Попробуйте позвонить позднее - Наталья Андреева

Лидия Морозова отвозила Катю сама, по дороге в офис, в Центр. Ей приходилось закладывать время на пробки, а потому вставать очень рано. Инна впервые задумалась: «А во сколько?» Но Лида не привыкла отступать перед трудностями. Ее Старший был уже вполне самостоятелен, в пригород из школы добирался сам, он учился в лицее при том же техническом вузе, что заканчивал и его отец. Десятилетняя Катя была в маму, гуманитарием. В элитной гимназии, где они учились в одном классе с Дашей Козловой, предпочтение отдавалось изящным искусствам и словесности. А также языкам.

Теперь Инна небезосновательно рассчитывала на помощь единственной подруги. Она же ей помогала! Пусть свяжется с бывшим мужем, пусть обратится к нему с просьбой!

— Инна, привет! — бодро откликнулась Лида. Настроение у той было отличное, чего не скажешь об Инне Козловой.

— Привет, — кисло сказала она.

— Что-то случилось? — насторожилась Лида.

— Да. Веник пропал.

— Как пропал?

Инна как по нотам и без запинки отбарабанила пьесу «Пропал муж». Последние три дня она только об этом и говорила. Лида не перебивала, но и сочувствие не выражала.

— Ну что ж, — под конец сказала она, — приезжай.

— И это все?

— А чего ты от меня ждешь?

— Позвони Морозову!

— Приезжай, поговорим, — уклончиво ответила Лида.

Сердце ее упало. Что-то в тоне подруги ей не понравилось, но Инна тут же стала собираться. Вызвала такси, потом пересчитала наличные. Деньги заканчиваются, надо снять с карточки. А еще за квартиру заплатить.

Она нашла счетчики и переписала показания. Кое-как разобралась. Вскоре и машина подъехала. Сидеть все выходные в московской квартире, ожидая вестей от Веника, было невыносимо. Телефоны никто не отменял, если надо будет, то он позвонит. У него есть все: телефон жены, телефон дочери, телефон Лиды, телефон ее дочери Кати. И даже это! Вениамин Козлов знает цену информации, поэтому собирает ее тщательно, по крупицам и везде, где только можно. Намывает золотой песок, который потом обращается в твердую валюту. И телефон Дюшки у него тоже есть. Веник старательно переписал его из золотого блокнотика жены в тот же день.

— Зачем тебе это нужно? — спросила она.

— Какая же ты глупая, — не удержался муж. — Разумеется, я мог бы обменяться с ней телефонами, но кто знает, как отнесется к этому Олег? Так проще.

— Морозов что, ревнивец? — округлила глаза она.

— Ревнует он единственную женщину, — она догадалась, что речь идет о Лиде. — Олег не выносит интриг. Зато это моя стихия. А тебе всего этого знать не надо, — подвел итог муж, захлопывая золотой блокнотик. — На, держи.

…И вот теперь она ехала к Лиде. Ехала с тайной надеждой, что все образуется. Они же подруги! Что-нибудь, да прояснится.

Была суббота, конец мая. Жара била все рекорды, мыслимые и немыслимые. У Инны уже была своя примета: если в мае жара, значит, лето будет прохладным. На все существует закон сохранения материи, и на природные явления в том числе. Синоптики могут обещать все что угодно, и новые рекорды температур тоже, но обольщаться не следует. Будут дожди, и будет прохладно. Инна планировала уехать, как только погода испортится, куда-нибудь на юг, в жаркие страны, но теперь поездка была под вопросом. Она знала, что и Лида собралась за границу, на модный курорт, но не знала куда.

Все, кто мог и хотел, из Москвы уже уехали. Еще с четверга за город потянулись караваны машин по всем направлениям. Вчера, в пятницу, были ужасные пробки, зато сегодня к обеду Москва практически опустела. В такую жару не до походов по рынкам и магазинам. Хочется лишь одного: воды и мягкой зеленой травы, на которой можно растянуться во весь рост и блаженно закрыть глаза. Инна предпочитала шезлонг, но от мягкой травки сейчас тоже бы не отказалась. Все это ей могла предоставить Лида: зелень, шезлонг и прохладительные напитки.

