Виртуальная подружка - Светлана Алешина

И чего это я такая злая с самого утра? Еще и десяти минут не прошло, как бодрствую, а уже всем досталось: и мужу, и Альбиони, и уж совсем ни в чем не повинным, а даже очень полезным в плане зарабатывания моим Володькой средств к нашему общему существованию студентам. Ох, судьба, судьба, судьбинушка — о двух концах дубинушка! Как же не хотелось мне сегодня на работу! Вообще-то по субботам у нас официально выходной, но мы сами устроили себе этот праздник. Ясное дело: раз вчера набедокурили, будьте любезны сегодня явиться пред темные от гнева очи начальства и ответствовать за свои проступки. Но как же мне этого не хочется! Вот возьму и заболею. Могу я заболеть? Не могу. Чувство товарищества не позволит. Я, значит, буду тут предаваться меланхолии, брызгать во все стороны ядом и оттачивать свой раздвоившийся язычок на даже не подозревающих о таком с моей стороны коварстве Володькиных лоботрясах, а ребятам там одним перед начальством отдуваться придется. Не по совести это, не такому нас классики учили, чтоб им самим всю жизнь ничего, кроме покаянных объяснительных для руководства, не писать!

Уже одеваясь, я вспомнила о вчерашнем разговоре с Эллой. Надо признаться, оставшийся от него осадок тоже вносил щедрую лепту в копилку моего депрессивного мироощущения. Конечно, всегда тяжело и трудно общаться с человеком, потерявшим кого-то из близких родственников или дорогих людей, но к этому обычному и вполне естественному чувству некоторого смущения и словно бы своей вины за случившееся, когда не знаешь, как себя повести и что сказать, примешивалось странное ощущение неискренности, что ли… Или недосказанности? Или так всегда бывает, когда речь заходит о больших деньгах? Или дело в том, что я совершенно не знаю этих людей и вообще с большим трудом представляю себе, как можно любить такого человека, как Сергей. А глядя на Эллочку, можно подумать, что она его просто боготворила. Впрочем, все люди разные. Может быть, она действительно испытывала к нему сильные чувства: могли же у него быть и иные достоинства, помимо умения зарабатывать деньги. Хотя, если честно, в самом конце разговора мне показалось, что она гораздо сильнее переживает из-за возможности остаться на бобах, чем из-за смерти мужа. Или мне это только показалось? Или она просто устала и действительно была уже не в состоянии испытывать никаких эмоций, кроме потребности остаться наедине со своим горем и грядущими проблемами?

Ну что я за человек такой?! У меня своих хлопот дай бог разгрести, а я уже по самые ноздри увязла в очередном потенциальном расследовании. А с чего я, собственно, решила, что это дело вообще надо расследовать? Может быть, это на самом деле просто трагическая случайность? А я понапридумывала себе коварное убийство с пятью неизвестными, человека переполошила, а ей сейчас и так нелегко. Даже мотивы уже нашла, хотя практически ничего не знаю ни о самих людях, ни о круге их общения, ни о сфере деятельности. И все-таки надо заметить, что даже тех сведений, которые имелись в моем распоряжении, было достаточно для того, чтобы, чуть копнув, найти уйму людей, которым смерть Сергея была бы на руку, или сотню причин, по которым его могли убить. Первая, конечно, деньги, а вторая… Вторая — его необычный суровый характер. Если он и с подчиненными и компаньонами вел себя так же, как с женой, то ничего удивительного, если кто-то из них мог посчитать, что на его чашу терпения темперамента и обходительности этого человека уже достаточно. И уж если говорить о личных качествах, то Эллочка — первая в списке жертв его тирании, деспотизма, узурпаторства и чего там еще принято приписывать товарищам с так называемым сильным характером.

Надо будет поговорить с Костей о его впечатлениях от разговора. Он в этой истории принял на удивление живое участие и не в пример былому активно задавал дельные вопросы новоиспеченной вдове. А, может быть, Эллочка ему просто понравилась? Что ж, ничего противоестественного в этом нет. Он у нас парень холостой, а Элеонора — невеста более чем не бедная, прямо-таки завидная, не говоря уже о том, что и видная тоже. Если, конечно, ее бывший супруг не успел просадить все свое имущество.

Эта мысль показалась мне не слишком приятной. Нет, разумеется, я не строила никаких личных планов насчет Кости, боже упаси, просто уже привыкла, что он повсюду следует за мной как тень, трогательно печется о моей безопасности и готов в любую минуту прийти на помощь. Впрочем, это еще не значит, что он в меня влюблен, как это постоянно пытаются мне представить наши местные язвочки в лице Валерии и Галины Сергеевны. Сам-то он не то чтобы признаться в чувствах, даже намека на симпатию не подавал. Может быть, ему просто нравится о ком-то заботиться? А меня выбрал как самую счастливую на всякие неприятности. Вот только жаль, что не в его власти избавить меня от такой беды, как гнев начальства. Нет уж, это мой крест! И нести его мне! Ну а того, что через край придется, с лихвой хватит на Лерочку, Галину Сергеевну и Пашку. Страшен наш Евгений Иванович в гневе, как Днепр при ненастной погоде. Так что хватит мне чужих забот, пора и о своих подумать. Пойду послушаю, как бушует старый Днепр под кручей. А кручей, надо полагать, быть сегодня моей забубенной головушке. Хотя забубенной бывает душа, а это уже не по моей, а по Сережиной, царство ему небесное, части. Или нет, душа загубленная. А что же у нас тогда с головушкой? А головушка — бестолковушка, значит, с нее и взятки гладки.

Легкий филологический тренинг, как ни странно, немного исправил мое унылое настроение, поэтому в свой кабинет я вошла с философским настроем: никак быть не может, как-нибудь да будет — выкрутимся, где наша не пропадала! Вошла и остолбенела — время без пяти, начало рабочего дня, а все мои офицеры уже в полном сборе. Даже Галина Сергеевна при полном параде выжидательно смотрит на меня из угла комнаты.

— Вот так сюрприз! — не замедлила я обнародовать свою реакцию.

— Ирочка, и что мы собираемся делать?

Это Галина Сергеевна. Правильно, кому же еще брать первое слово, как не старшему по званию.

— А что мы можем сделать? Будем ждать оглашения приговора и его незамедлительного исполнения. На помилование я особенно не рассчитываю.

В ответ на мою пессимистическую констатацию факта полной капитуляции без попыток выдержать осаду за шаткими стенами крепости, построенной из мегалитов[3]оправданий, эта троица обменялась последовательными недоумевающими взглядами, очевидно, вознамерившись вычертить телекинетический треугольник, чтобы выяснить у соседа, что же это я, собственно, имею в виду. А чего тут удивляться и не понимать? Не надо обладать способностями к инсайту, чтобы предугадать реакцию начальства на наш сверхфеноменальный провал. Можно и банальной логикой обойтись. Вот факты, а вот и вытекающие из них закономерные последствия: виноваты, значит, будем отвечать по всей строгости dura lex. К гадалке не ходи.

— Ты что, хочешь сказать, что уже знаешь, кто убийца? — Галина Сергеевна полувосторженно-полунедоверчиво вздернула свои тонко подведенные бровки.

На сей раз пришел мой черед удивляться и играть в гляделки с подозрительно молчаливыми Лерой и Павликом. Никакого результата мои опыты не дали, из чего можно было смело сделать заключение, что или у меня начисто отсутствуют способности телепата, или мои юные коллеги совершенно утратили способность мышления.