Сделка-only - Рина Беж

— правда. Она красива, образованна, мила. В общем, идеальная спутница жизни…

— Но? Не может не быть «но», — делаю вывод, внимательно анализируя услышанное.

— Не «но», а «если», — кивает он. — Она прекрасна, если глубоко не копать.

Умеет же господин Арский парой фраз навести шороху и завладеть вниманием.

— Жажду подробностей, Виктор Алексеевич. А то у меня в голове не укладывается, как так может быть, чтобы в один момент ты желал связать себя узами брака, а в другой — уже радуешься, что дело прогорело.

Улыбается, чуть щуря глаза.

— Тут все просто. Еще год назад я понял, что пришло время вить гнездо. Тридцать пять миновало, уже не мальчик. Финансовой стабильности показалось мало, захотелось обзавестись надежным тылом: женой, детьми. Но так, чтобы без особой драмы, соплей и выноса мозга. Ольга удачно подвернулась под руку и идеально вписалась в мои планы. Впрочем, я от нее правды не скрывал, сразу описал перспективы. Она согласилась на отношения. В целом же, как ты догадалась, наш брак с Марковой стал бы взаимовыгодной сделкой. При этом каждый выигрывал что-то свое. Я приобретал статусную жену, которая через пару лет родила бы мне наследника, а также поддержку в лице ее папаши. Ольга сохраняла прежний уровень жизни, какой обеспечивал ей отец, но при этом получала от него полную независимость. Она ни раз жаловалась, как душит его опека, но, думаю, там все еще серьезней. Больше чем уверен, Иван Игнатов — не только ее личный выбор, но и полное одобрение со стороны Василия Ивановича. Как говорится, деньги к деньгам, — спокойно озвучивает он то, о чем только вчера я думала конкретно этими же словами. Правда, после добавляет кое-что новое, — а старые деньги к старым деньгам. Игнатов-старший и его фирма, созданная более тридцати лет назад, показались Маркову более весомыми фигурами, чем я, молодой предприниматель, и ставку в итоге он сделал на них.

— Погоди, — приподнимаю ладонь, — я правильно понимаю? Выходит, тебя сорванная сделка, к которой ты приравнивал свой будущий брак, расстроила намного больше, чем то, что любимая девушка променяла тебя на другого парня?

— Совершенно верно. Низкой самооценкой я не страдаю. А вот потерянного времени жаль, как и того, что тебя предпочли конкуренту.

— Бред, — качаю головой. — Полный бред. Нет, может, для вас, двинутых на всю голову толстосумов, это в порядке вещей — продавать самого себя, для меня же — дикость. Ну не роботы же вы. А как же чувства, эмоции, симпатии? Вы ж с Ольгой спать собирались, в конце концов.

— Собирались, — хмыкает, — и не только спать. А в чем проблема? Она — красивая женщина. Я — здоровый мужчина. Так что… осечек не было, ни разу, если ты так по этому поводу переживаешь. И свет мы не выключали, когда…

— Арский! — рыкаю, не сдержавшись. — Избавь меня, пожалуйста, от подробностей.

Невыносимый мужчина.

Качаю головой.

— А что не так, Вера Владимировна? Ты же сама об этом речь завела, я просто ответил, — смеется этот… этот.

И так заразительно делает, что сама, хоть и поджимаю губы, а хочу улыбнуться. Невозможно кривиться, когда такая мощная энергетика рядом сбивает весь негативный запал.

— Ладно, тогда с чего вдруг твое мнение относительно союза с Марковой так кардинально поменялось всего за несколько дней? — спрашиваю не без ехидства.

Его странная логика цепляет, подзуживая разобраться в деталях. Кажется, будто разговариваю с существом с другой планеты, у которого каждый шаг рассматривается с точки финансовой выгоды или через призму выгодных сделок.

— Тут тоже все просто. Влезая в отношения с Ольгой, я считал, что взаимной симпатии для крепкой семейной жизни будет достаточно. Остальное со временем наработается, главное, иметь доверие, общие интересы и цели. Но то, как легко развалились наши полугодовые отношения, показало — ничего крепкого не было. Даже первый интерес почти сошел на нет. Осталась привычка и заложенное в голове стремление дойти до цели. Когда же все развалилось, я осознал, что не скучаю по правильной до зубовного скрежета невесте, — пожимает плечами, по-прежнему улыбаясь. — Хочется другого.

— О как! И чего захотелось теперь?

— Не поверишь. Чувств. Огня. Живых эмоций, а не тех, что принято демонстрировать в высшем обществе.

— Эх и раскатал ты губу, Виктор Алексеевич, — фыркаю, скрещивая руки на груди. — Но тут может возникнуть проблемка.

Только сейчас подмечаю, что я сижу в постели, облокотившись на подушки, а он вольготно развалился в кресле, пододвинув его поближе к моей кровати. Миленько мы так обосновались, не скажешь, что в медучреждении находимся.

— Уверен, сейчас ты обязательно мне о ней поведаешь, — подкалывает он и откидывается на высокий подголовник, устраиваясь поудобнее.

— Вполне возможно, вполне возможно, с таким-то искореженным восприятием реальности, — киваю, не поддаваясь на провокацию. — Ты в курсе вообще, что чувства в одни ворота долго не играют. Им отдача нужна. К чему я это? Ну вот представим семью. Она любит, а он — пофигист. И что? Думаешь, долго протянут? Ну, потерпит она его пренебрежение год, уверенная, что может исправить ситуацию. Ну, пять лет. А через десять плюнет и уйдет. Потому что выгорит вся. Или останется жить только ради детей. И от этого никому легче не станет.

— И каков вывод из твоего примера?

— Простой. Хочешь чувств, учись и сам ими делиться. Быть вечным потребителем в личных отношениях не выйдет. Ну или начинай копить жен. Сначала от одной возьмешь по максимуму, затем от другой, третьей, пятой… бр-р-р… можно я не буду продолжать?

— Можно. Суть я понял, — дает царское разрешение, но потом не выдерживает и уточняет. — Считаешь, что я эмоциональный инвалид? И не потяну?

— Ну, прости, — развожу руки в стороны. — По всему выходит, что изначально ты — делец, и только потом, где-то глубоко-глубоко внутри — такой себе захудалый семьянин. Не сомневаюсь, если бы ты больше общался со своей невестой, смог бы ее заранее просчитать и понять. Может, даже исправить ситуацию. Но тебе было неинтересно. Выходит, вы как были двумя незнакомцами в начале пути, так ими и остались.

— Ну, ты тоже не смогла просчитать своего жениха, хотя эмоционально была с ним открыта.

Четкий удар. В яблочко.

Он ранит, потому что несет в себе правду.

— Верно, Виктор Алексеевич. Но знаешь, из-за одной паршивой овцы, а не буду превращаться в робота. Хотя теперь миллион раз перепроверю партнера, прежде чем сделаю хоть один шаг к сближению. Слишком больно бьет предательство по оголенным нервам.

— Добрый день, меня зовут Ксения Игоревна Мирская, я — Ваш лечащий врач, — очень вовремя наш разговор прерывают, а то