"Непутевые ребята", или Полный трам-тарарам - Кай Умански

За древесным демоном явились три баньши-подростка с затейливыми начесами на головах. Они непрерывно жевали жвачку и были одеты в рваные ночнушки по последней моде. Они проскользнули в дверь, пихая друг дружку и шепча: «Ну же, спроси у него».

— Чего вам? — устало вздохнул Артур.

— Можно взять у него автограф? — осмелев, попросила самая высокая баньши, показав пальцем на Шелупоню, который, как обычно, ушел в себя и выстукивал замысловатый ритм на большом барабане.

— Нет, — отрезал Артур. — Нельзя. Не сейчас.

— Можете у меня взять автограф, — скромно предложил О’Брайен.

— Не нужен нам твой автограф, — сказала баньши. — Только его.

— Вообще-то у нас здесь прослушивание, — сердито заметил Артур. — Вы петь-то собираетесь?

— He-а. Мы только за автографом. Ну, пусть он хотя бы напишет «для Шарлин».

— И «для Джемеллы», — сказала вторая баньши.

— И «для Роксаны», — пискнула третья.

— Девочки, боюсь, вы не вовремя, — сказал Артур.

Баньши все как одна скрестили руки на груди и насупились.

Тут на помощь подоспел Чуча.

— Давайте, девочки, шевелитесь. В другой раз приходите, а лучше вступайте в наш фан-клуб, там и фотографии получите и автографы. Совсем не дорого. Все подробности в завтрашних «Ведомостях».

— А ты чего раскомандовапся? — фыркнула Шарлин.

— Я их менеджер. Проваливайте отсюда, ребята заняты.

— Его фотографий нам не надо, — сказала Джемелла, показывая пальцем на Артура.

— И его тоже, — добавила Роксана, косясь на О’Брайена.

Баньши, понурившись, потянулись к выходу, выворачивая шеи, чтобы бросить прощальный взгляд на Шелупоню, который их даже не заметил.

— Запускай следующего, — устало бросил Артур Чуче.

— Вообще-то больше никого нет, — ответил Чуча.

— Ты говорил, что снаружи толпа народу, — сдавленно пискнул О’Брайен, которого вконец доконала тесная футболка.

— Была. Но все разошлись по домам: сегодня по чаровизору футбол, гоблины играют. Такое нельзя пропускать.

— Ну и прекрасно, — с облегчением выдохнул Артур. — Мы сделали все возможное, но, по всей видимости, придется обойтись без пе…

— Простите, можно войти? — раздался вдруг чей-то голос. Все обернулись и уставились на дверь. На пороге стоял…

Оборотень!

В юбке.

оцарилась гробовая тишина. Даже Шелупоня перестал барабанить и вернулся к действительности. Оборотни нечасто встречались в Непутевом лесу. Они предпочитали одиночество, жили сами по себе на отшибе, в горных пещерах подальше от всех. О них почти ничего не было известно. Оборотни слыли загадочными существами, особенно особи женского пола.

Ребята долго и пристально рассматривали незнакомку. От огромных ступней их взгляд скользил выше, выше, выше, еще выше и наконец достиг головы. Ничего себе, ну и верзила!

Все тело ее было покрыто густой коричневой шерстью, которая колыхалась в такт движениям. Шерсть сплошь покрывала ее руки. И ноги. И росла даже на ладонях. Голову украшала копна волос, неумело собранных на затылке в хвост и перевязанных потертой бечевкой.

Застиранная бесформенная юбка с криво обрезанным подолом, из которого торчали нитки, напоминала, скорее, старый пыльный мешок.

— Заходи, — проговорил наконец Чуча. — Чем можем быть полезны?

— Я не опоздала? — робко спросила оборотиха.

— Ты хочешь сказать… на прослушивание? — уточнил Чуча.

— Да. — Оборотиха пригнулась, чтобы не удариться головой о притолоку, и вошла в комнату, которая вдруг разом уменьшилась в размерах.

— Ах вот оно что… — протянул Чуча. — Видишь, ли… есть одно небольшое обстоятельство: у нас мальчуковая группа, это следует из названия. И нам нужен парень-солист.

— Но в объявлении ничего такого не говорилось, — растерялась оборотиха.

— Это подразумевалось, — не моргнув глазом ответил Чуча. — Я немного торопился, когда писал его. Живем в бешеном ритме, сама понимаешь. Трам-тарарам он и есть трам-тарарам.

— Думаете, девчонки не могут заценить трамтарарам?

— Заценить-то могут, — ответил Чуча. — Можешь вступить в наш фан-клуб, если хочешь…

— Значит, считаете, что девчонки не могут петь трам-тарарам? — не дала ему договорить оборотиха. — Разве на этот счет есть какие-то правила? Вы это хотите сказать?

— Я хочу сказать, — вскипел Чуча, — я хочу сказать, что мы не можем переименовать из-за тебя группу и назваться «Непутевые ребята и оборотиха». Как ты себе представляешь такую афишу?

— Значит, вы отказываетесь меня прослушать?

— Ну… В общем, да, отказываемся.

Повисла неловкая пауза. И тут ко всеобщему изумлению, подал голос Шелупоня:

— А, собственно, почему бы и нет?

У Чучи имелось в запасе множество причин отказать ей даже помимо той, что она была девчонкой. И самая веская заключалась в том, что она — оборотень.

— Послушай, дорогуша, — начал Чуча. — Не буду ходить вокруг да около, а спрошу прямо. Разве в полнолуние с тобой не происходят странности?

Шелупоня, Артур и О’Брайен смущенно переглянулись. Это был очень личный вопрос, но всем хотелось услышать на него ответ.

— Странности? — удивленно переспросила оборотиха.

— Вот именно, странности, — повторил Чуча. — Сама знаешь, о чем я. Небось рыщешь по лесу, скрежещешь клыками, воешь на луну.

— Вообще-то в полнолуние я пеку булочки.

Шелупоня тихонько прыснул со смеху.

— Между прочим, оборотням есть чем заняться. Носиться по лесу, сломя голову и высунув язык, — не единственный наш талант. Мы, как и все, живем полноценной жизнью!

— Ладно, ладно, не кипятись, — осадил ее Чуча.

— А сам-то ты кто? — придирчиво спросила оборотиха. — У тебя на футболке надпись «Лунобзик».

— Ну и что. Я же не такой.

— Вот и я не такая. Но даже если бы и была, то какое это имеет отношение к пению?

— Никакого, — сказал Шелупоня. — Ладно, пускай споет, раз уж пришла.

— Совершенно верно, — поддержал его Артур, растягивая губы в улыбке. Он всегда стремился быть справедливым. К тому же девчонка была не виновата, что уродилась такой.

— Ладно уж, дадим ей шанс, — сказал О’Брайен. Он задыхался в тисках своей розовой футболки и мечтал только об одном: как бы побыстрее добраться до дома, найти ножницы и высвободиться из этого капкана. — Только по-быстрому, — добавил он.