Няня - Роберт Лоуренс Стайн

Мальчик пожал плечами и засунул руки поглубже в карманы шорт.

— Ступай. — Велел Чип, слегка подтолкнув мальчика, — Покажи Элли, что я тебе привез. Беги! — Он не скрывал своего нетерпения.

Брэндон пристально смотрел на меня.

— Я очень хочу посмотреть твою комнату, — казала я.

Наконец он повернулся и стал подниматься по лестнице. Я успела заметить, как Эбби кивнула Чипу, довольная тем, что сын послушался.

Очко в мою пользу.

Я поднималась по лестнице вслед за Брэндоном. Деревянные ступеньки оказались крутыми и скользкими от полировки, и он крепко держался за перила.

Длинный коридор на втором этаже поворачивал налево и упирался в несколько дверных проемов. Я взглянула вниз и увидела, как совещаются Эбби с Чипом. Эбби что-то говорила вполголоса, а Чип кивал. Я поняла, что они обсуждают меня.

Комната Брэндона была второй по коридору. Светлая и просторная. На белом паласе разбросаны игрушки, книжки с картинками, деревянные головоломки и фигурки из мультфильмов, которые я даже не узнала.

— О! Какая чудесная комната! — сказала я. — Мне так нравится плакат с лошадью над кроватью. Брэндон, ты любишь лошадей?

Тишина.

Он исчез в чуланчике, я услышала какой-то писк. Брэндон вынес маленького желтого цыпленка и поднял его повыше, чтобы я смогла рассмотреть.

— Какой хорошенький! — воскликнула я. — Какой цыпленочек! Где ты его держишь? В клетке?

Брэндон кивнул.

— Можно мне его погладить? — Я осторожно погладила пушистую спинку цыпленка пальцем. — Какой мягонький!

Легкие белые занавески колыхались у полуоткрытого окна.

— Брэндон, из твоего окна виден океан?

Тишина. Ни слова в ответ.

Я подошла к окну и раздвинула занавески.

— Ого-го! Красота!

Окно выходило на заднюю часть дома. Я увидела маленький песчаный двор и пологий склон дюны с сосновой рощицей на вершине. За соснами виднелась крыша какого-то небольшого строения. Наверное, гараж. Хотя, возможно, и домик для гостей.

За домиком высилась еще одна дюна, а за ней — широкий песчаный пляж, на котором я не заметила ни души, и неспокойные воды океана.

— Брэндон! Океан!.. Здесь так красиво! Отсюда слышно, как шумит прибой. Даже запах чувствуется! Разве не чудесно?! Разве не чудесно жить у самого океана?

Тишина, как и обычно.

Я отошла от окна и шагнула к мальчику.

— Брэндон? Что-то не так? Почему ты так странно смотришь?

Тут я опустила глаза. Я увидела влажный желтый комочек пуха, зажатый в кулаке.

— Ты… Ты раздавил его…

Брэндон медленно разжал кулак. Безжизненная головка свесилась с руки, словно палец пустой перчатки. Тело цыпленка превратилось в рыхлую желтую массу.

— Ты сжал его слишком сильно, Брэндон. — Мой голос превратился в сдавленный шепот. — Понимаешь? Ты убил его!

Лицо ребенка осталось безучастным, но темные глаза напряженно следили за мной. Затем он медленно опустил взгляд на растерзанного цыпленка.

Наконец Брэндон запрокинул голову и захохотал.

Как я могу описать то, что чувствую, увидев Элли спустя столько лет?

Как мне описать мой шок? Как поверить, что она возвращается в мою жизнь?

Конечно, мне пришлось скрывать свои чувства. И у меня очень неплохо получилось. Пришлось надеть маску и играть в игру.

Но под маской все кипело и бурлило.

Как же это произошло?

Будто сбылись мои мечты.

Мои долгие размышления о ней. О том, как я ее ненавижу. О том, что она мне сделала.

Нет, моя ненависть не утихла за все эти годы. Вся моя жизнь, вся моя жалкая ничтожная жизнь оказалась столь несчастной из-за этой лживой худосочной сучки.

Она разрушила все, что у меня было. Испортила столько ночей. Столько лет…

И вот она здесь, входит в дом.

Выходит из кошмаров, возвращается в мою жизнь.

Сидит в моей гостиной в дорогом костюме, вся такая миленькая и аккуратненькая, будто я не знаю, что она на самом деле представляет собой.

Сидит в моей гостиной, разговаривает с детьми. Черт подери, ей просто не терпится начать работать.

Она смотрит прямо на меня. Улыбается.

Смотрит на человека, который ненавидит ее больше всех на свете.

Она что, совсем меня не помнит?

Именно это окончательно выбило меня из колеи. Именно за это мне хотелось придушить ее на глазах у всех.

Она что, забыла?

Правда?

Она забыла то, что сделала со мной?

Я сама вежливость, спокойствие и любезность. Конечно же, она будет у нас работать.

Я — сама любезность! «Да, Элли, мы вас берем! Да, Элли, можете приступить, когда вам удобно! Да, Элли, да».

И все это время мой мозг терзают чудовищные мысли.

Может, оттрахать ее до полусмерти?

Может, убить?

А я смогу?

Хватит ли злости?

Думаю, что хватит.

— Привет, Тереза! Я только что разобрала вещи. Комната, в которой меня поселили, — маленькая и очень уютная.

— В какой части дома ты живешь? Океан из окна видно?

— Никак не могу в это поверить, но видно! Я живу на втором этаже, помнишь? Окно выходит на домик для гостей, за ним пляж и океан! А какой запах! Мне все время кажется, что я на лодке.

— Страшно тебе завидую! У нас тут сплошные увольнения! Представляешь, у меня теперь два начальника! А работы в два раза больше и никакого повышения жалованья!

— Тереза, увольняйся и приезжай сюда!

— Ага, конечно! А как же моя карьера?

— Эй, прости. Я шучу.

— Да я тоже шучу. Кажется, вся моя карьера — путь в никуда.

— Ну, не вешай нос! Мы ведь решили веселиться все лето!.. Когда ты приезжаешь?

— В эти выходные, Элли! Покажешь мне ваш чудесный дом? Чем ты занимаешься сегодня?

— Во-первых, иду по магазинам. У меня практически нет одежды. Даже купальника нет!

— В какой магазин пойдешь? Тебе разрешают пользоваться машиной?