Доехали они быстро. Коттедж, в котором жила Лидия Морозова с детьми, находился недалеко от Москвы и их дома. Если бы не вечные пробки, дорога занимала бы полчаса, не больше. А так приходилось ехать и час, и полтора, а порой и два. Но к этому все давно уже привыкли. Пробки, неизменные спутники больших городов, научили людей приспосабливаться. В них теперь слушали музыку, смотрели кино, вели переговоры, читали книги, а женщины умудрялись даже красить ногти.

Инна Козлова машину не водила именно из-за пробок. Здесь знание дорожных знаков и правил не поможет. Кто наглый, тот и прав, у кого машина круче, тот и наглый. Можете жаловаться, но жаловаться бесполезно. В московских пробках торчат миллионы машин, поэтому законы перестают существовать. Власть еле-еле успевает на ДТП, часами приходится ждать! А машин в городе все больше и больше. Какие уж тут правила! По обочине, подрезая, иной раз и по встречке… Лишь бы успеть! Инна же всегда боялась того, чего не понимала и чем нельзя было управлять.

Водитель остановил машину у ворот двухэтажного коттеджа. Инна расплатилась и, подхватив сумку с вещами, направилась к дому. Даша семенила рядом, прижимая к себе плюшевого бельчонка. Калитка была приоткрыта, их ждали. Инна невольно вздохнула. Их загородный дом был и больше, и дороже, но в нем почему-то было неуютно. Может быть потому, что она, хозяйка, там не жила, а бывала только наездами? И все на их участке казалось искусственным: слишком уж ровные дорожки, ненатурально зеленая трава и цветы, словно из пластмассы. И сам коттедж, чистых строгих линий, с минимумом мебели, потому что муж любил открытое пространство, казался необжитым. Инна старалась ни до чего там не дотрагиваться, уборку делала приходящая домработница, газоны подстригал садовник. Там она превращалась в барыню, и это ее немного пугало. Если все за нее будет делать прислуга, ей-то что останется? Может, потому она и тянула с переездом. Ей хотелось, чтобы ее день был наполнен, чтобы время летело незаметно. Чтобы ее труд тоже замечали и ценили. Это главное.

Она невольно вздохнула. Как правило, в субботу в это время дня Веник начинал готовиться к шашлыкам. Именно так: начинал готовиться. Муж все делал основательно. Тщательно отбирал дрова, из которых потом получатся угли, коллекционировал рецепты и лично покупал на рынке репчатый лук и приправы, как будто от этого что-нибудь зависело. Странно, но ему ни разу не удалось создать настоящий кулинарный шедевр. Он ни разу не отступил от рецепта, не усомнился в написанном, не привнес что-нибудь свое, исходя из собственного многолетнего опыта. Ему не хватало полета фантазии и склонности к авантюрам, чего у того же Морозова было в избытке. К примеру, этот дом. Его строил Олег, здесь было много несуразностей, пропорции местами нарушены, участок спланирован кое-как, но из-под земли словно бил источник энергии. Любой пришедший сюда ощущал здесь небывалый подъем сил.

По этому газону хотелось ходить, причем босиком. У Лиды до всего не доходили руки, какой-то участок сада был запущенным, где-то садовник схалтурил, а хозяйка не нашла сил и времени, чтобы с ним поругаться. Зато здесь были белые качели, горка, турники и выкрашенные красной краской лестницы, по которым, как обезьяны, лазили дети. Почему-то все они шли играть к Морозовым, на их неухоженный газон. Лида злилась, кричала, говорила, что всех разгонит. Но такая уж она была: скрывала доброе сердце под маской деловой женщины, бизнес-леди и, соответственно, злюки. Дети, которые тонко чувствуют людей, давно уже ее раскусили и перестали бояться.