Паршивка - Рафаэль Муссафир

— Маленькая еврейка, такая же как ты, она не слушалась, и ее удушили газом…

— Я не хотю газом…

— Повторяй за мной: Бенжамен, ты мой главный хозяин, а я приемный ребенок.

— Бензамен, ты мой главный хозяин, а я приемный ребенок… Э-э… Как Кенди?

— Да, только ты страшная…

— Да, только я страсная.

— Повторяй еще: меня удочерили, меня нашли в мусорном баке, загаженном голубями, на обочине дороги рядом с двумя дохлыми собаками, возле свалки в предместьях Гавра.

— Меня удосерили, меня нашли в мусорном баке, загазенном голубями, на обо-сине… Неправда! Меня не удосерили, папа положил псенисные зерныски в мамину розу во время бала Сисси.

Тут Бенжамен растолковывает мне кучу вещей, о том, что розы ставят только в вазы, что из пшеничных зерен делают только муку, а чтобы меня сделать, мама разделась догола, и папа тоже, и все тут, а может, тебя еще Дед Мороз сделал, дорогая ты моя дебилка.

Меня сделали во время секса.

Мама — дрянь. Папа — подлец.

Мне совершенно все равно: в один прекрасный день я уйду из дома под ручку со своим мужем, и тогда вам всем будет уже не так смешно.

Но, поскольку это будет не завтра, мне пока надо убить время, перепрыгнуть через папу, маму, бабушку, дедушку, учительницу, Деда Мороза, короче, через все препятствия, стоящие на пути к зернышкам в моей розе и моему милому мужу.

Потому что свободу обретает достойный, девочка моя.

Дитя мое, мне доставили список (длинный) подарков, которые ты хочешь получить.

С каким удовольствием я читал твое письмо. Ты знаешь, очень немногие маленькие девочки обращаются к Деду Морозу вежливо при составлении перечня игрушек, о которых мечтают… А ты, нежное мое дитя…

Я постараюсь купить большую часть того, о чем ты просишь, любимое мое дитя, кроме, быть может, гигантской игры «Микадо», где очень много острых предметов, которыми ты можешь выколоть себе свои огромные зелено-карие глаза, полные доброты и лукавства.

Я также не совсем уверен, что будет разумно дарить тебе пневматический пистолет со свинцовыми пульками, необходимый тебе для того, чтобы отомстить своему брату, которого ты называешь в письме кретином, а такие слова, замечу между прочим, не очень-то подходят твоему очаровательному малиновому ротику.

Я прекрасно знаю, милая моя лапочка, что твой брат иногда докучает тебе больше, чем следовало бы, но он изменится.

Кроме того, не знаю, смогу ли я удовлетворить твою просьбу о кукле Барби, мне кажется, что они, к несчастью, закончились во всех магазинах мира.

Помимо всего, разве ты не достойна лучшего, чем эта кукла, не очень развитая в умственном отношении и интересующаяся только своей внешностью? В жизни существует не только физическая оболочка, маленькая моя Рашель, и слава Богу, потому что ничто на земле не исчезает так предательски быстро, как красота.

Я запечатлеваю нежный поцелуй на шелковистой коже твоего детского лобика и желаю тебе счастливого Рождества.

Дед Мороз

Постскриптум. Мне немного грустно оттого, что мне самому никто подарков не дарит… Ты не могла бы нарисовать мне красивый рисунок или рассказать в письме, как ты проводишь время?

Нежно целую.

Мое сердце колотится со скоростью двести километров в час.

Дед Мороз заметил меня, он знает, что я единственная и лучшая из всех детей на планете. Кстати, это естественно, он сам лучше всех, поэтому видит все и понимает все, в отличие от учительницы, например.

Я — избранница Деда Мороза. Я никому об этом не расскажу, иначе все умрут от злости и зависти, как сестры Золушки в «Золушке».

Я складываю письмо с естественностью и простотой человека высшей расы.

После чего я красиво и с чувством превосходства иду за стол и сажусь рядом с этими людьми, принадлежащими к моей семье и не подозревающими о моей исключительности.

Я им, конечно, ничего не скажу. Им этого не понять.

Время ужина.

За столом сидят папа, мама, Бенжамен, Надеж и я.

Надеж — это молодая девушка, которая помогает маме по хозяйству.

Надеж — славная и милая, она из Нормандии, «честная и работящая», как говорит мама.

Надеж говорит «ух ты», когда удивляется.

Надеж говорит «блин», когда сердится.

И Надеж говорит «невиданное дело» почти всегда.

Надеж восемнадцать лет, и она еще более девственна, чем Святая Дева.

Однажды я слышала, как мама сказала папе, что простая мысль пойти перепихнуться с парнем в поле, между двух коров, или в койке, хотя бы для продолжения рода, никогда не приходила ей в голову. Как считает мама, Надеж ни за, ни против акта любви, он для нее именно «невиданное дело».

Устроившись на работу к моим родителям, Надеж, до того знакомая лишь с провинцией, открывает для себя Париж, чьи фастфуды, пластиковые Эйфелевы башни, Мишель Сарду и игровые конкурсы очень ей нравятся.

— Ну что, моя дорогая? Что тебе пишет Дед Мороз?

— Дед Мороз? Да его вообще не существует..

— Бенжамен! Замолчи! Rachel is croying in the Pere Noel so donʼt be cow!

— Donʼt be cow? Скажи-ка, Франсуаза, милая, ты английский учила в клубе в Анкаре или где?

— А Дед Мороз приходил сюда в гости до того, как я родилась?

— Конечно, девочка моя, я даже больше скажу, это было тогда обычное дело.

— И Дед Мороз приходил к нам домой?

— Блин!

— Правда?

— Конечно! Кстати, поскольку он доел весь суп, у него проявились даже его волшебные способности. Я помню, он взлетел на люстру и превратился в Барби, правда, Франсуаза?

— No, Michel, stop with Barbie, you знаешь прекрасно, что я не хочу, чтобы Рашель has a Barbie for Noel…

— Ah yes, it is правда, I have забыл, Франсуаза…

— А почему Дед Мороз больше не приходит к нам в гости?

— Потому что он блевал после маминого волшебного протертого супа.

— Бенжамен!

— Дед Мороз в виде исключения заскочил, он прочистил дымоход и остался перекусить.

— Да, от хорошей прочистки дымохода всегда хочется есть.