Мой кровный враг - Наталья Шнейдер
Шрифт:
Интервал:
– Я ночевала в лесу по дороге из Локка, – сказала я, не торопясь опираться на протянутую руку.
Не рассчитала путь, не подумав, что в этот раз еду не верхом и не в карете.
– Нодья, охранный купол, прекрасно проспала всю ночь.
– Повезло, – без тени улыбки произнес Алан. – Я бы не рискнул.
Я внимательно посмотрела на него. Нет, похоже, не врет и не запугивает. Неужели в округе и в самом деле неспокойно? Потому и дорога пустынна, и постоялый двор? Оперлась на протянутую ладонь – широкую и крепкую. Алан вздернул меня на ноги, легко, точно пушинку, подхватил за талию, едва я пошатнулась, и выпустил, когда я утвердилась на ногах.
Показалось мне, или его рука задержалась на талии чуть дольше, чем следовало?
– Там, в паре лиг от большой дороги, есть село поменьше, – сказал он, не замечая моего смущения. – Поищем, кто пустит заночевать.
Я покопалась в памяти – да, было село. Не маленькое – дворов двадцать – но и не такое большое, как Клейдон, где до войны было больше двух сотен дворов.
– А что нам мешает остановиться прямо здесь? – поинтересовалась я. – И никуда не идти? Сам же говорил, в округе неспокойно.
– В Клейдоне привыкли кормиться с проезжающих. Нас обдерут как липку. Ты разве не заметила, что на постоялом дворе цены поднялись втрое, если сравнивать с довоенными?
– Меня не было здесь шесть лет, – зачем-то начала оправдываться я.
– Извини, забыл. Словом, они поднялись. Так что мы пойдем туда, где жители не настолько избалованы путешественниками, – с этими словами Алан свернул на развилке в лес. И тут же остановился так резко, что я едва не ткнулась носом ему между лопаток. Высунулась из-за его спины и обнаружила трех верзил.
От того, как они держали мечи – дрянные, надо заметить – хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Разбойнички…
– Кошелек и девку, – потребовал один.
Алан приподнял бровь.
– Помилуйте, откуда у меня кошелек?
Кто-то резко дернул назад за плечо, и прежде, чем я успела сообразить, что происходит, меня обхватили поперек груди, прижав к телу – давно немытому телу – а шеи коснулся нож.
– Девка твоя больно громко орала, что может весь постоялый двор купить, – прорычали у меня над головой.
А больше ничего эти идиоты не слышали? Про магию, например?
Я встретилась взглядом с Аланом. Потянулась к магии – пока не выплетая заклинание до конца, только чтобы он заметил – и понял.
– Мужики, вы уверены? – спросил он, глядя мне в глаза. – Ваша жизнь на кону, не моя.
«Мужики» предсказуемо заржали, тот, что меня держал, даже на миг расслабил руку с ножом. Чем я и воспользовалась, магией рванув клинок от шеи и одновременно со всей силы наступив разбойнику на стопу, где подъем. Вес во мне птичий, конечно, но ему хватило, чтобы охнуть – а, может, он просто ошалел от того, что нож ожил и рванулся из пальцев.
Я подхватила еще теплую рукоять в воздухе – едва не выскользнула из вспотевших ладоней – развернувшись, всадила нож мужику в грудь, действуя совершенно бездумно: тело само вспомнило, чему его учили. Разбойник вместо того, чтобы упасть замертво, попытался меня сграбастать. Я отшвырнула его магией, шмякнув о ближайшую осину – мужик сполз по стволу, и, наконец, затих.
Я обернулась – кровь колотилась в висках, мешая дышать. Алан убрал нож в ножны, бросил на траву тряпицу, которой только что вытирал оружие. Бурая, в алых пятнах тряпка плавно опустилась, закрыв лицо того, что требовал кошелек и девку. У лежавшего рядом не было головы. Третьему досталась та самая сотня воздушных клинков – или на сколько там способен Алан, и я отвела взгляд, едва заметив алое. В свиных тушах не было столько крови…
К горлу подкатило, рот наполнился кислым.
Алан оказался рядом мгновенно, обнял, притиснув к себе так, что я ничего не видела, но липовый цвет и малина все же не могли заглушить мерзкого запаха. Меня затрясло.
Надо было вывернуться, пойти самой, это ж просто неприлично так прижиматься к почти незнакомому мужчине, но я только крепче вцепилась в его дублет, позволяя себя вести.
– Садись, – сказал, наконец, Алан. Все еще придерживая за плечо, помог опуститься на бревно.
Я судорожно вздохнула, поежилась. Оказывается, человек с проткнутым сердцем еще пытается тебя убить, не понимая, что сам мертв. А поле боя воняет не только кровью, но и дерьмом. Я сглотнула горький ком, снова подкативший к горлу, и не сразу заметила, что Алан протягивает флягу.
– Держи. Осторожней только, крепкое.
Я помотала головой.
– Не дури, – сказал он.
Помедлив, я все же взяла флягу, из горлышка которой остро шибало хмельным. Закашлялась, едва не разлив содержимое – рот и горло обожгло.
– Что это за гадость?
– Перегнанное вино.
Я нахмурилась – вообще, такие вещи должны быть по моей части, я же алхимик, как-никак. Но разум отчаянно отказывался подчиняться, пока я с усилием, словно выдирая пальцами гвоздь из стены, не выкопала воспоминания.
– Из Ландернау, что ли, вез?
Там, говорят, придумали пропустить вино в перегонный куб, и то, что получалось, по слухам, сшибало с ног с одного кубка. Какой там кубок, у меня от неполного глотка в голове зашумело! Но как можно по доброй воле пить этакую гадость?
– Если из Ландернау – он золотым выходит, откуда у меня деньги? – ухмыльнулся Алан. – Сам перегнал. Из браги. Отличная штука: и раны обеззараживает, и мозги прочищает.
– По-моему, наоборот.
– Это ты просто мало выпила. Глотни еще. Одного глотка хватит. – Он помолчал и добавил: – Я же говорил, что ты не убийца.
Перед глазами, словно наяву, снова встал тот мужик с ножом в груди, я, зажмурившись, мотнула головой и выпила еще. На какой-то миг действительно стало ни до чего – отдышаться бы. Отчаянно кашляя и хватая ртом воздух, я вернула флягу.
– Привыкну.
– А оно тебе надо – привыкать?
Я пожала плечами. Алан озабоченно оглядел меня с головы до ног.
– Подождешь меня с полчаса? Пойду, пошарю…
Меня передернуло.
– … да и обычай требует вздернуть труп разбойника за ноги на дерево.
– А это действительно нужно? – поинтересовалась я, в который раз пытаясь подавить тошноту.
– Чтобы другим неповадно было. – Алан пожал плечами так спокойно, будто говорил об испорченной одежде.
Я покачала головой.
– Не понимаю. Они совсем-совсем идиоты? Напасть на мага?
– Голод и отчаяние толкают людей на страшные вещи, – негромко проговорил Алан. – Если бы они потребовали только кошелек, я бы позволил им уйти.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!