поступившую от американцев. Если в ней есть хоть доля истины, мы обязаны предотвратить террористический акт.

— Кто будет осуществлять руководство операцией? — спросил Меркулов.

— Мой новый заместитель, — ответил Петров. — Он появится здесь с минуты на минуту. А пока я продолжу.

Голос секретаря Совбеза звучал спокойно и ровно, словно он говорил об обычных вещах. Сыщики слушали внимательно, каждый по-своему. Меркулов раздумчиво помешивал ложечкой чай в высокой белой чашке; Грязнов сверлил секретаря Совбеза зелеными глазами и задумчиво барабанил пальцами по столу; Турецкий сидел, подперев щеку ладонью — со стороны могло показаться, что в глазах его застыло выражение скуки, однако это было не так.

Сыщики слушали секретаря, не перебивая; он говорил еще минут пять, посвящая коллег в тонкости предстоящей работы; потом слово взял Вячеслав Иванович Грязнов. Он рассказал Петрову о донесении агента по кличке Пташка Божья. Рассказ Грязнова заинтересовал секретаря Совбеза, несколько раз он останавливал генерала, чтобы уточнить подробности. Когда Грязнов закончил, Петров сказал:

— Я рад, что вы занялись проверкой этой информации. Мне представляется, что все это может иметь прямое отношение к нашему делу. Ваши люди все еще следят за Али Алиевым?

— Да.

— Хорошо.

— Виктор Игоревич, к вам Борис Сергеевич Сергеев! — пропел коммутатор голосом миниатюрной секретарши.

Петров коснулся пальцем кнопки и сказал:

— Просите!

Мгновение спустя дубовая дверь отворилась, и в кабинет легкой спортивной походкой вошел высокий мужчина. У мужчины были аккуратно подстриженные седые волосы, сухое загорелое лицо и большие карие глаза с длинными, как у девушки, ресницами.

Это и был заместитель секретаря Совета безопасности Сергеев.

— Ага, а вот и Борис Сергеевич подоспел! — прокомментировал приход седовласого мужчины Петров. — Товарищи, знакомьтесь, это генерал-майор Сергеев, о котором я вам говорил. Он будет осуществлять руководство операцией.

— Здравствуйте, коллеги! — поприветствовал Сергеев сыщиков.

— Надо же! Совсем седой стал, черт! — воскликнул Александр Борисович, легко поднялся со стула и двинулся к Сергееву. — А глаза все те же, как у двадцатилетнего пацана!

Мужчины обнялись, похлопывая друг друга по спинам.

— Сколько лет, сколько зим, — улыбнулся Сергеев. — Ты тоже не особо постарел. Хотя и не помолодел.

Сергеев и Турецкий были старыми знакомыми. Когда несколько лет назад Александр Борисович покинул уютный баварский городок Гармиш-Партенкирхен, где был заместителем руководителя Антитеррористического центра под интригующим названием «Пятый уровень», его место занял Борис Сергеев.

Тогда, несколько лет назад, Сергеев был сухим долговязым мужчиной с такими прекрасными глазами, что, глядя на них, можно было подумать, что истинное призвание этого человека — не борьба с террористами, а поэзия или живопись.

В ту незабвенную пору настоящее имя Бориса Сергеева не было достоянием широкой общественности. В Баварии он работал под именем Клауса Мерца, и был не только сотрудником Антитеррористического центра, но и действующим полковником Службы внешней разведки. Прекрасное знание немецкого языка позволяло ему без проблем сходить за немца.

Личностью Сергеев был колоритнейшей. Помимо немецкого языка, он в совершенстве знал английский, французский и испанский. Долгие годы Борис Сергеевич работал под крышей МИДа в российских посольствах и консульствах США, Великобритании и ФРГ. Сочетая исполнительность и ответственность с творческим подходом, Сергеев пользовался заслуженным уважением у начальства. Будучи лишенным карьерных устремлений, он умудрился сделать себе блестящую карьеру одной лишь честной службой, не прибегая ни к интригам, ни к помощи влиятельных друзей.