Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию - Алексей Федорович Лосев

обоих предметов, о соотношении которых мы говорим. Отсюда еще три очевиднейших утверждения, которые являются только повторением предыдущих трех, но с подчеркиванием именно их смысловой стороны.

Аксиома X. Всякий знак есть смысловое отражение предмета.

Аксиома XI. Все обозначаемое есть то, на чем смысловым образом отразился определенный знак.

Аксиома XII. Соотношение между знаком и обозначаемым, кроме их фактического соотношения, находится еще в состоянии смыслового взаимного самоотражения.

Уже понятие отражения значительно обогатило наше представление о знаке или обозначаемом в их фактическом соотношении. В самом деле, если в знаке никак не отражается обозначаемое, а обозначение ничего нового не получает от наименования его тем или другим знаком, то тут, конечно, нет ни какого-нибудь знака, ни какого-нибудь обозначенного предмета. Только в том единственном случае, когда по своему смыслу знак выделяет в предмете обозначаемую им область в виде определенного содержания, и только в том случае, если эта последняя тоже по самому своему смыслу свидетельствует о знаке как о том, что в нем отразилось, ни знак, ни обозначаемое не будут относиться к сфере обозначения. Всякий знак есть смысл или носитель смысла, и всякое обозначаемое есть тот предмет, который при помощи того или иного осмысленного знака также и сам получил осмысленное содержание. Шлепанье губами или издавание тех или других бессмысленных звуков тоже не имеет никакого языкового содержания. Однако движение губами, языком или звучание какого-либо голоса, когда они имеют какой-нибудь определенный смысл или какой-нибудь вполне специфический или даже не только специфический, но именно словесный, т.е. только в случае своей определенной осмысленности все эти движения человеческого артикуляционного аппарата могут стать человеческим языком или, по крайней мере, его существенным компонентом. Все что-нибудь значит, но далеко не всякое тело или вещество значит именно то, что мы хотели бы, и только в том единственном случае, когда тело отражает на себе смысл какого-нибудь другого тела, оно является (или может явиться) знаком этого тела. Не вводя понятия отражения в аксиоматику смысловой теории языка, мы теряем из виду и сам язык и уж тем более ничего не говорим о теории языка.

Язык – это прежде всего смысловая сфера; и знаки языка неизбежно наделены смыслом, а свой смысл они получают от тех предметов, которые они обозначают.

II. Аксиомы специальной информации

1. Общая и специальная информатика.

То, что мы выше рассматривали в разделе общей информации, было чрезвычайно важно для понятия знака, поскольку языковой знак, как и знак вообще, как раз и относится к сфере информации. Это рассмотрение знака в рамках общей информации имеет и свои положительные и свои отрицательные стороны. Безусловно, положительным является здесь, что язык анализируется как нечто осмысленное. Кроме того, языковой знак предмета мы находили в том, что в этом знаке отражается сам предмет и что благодаря выраженности той или другой предметности в языке последний и является смысловой сферой или относится к смысловой сфере. Противоположение знака предмета самому предмету было безусловно необходимо для определения того, что такое знак. Без такого содержательного наполнения знака он не был бы сообщением о предмете, указанием на содержание предмета, выражением этого последнего и, следовательно, вообще не был бы знаком. Ведь каждый знак всегда есть знак чего-нибудь; а знак, который не является знаком чего-нибудь, вовсе не есть знак. Эту простейшую истину как раз и должны были формулировать наши аксиомы общей информации.

Вместе с тем, однако, отнесение языкового знака к сфере смысла все еще далеко от определения того, что такое языковой знак. Ведь смысл имеют вообще все вещи, окружающие нас. Дерево есть дерево, а не собака, которая сидит под этим деревом. И собака есть именно собака, а не кошка, с которой она дерется. Ясно, что ни общесмысловая сфера языкового знака, ни тем более внеязыковой носитель этого знака вовсе не являются окончательным определением языкового знака, а скорее, только его началом, только его необходимыми предпосылками. Поэтому помимо общей необходима специальная аксиоматика, где будут рассматриваться аксиомы, более специфичные для языка, да и более специфичные для знака вообще. Среди нагромождения философских, логических и языковедческих понятий в этой области нам необходимо проложить какой-нибудь определенный путь, чтобы не уклоняться в сторону и не смешивать близких друг к другу, но тем не менее совершенно разных категорий. Смысл знака в общей информатике признавался нами скорее в виде некоторого факта без всякого внутреннего значения и без всякой его специально знаковой структуры. Проблемы, не вошедшие в область общей информатики, и должны определить собой путь аксиом специальной информатики, сначала достаточно абстрактной, но потом уже непосредственно близкой к специфике знаковой теории языка, наконец, как мы надеемся, и идентичной с нею.

2. Знак и смысл знака.

Итак, знак мы могли понимать именно как знак при помощи противоположения его внезнаковой сфере. Тем самым мы вторглись в смысловую область знака, без которой он не может быть определен даже как просто знаковый факт. Но раз мы уже вторглись в область знаковой теории, она требует от нас логического анализа. Мы сказали, что всякий знак нечто обозначает (аксиома I). Но такого рода формулировка, если сосредоточиться на смысловой стороне знака, не есть в подлинном смысле первичное, а только указывает на известное противоположение знака в области самого же первичного. Если же сосредоточиться на самом знаке как на некоторого рода смысле действительно в первичном значении слова, т.е. без противопоставления другим моментам в области смысла, то нужно сосредоточиться просто на знаковой природе знака как таковой. Точно так же и обозначаемое рассматривалось нами раньше как нечто противоположное знаку, поскольку иначе вообще нельзя было отделить знак от обозначаемого и рассматривать их в условной раздельности. Отсюда возникают три аксиомы, которые относятся к значимости как к таковой и говорят только о знаке как о знаке.

Аксиома чистой знаковости I (XIII). Всякий знак нечто значит.

Аксиома чистой обозначенности II (XIV). Все, что является осмысленно обозначенным, есть результат функций смыслового знака.

Аксиома чистого акта обозначения III (XV). Всякий акт обозначения есть акт смыслового обозначения.

Эти три аксиомы обеспечивают для нас существование знака в его чисто знаковой, т.е. чисто смысловой, природе. К этому