Записки на салфетках - Гарт Каллахан

В этот момент я был очень рад, что мы с Эммой находимся в разных комнатах. Я давился слезами. Сердце у меня разрывалось от того, что она почувствовала, что может потерять меня. Я надеялся, что смогу защитить дочь от своего величайшего страха. Оказалось, что она слишком хорошо все осознавала, и мои записки на салфетках были для нее чем-то таким, за что можно было ухватиться, чтобы удерживать меня рядом, что бы ни случилось.

Урок № 29

Научись смешивать фирменный коктейль

Я работал бартендером в последние два года учебы в колледже. Я не только нарастил свои навыки работы с клиентами, но и научился смешивать хорошие коктейли. Классику. Не то дерьмо, которое сегодня подают в семейных ресторанах, называя своим «фирменным» напитком. «Олд-фэшнд», «Манхэттен», «Мартини», «Виски-сауэр» и «Сайдкар» – в общем, классический резерв. Да, тебе следует научиться правильно наливать пиво и хотя бы немного разбираться в вине, но смешивание коктейля – это искусство. Это нечто такое, чему всегда найдется применение в компании.

Почему это важно? Смешивание коктейля – это не только комбинация алкоголя и миксера. Это начало беседы. Твои руки и мысли будут заняты, но ты можешь слушать, никуда не торопясь. Ты даешь своему другу возможность усесться поудобнее и поговорить с тобой. Возможно, тебе понадобится нарезать фрукты или достать из холодильника лед. На все это требуется время, за которое ты и твой друг можете расслабиться и наслаждаться обществом друг друга.

Фирменный

«Водочный буравчик» Гарта

1. Раствори одну чашку сахара в одной чашке воды.

2. Добавь лаймовый сок в простой сироп, который ты только что приготовила, взяв их в равных долях.

3. Смешай в шейкере водку и лед.

4. Добавь по вкусу простой лаймовый сироп. Он должен слегка оттенить напиток.

5. Перелей в бокал, отцеживая остатки льда, и наслаждайся!

Запомни пять важных правил:

Используй качественные ингредиенты.

Не торопись.

Вкладывайся по максимуму.

Слушай.

Говори.

Круг второй

Вчерашним хоум-раном сегодняшнюю игру не выиграть.

Бейб Рут

Учись так, словно будешь жить вечно. –

Махатма Ганди

Пока у меня не появилась Эмма, я не мог до конца понять собственную маму. Она всегда была матерью из тех, которых иногда называют «наседками». Помните Мэри, мать главного героя сериала «Все любят Реймонда»? Вот это моя мама. Один в один.

Я – первенец, и на мою долю пришлась бóльшая часть этой удушающей любви. Поэтому я всегда старался держать свою маму в определенных рамках. Я не рассказывал всего, что происходило со мной, в мельчайших подробностях, потому что ей всегда хотелось знать еще больше. Когда я намекнул ей о возможности получить стипендию и провести год в Германии, она разразилась слезами из-за предстоящего возможного расставания. Теперь, когда у меня была Эмма, я был способен понять ее реакцию. Захотел бы я, чтобы моя шестнадцатилетняя дочь провела целый год, предоставленная самой себе, на другой половине земного шара? Да черта с два!

Но воспитание – это умение отпускать вожжи и фокусироваться на том, что лучше всего послужит формированию твоего ребенка. Путешествие за границу – экспресс-курс по взрослению. Осознание, как важно подталкивать самого себя. Выход за пределы своей зоны комфорта. Это по-настоящему помогает расти и меняться. Тот год в Германии изменил меня навсегда. Он не только позволил мне наконец комфортно почувствовать себя в собственной шкуре, но и открыл глаза на тот факт, что у всего всегда имеются две стороны. Германия разительно отличалась от Соединенных Штатов, и хотя я испытал культурный шок, приехав туда, не меньший культурный шок я пережил, вернувшись домой. Машины большие, люди громогласные. Этот опыт сделал меня дипломатом. Теперь я всегда могу помочь людям увидеть другую сторону медали.

Мои родители могли бы сказать «нет» – несмотря на то, что я получил полную стипендию. Они этого не сделали. Это событие было за пределами их зоны комфорта, но они доверяли мне. Они не хотели удерживать меня. Они знали, что мне это нужно. Тот год пробудил во мне уверенность в себе, с которой я иду по жизни по сей день.

Я знал, как тяжело маме поддерживать меня во время этой схватки с раком. Она все еще оплакивала мужа. А теперь еще и сын борется с раком?! «У Каллаханов выдался по-настоящему скверный год», – сказала одна из ее соседок. Не то слово!

Мы с матерью установили отношения взаимной ответственности. Она беспокоилась обо мне и о том, как шел процесс моего выздоровления. Я наконец позволил себе принять ее заботу. И я беспокоился о ней, живущей далеко от меня в одиночестве в огромном доме, скорбящей по мужу, с которым она прожила сорок лет. Я звонил ей каждый день – не для того, чтобы поговорить, а просто чтобы убедиться, что она не упала, а дом не взорвался. Я не находил себе места оттого, что не могу по-настоящему заботиться о ней из такой дали. И еще оттого, что такая значительная часть моей энергии сосредоточена на собственном здоровье.

Как знает каждый, кому был поставлен диагноз «рак», даже «победив» его, постоянно остаешься настороже, выискивая признаки его возвращения. Моя новая норма жизни включала рутину дополнительных сканирований и визитов к врачам. Я должен был проходить КТ каждые шесть месяцев, чтобы исключить возвращение болезни. Меня познакомили с нефрологом, чья работа состояла в поддержании здоровья оставшейся у меня почки. Было такое впечатление, что пора внести моих врачей в список «быстрого набора» телефона.

В мае пришло время первой полугодовой проверки. Доктор Брэдфорд, мой уролог, отметил, что у меня немного повышен уровень PSA (простата-специфического антигена). На самом деле для мужчины, которому чуть за сорок, он был достаточно высок, чтобы вызвать тревогу. Вдобавок КТ-сканирование показало небольшое увеличение простаты. Для меня всегда было загадкой, как ее измеряют. Мы не знали, какого размера она была до этого сканирования, так что же означали слова «небольшое увеличение»?

Доктор Брэдфорд не хотел слишком сильно меня тревожить. Он предположил, что я, вероятно, перенес инфекцию, и прописал курс антибиотиков. Ни один из моих показателей не улучшился. Следующим его предложением была биопсия простаты.

Проходить какую бы то ни было биопсию я побаивался. Мой отец недавно умер – после ненужной биопсии легких. У меня не было ни одной биопсии после прошлого диагноза, а эта процедура обещала быть довольно болезненной. Но это был самый короткий путь. Мы надеялись, что все будет чисто и я смогу после этого радостно «гулять» еще шесть месяцев. Потом должен был начаться очередной цикл поисков рака. Но искать рак было гораздо лучше, чем жить с раком.

В день, назначенный для биопсии, Лисса подвезла меня в клинику, поскольку вести машину обратно домой я не смог бы. Мы вместе сидели в комнате ожидания, листая журналы, болтая ни о чем. Казалось, что мы просто пришли сюда убить время.